Госпожа Чудо-Юдо

— Тогда как так вышло, что у меня есть гены диниту, а выросла я без родителей, на попечении земной соцслужбы Содружества?

Мастер Фьолл посмотрел на меня с непередаваемым сочетанием тяжелой усталости и теплого света в фиолетовых глазах.

— Случайности событий, Гайя, — тихо ответил он. — Это стежки, которыми Вселенная вышивает свой великий узор. И даже сетуя на судьбу в настоящем, можно надеяться на то, что будущее раскроет их смысл.

— Какой смысл? — грустно спросила я.

— Смысл испытаний и их последствий для эволюции разума.

Как бы ни хотелось продолжить загадочную беседу, пришлось прерваться, потому что из особняка в бушующую непогоду выскочил управляющий Лизен. В руках он держал стабилизонт, который создавал под своим «грибком» изолированное от перепадов давления пространство и в значительной мере защищал старого раба от мощных порывов воздуха. Но эти штуки быстро выходили из строя и обладали массой погрешностей, потому я и не пользовалась ими вовсе. Зачем пускать баллы на ветер?

За управляющим следовала пара моих телохранителей — Дуно и Грай. Они шли вровень друг с другом, чуть наклонив вперёд корпуса и головы для лучшей устойчивости против сбивающего с ног ветра. В таком положении их мощные фигуры напоминали двух безрогих минотавров, решивших забодать крепкими лбами любого, кто попадется на их пути.

— Зайдете ко мне на чай? — обернулась я к седовласому диниту, который так и продолжал смотреть на меня тяжёлым теплым взглядом, не обращая внимания на беснующийся снаружи ветер. — Опасно лететь в такую погоду обратно.

Мастер Фьолл с заметным сожалением покачал головой.

— Я и так задержался, а меня уже ждут в другом месте… Береги себя, девочка. Мы скоро увидимся.

Прозвучало это, как утверждение.

Задумчиво сощурившись, я кивнула и вышла из микроавтобуса. Карауливший снаружи Лизен ловко подставил стабилизонт. Мы с управляющим бок-о-бок двинулись к дому, а Дуно и Грай замыкали шествие.

Давление ветра конструкция стабилизонта худо-бедно выдерживала, а вот завывающий посвист и вой разбуянившегося океана пропускала свободно, поэтому приветствие своих рабов я уловила только по шевелению губ.

И как только мастер Фьолл не боится вести воздушный транспорт в такую непредсказуемую погоду? Он же может стать совершенно неуправляемым!

По дороге к дому я несколько раз оглядывалась, провожая тревожным взглядом неровно летящее пятнышко посольского микроаэробуса. Надеюсь, он доберется без происшествий!

Было странно осознавать, что я чересчур остро, на грани инстинктивного заламывания рук, переживаю за постороннего диниту… но бродившие в моих мыслях смутные предположения и неясные надежды не оставляли выбора. Подсознание уже сделало свои поспешные выводы и теперь плело хитрую сеть заочной симпатии, невзирая на попытки разума прекратить этот процесс.

Ну а вдруг… вдруг загадочный мастер Фьолл — мой генетический родственник? Не зря же он так внезапно появился и влез в мое личное пространство без объяснений?

Мысль вызвала внутренний всплеск отчаянной надежды и страха обмануться. К счастью, относительно вялый — спасибо успокоительному. Но все равно, оказавшись в фойе, я энергично тряхнула головой, стараясь избавиться от навязчивых образов настоящей семьи, поддержки и защиты, которые с детства преследуют каждого детдомовца при малейшей обнадеживающей провокации от равнодушной реальности.

— Госпожа, вы желаете отдыхать? — осторожно спросил управляющий.

Пока я гадала о волнующих перспективах, он успел сложить стабилизонт и встать на колени в синхронной компании телохранителей.

— Нет, — соврала ему уверенно, хотя из-за лекарств жутко хотелось спать. — Наотдыхалась уже за сутки, и есть важные дела… И вот ещё что, ребята. Не вставайте больше на колени передо мной, пожалуйста. Совсем.

Старый раб удивлённо замер, потом медленно поднялся с видом некоторого замешательства. Дуно остался невозмутим — кажется, любое мое распоряжение он был готов воспринимать беспрекословно, даже не задумываясь. А Грай недоверчиво прищурился и ничего не сказал, в отличие от Дуно с Лизеном, которые нестройным дуэтом пробубнили:

— Как пожелаете, госпожа…

— Лизен, проводи меня в помещение для медицинского кабинета… лазарет, — поправилась я. — Проверим твоего Яки и посмотрим, как выздоравливает Шед.

Новое место для домашнего лазарета управляющий организовал в задней части первого этажа, поближе к черному входу. Среднего размера помещение с крошечным окном, по словам Лизена, прежде служило подсобным помещением для хранения всякого рода домашнего инвентаря и старой мебели.

— А куда делись вещи?

— Мы перенесли их на чердак, госпожа, — сообщил Лизен и полувопросительно добавил: — Я подумал, что он пока не понадобится вам..?

— Все верно, — кивнула я и открыла дверь бывшей подсобки, к которой мы как раз подошли.

Комната определенно требовала и уборки, и ремонта, чтобы дотягивать до гордого именования «медицинский лазарет». Функцию коек тут исполняли три софы с разномастной обивкой, но все одинаково потрёпанные — с потертостями на местах, где часто ерзали пятые точки хозяев и их гостей, с царапинами на когда-то безукоризненных подлокотниках. У одной кушетки не хватало ножки, и ее заменял небольшой железный ящик.

Мой первый пациент-раб лежал на трехногой софе. Его тело было таким длинным, что полностью не помещалось на ней. Щиколотки лежали на подлокотнике поверх старой антистрессовой подушечки, из дыр которой сыпался мелкий шарообразный наполнитель.

Глаза Шеда были закрыты, поэтому я решила пока не тревожить его и подошла к Эки. Маленький раб с напряжённым вниманием взирал на меня снизу вверх, сидя прямо на полу возле железного ящика, что подпирал лежанку Шеда.

— Привет, Эки, — поздоровалась я. — Как дела у твоего брата? Жар уменьшился?

— Да, госпожа, — ответил Эки. — Шед уже не такой горячий. Он приходил уже несколько раз в себя и уснул совсем недавно.

Я огляделась, но сына управляющего нигде не заметила. Странно, ведь Лизен уверенно утверждал, что устроил его в лазарете.

— А где другой твой братишка?

Мальчик торопливо вскочил и показал на спинку софы.

— Яки там, госпожа. Он боится… пожалуйста, не ругайте его!

Я обошла лежащего Шеда и заглянула в щель, которую образовывала изогнутая линия спинки, соприкасаясь со стеной.

Из полумрака поблескивали белки широко распахнутых испуганных глаз.

— Яки, — тихо окликнула я его. — Вылезай оттуда. Никто не причинит тебе вреда, обещаю.

Бывший маленький забыванец не отозвался. Было слышно только его участившееся дыхание. Какая жалость, что мне сейчас нельзя пользоваться своими способностями!

С тяжким вздохом я выпрямилась и позвала:

— Лизен! Попробуй уговорить своего сына выйти.

Управляющий поспешил к щели и принялся за долгие увещевания, а я решила, что моё присутствие станет ему только помехой, и отошла к Граю. Тот следил за каждым моим движением с хищной жадностью чайки, выслеживающей крупную рыбу.

— Как поживает твоя подопечная, Грай? — поинтересовалась я.

В ответ на мою дружелюбную полуулыбку в глубине его глаз что-то тяжко-угрюмое дрогнуло и как будто бы смягчилось.

— Я поселил Муирне в комнате возле кухни. Она довольна.

— Это хорошо, — одобрила я. — Бедняжку надо хорошенько откормить, а то все ребра пересчитать можно.

— Плывчи восстанавливаются быстрее, если им разрешают почаще плавать в океане, — без особой надежды заметил Грай.

— Так пусть плавает, сколько захочет.

Своенравный бунтарь уставился на меня недоверчивыми глазами, и я подтвердила:

— Да-да, пусть плавает. Ты ее куратор, Грай, и специалист по жизни плывчи, вот и решай сам, какие условия для нее лучше. А я буду проверять только время от времени.

— А обслуживание?

— Что — обслуживание?

— Ко мне уже подходил кое-кто, и не раз, с вопросцами насчёт… попользоваться рабыней, — буркнул он. — Спрашивали, когда госпожа назначит новую очередь из достойных поощрения…