Страница 92 из 107
Мир перевернулся. Теперь мое место было внизу, а порванный комбинезон уверенно деградировал, превращаясь в лохмотья. Один оторванный рукав уже улетел куда-то под широкую скамью, и оставшаяся часть верхней зоны легко сдвинулась, обнажая мою грудь в спортивном топе-бра.
Тэймин зарылся лицом-маской в декольте, тяжело дыша. Я стряхнула с себя растерянность и принялась отталкивать его изо всех сил, хотя львиную долю этой борьбы составляло противостояние с собственной слабостью. Ну почему, почему я не надела пси-ограничитель по дороге сюда? С ним было бы легче держать голову ясной… А так в мозгах не извилины, а сплошная каша, и соображать будто и нечем.
Остатки разодранного комбинезона Тэймин сорвал с меня быстро и переключился на нижнее белье, за целостность которого развернулось настоящее сражение. При всей неадекватности своего пограничного состояния Тэймин не хотел случайно травмировать меня, и я пользовалась этим вовсю — бешено извивалась, крутилась и пыталась высвободить хоть одну ногу, чтобы провести запрещённый во всех человекоподобных мирах прием «колено против гениталий». Увы, лягаться, лёжа на спине с раздвинутыми ногами, было малоэффективно.
Впрочем, помощь внезапно пришла от скамьи, на которой мы кувыркались. При очередной моей контратаке она попросту закончилась, и мы оба скатились с нее на пол.
Упали мы крайне неудачно… для меня.
Я оказалась стоящей на отбитых коленях в полусогнутом положении, а Тэймин навалился сверху и немедленно воспользовался этим, стаскивая с моих бедер трусы. Он даже не стал до конца их снимать — сразу прижался пахом, давая ощутить всю мощь своего здоровенного скользкого органа между ног. Для проникновения не было никаких препятствий, тем более что физически мое тело изнемогало от желания, буквально умоляло овладеть им…
Отчаянно брыкаясь, я закричала:
— Тэймин, нет! Не надо! Стоп!
Эти вопли не произвели на него воздействия, однако заставили заработать моё подсознание, которое тут же выдало мне подсказку. Правда, фраза должна была звучать иначе…
Вспомнив ее, я молниеносно активировала свой идентификационный браслет и отрывисто бросила:
— Тэймин! Контроль тела! Замри!
Напор сзади резко прекратился.
Осторожно повернула голову и сразу поймала неистово сверкающий взгляд «живых лазеров». Тэймин силился преодолеть воздействие рабской нейроблокировки… и не мог. От этого тупикового состояния внутри его перекручивало, разрывало яростной энергией и безумной нуждой в проникновении внутрь моего тела. У него всё ещё оставался шанс легко перехватить контроль с помощью ментальной атаки, ведь на телепатические способности блокировку я не возвращала…
Но он не делал этого.
Потому что это причинило бы мне невыносимую боль — наподобие той, что заставила Грая в муках корчиться на черном паркете.
Я отползла подальше и встала, натягивая белье на положенное место, потом с беспокойством покосилась на Тэймина. Его кожа блестела от пота, вены на руках вздулись, а на видимой части шеи бешено дрожала жилка. Он напоминал перегруженный реактор, в активной зоне которого произошла потеря котроля над цепной ядерной реакцией, и теперь ситуация неуклонно движется к взрыву.
Не получилось ли хуже от принудительного прекращения его действий?
Тяжело вздохнув, я сделала ещё одну попытку угомонить его приказом — только теперь не внешне, а внутренне:
— Тэймин, усни!
Но он так и продолжал прожигать меня своими «лазерами». Получается, функция включения и отключения сознания в системе рабского управляющего контроллера не предусмотрена, что ли?
Ладно, можно попробовать с другой стороны.
— Тэймин… приказываю кончить!
Никакой физической реакции не последовало. Это разочаровало меня, но одновременно привело к единственно подходящему решению без привлечения смущающей помощи мастера Ренна, которого теперь можно было бы спокойно вызвать сюда.
Старый добрый минет. Вполне себе выход, который удовлетворит всех.
Можно было, конечно, ограничится повторной ручной работой, но… этого хотелось и мне самой. Возбуждение было настолько сильным, что даже причиняло боль, а может, причиной этому послужило эхо тэйминовских чувств. Но все это было уже неважно. Испытав один раз ментальным способом двойное удовольствие — и свое, и чужое, — я снова хотела повторить это. Но теперь горела желанием узнать, какие ощущения получит Тэймин от орального способа сексуального удовлетворения.
Я облизала пересохшие губы и указала на скамью:
— Тэймин, подойди сюда и ложись, как тебе удобно.
Всё это время он с агрессивно-бережной настойчивостью раз за разом проникал в мой разум и, как только уловил, что я собираюсь делать, слегка расслабился. Смирился с тем, что за невозможностью желаемого способа получит меня хотя бы так.
Обнаженное тело в рабской безрукавке нараспашку вытянулось на скамье с призывно торчащим органом. Я впервые получила возможность внимательно рассмотреть его и утолить свое любопытство.
Сходство с гениталиями землян у диниту несомненно присутствовало: тот же мышечный корень с бархатистой кожей, способный эрегировать посредством притока крови, та же головка, выступающая из тонкой оболочки крайней плоти… но вместо продольной складки-уздечки под головкой заметно выступала та самая рельефная линия, на прикосновения к которой так остро реагировал Тэймин. Мошонка также имела некоторые отличия — более аккуратных подтянутых форм и вся покрытая еле заметным коротким пушком, как кожица у персика.
На последнем курсе ксенобиологического курса наш декан лично преподавал репродуктивную систему различных рас ЗССР, но, поскольку подробная анатомия диниту считалась в учебных заведениях Содружества темой-табу, то он обтекаемо сообщил студентам, что репродуктивная система диниту схожа с человеческой процентов эдак на девяносто… и переключился на анализ гениталий рептилоидов с виртуальной проекцией и подробной схемой внутреннего строения.
Так вот… я бы сейчас сказала декану, как он ошибался! Ни о каких девяноста процентах и речи быть не может, если кое-кто способен эякулировать несколько раз подряд, не теряя эрекции…
Я подошла и присела возле Тэймина, жадно разглядывая его.
До чего же эстетически хороши эти диниту! Даже при болезненной худобе — результату вредоносной диеты из чистого друри и последующей недолгой голодовки, — фигура Тэймина сохраняла привлекательные формы благодаря гармонично развитой костной структуре и пропорциям телосложения. А его налитый орган казался ошеломляюще крупным — не только в длину, но и в толщину! Как под гипнозом, я протянула руку и обхватила твердый ствол пальцами, чтобы удостовериться, не показалось ли…
Сомкнуть ладонь в кольцо не получилось.
В ответ на мой исследовательский интерес дыхание Тэймина сбилось, и пронзившая его тело вспышка новой волны возбуждения отозвалась во мне сладкой судорогой, заставившей мышцы живота рефлекторно сжаться. Не прерывая контакта, я начала медленно водить рукой вверх и вниз, закругляя движение на головке и размазывая обильно выступившую там скользкую влагу по всей длине. Рельефной «уздечки» касаться избегала, опасаясь преждевременно лишить нас обоих нового приятного опыта.
— Тэймин, — шепнула я, — можешь двигаться, как захочешь… но лежать ты должен полностью на спине.
И наклонилась вперёд, захватывая ртом вершину скользкого ствола.
Плененный Тэймин издал низкий вибрирующий звук. Я приглушённо ахнула, непроизвольно заглатывая плоть ещё глубже, а через сплетение наших энергий прокатился такой вал острого наслаждения, что в центре моего женского средоточия мгновенно возникла жаркая пульсация — предвестник скорой разрядки. Трусы повлажнели настолько, что внутренняя сторона бедер стала мокрой.
Опьяняющее желание огненной волной понеслось по жилам, требуя движения — глубокого, сильного, нарастающего, — и подчинило меня себе полностью. Охватить ртом всю длину не получалось, но я помогала себе руками, чувствуя, как выгибается и дрожит подо мной тело Тэймина.