Страница 32 из 109
Я медленно встала с песка и пошла, чувствуя, как стелятся следом перепачканные в ртути перья. Как же хочется есть… И что-то внутри шепчет: “Там, сзади тебя, идеальная жертва! Молодая, влюблённая, сильная, полная сомнений и страстей. Ты можешь стать для него Дайяной прямо сейчас… Ты можешь прижаться к его губам, выпивая жизнь… Это будет так сладко…”
Этого не будет. Я не скачусь снова до примитивной хищной твари, для которой окружающие — лишь еда.
Повторить мысленно ноты сложнейшей интерлюдии к опере “Полёт дракона”, несколько раз вдохнуть и выдохнуть… Я научилась справляться с голодом, даже в таком состоянии.
Я помню, кто я такая.
Но вопрос нужно было решать, не откладывая в долгий ящик. Повезло, что это Нижний Порт; повернул в ближайшую подворотню — нашёл неприятности…
Если неприятности — это не ты сам, конечно же.
Я шагнула в подворотню, откуда звучали голоса и звуки ударов. К моей искренней радости, дерущихся было достаточно много — видимо, уличные банды что-то основательно не поделили.
Я переливчато свистнула, привлекая их внимание и спуская голод с цепи.
— Чем занимаетесь, мальчики? Скучаете?
Они тут же забыли друг о друге и повернулись за мной, как подсолнухи за солнцем. Кого они видели? Сложно сказать. Свои идеальные половинки из мечтаний, эротические сновидения, тайные желания…. Мне было всё равно, в общем-то. Достаточно и того, что они шагнули ко мне, как привязанные.
Будь здесь чистокровная селенити, она бы выбрала нескольких самых вкусных, отвела в сторонку и ласкала их, параллельно выпивая до дна. Уж не знаю, к сожалению или счастью, но я, как полукровка и осторожная личность, предпочитаю обходиться без прикосновений. Потому, никого особенно не выделяя, я потянула энергию у всех подряд.
— Спать, мальчики…
И они попадали в уличную грязь, как подкошенные. Не замертво, к счастью: очнутся. С головной болью, истощением, провалами в памяти… Но это намного лучше, чем могло бы быть.
Я встряхнулась, принимая облик умеренно чумазого уличного парнишки.
— Бэн?
— Д-да? — бедняга, к такому его жизнь не готовила.
— Помоги мне раздеть их.
— Что?..
О Мора, ну зачем же делать такое испуганное лицо?! Я сама себя начинаю страшной и ужасной считать, правда!
— Нам нужно в приличные кварталы. В том виде, в котором мы сейчас, нас там арестуют. Сразу. Так что не стой столбом, помоги мне выбрать что-то, что сойдёт за одежду посыльных!
Бэн ошеломлённо покачал головой.
— Не так я представлял себе путешествие в Вел-Лерию, — пробормотал он.
— То ли ещё будет, — улыбнулась я. — То ли ещё будет…
И оказалась права в большей степени, чем могла себе представить.
*
— Это тот самый особняк, о котором ты говорила? — спросил Бэн. — С зелёной крышей? Мне кажется, там что-то происходит…
— Мне тоже, — сказала я сквозь зубы, наблюдая за странной толпой у ворот. — Подожди здесь!
Дурное предчувствие сжимало моё сердце, пока я кралась по знакомой неприметной тропинке вдоль разлапистой живой изгороди. Уже довольно скоро я смогла различить слова, и мне показалось, что небо упало на меня.
— ... мы никуда не уйдём, пока не встретимся с леди Элизавет! — дядя Джума говорил уверенно и сердито.
— Уйдёте, — отвечал ему холодный насмешливый голос. — Либо вас вышвырнут вон. Этот дом вам не принадлежит, как и всё, что в нём! А у сиятельной леди есть дела поважнее, чем ваши претензии…
— Плевать на дом! — крикнул Джума. — Лисси, наша дочь! Куда твоя упыриха дела её?!
— Хотите сесть в тюрьму за оскорбление леди? — уточнил его собеседник. — Или за клевету? Ваша единственная дочь умерла после рождения — очевидно потому, что вы отличные родители. Кто такая Лисси, я лично не имею понятия. Какая-то вопиющая ерунда!
— Леди Элизавет прекрасно знает, кто она такая!
— Ты всё же напрашиваешься, да? — прошипел собеседник Джумы. — Ещё одно слово — и в тюрьму ты сядешь надолго. За препятствование закону!
Мир закачался у меня перед глазами. Как же так?!
Первым моим порывом было выйти к этому скользкому мужику и устроить трёпку. По правде, не знаю даже, как я сдержалась. Подумала: не буду портить Элизавет сюрприз. Сначала припугну эту стерву контрактом, а потом уже заставлю её подручного извиниться.
Осторожно, очень тихо я сделала несколько шагов вперёд так, чтобы была возможность их видеть: и тётю Ленну с маленьким потрёпанным чемоданчиком, и папу Буджо, прижимающего к себе один-единственный футляр со скрипкой, и дядю Джуму, явно настроенного очень решительно, и соседей, собравшихся, будто на светское мероприятие… и чиновника в форме городского управления, которого сопровождало несколько стражей порядка.
От этого зрелища мне окончательно стало не по себе. Что, если дядю действительно арестуют? И ему придётся сидеть в тюрьме всё то время, что мы с Элизавет будем разбираться? Нет уж, пора заканчивать этот цирк! Я вышла вперёд так, чтобы дядя Джума заметил меня, поймала его взгляд и позволила радужным бликам засиять в глазах.
На миг на дядином лице отразилось искреннее облегчение, тотчас сменившееся нейтральным выражением.
— Ну? — выдал чиновник. — Долго это будет продолжаться?.. Моё терпение лопнуло! Арестуйте его!
— Нет-нет, господин, — заюлил дядя Джума, отступая. — Бездна попутала! Уже ухожу!
— То-то же, — пробормотал управленец, глядя моей семье вслед. — Ох уж мне эти островные голодранцы… Живут у какой-то певички на птичьих правах, а потом ещё и ложь придумывают, чтобы себя обелить. Возмутительно!
Соседи начали переглядываться.
— А я всегда знала, что они неблагонадёжные! — выдала вдруг почтенная матрона из дома напротив, с которой мне довелось несколько раз выпить чаю. — Подозрительная семейка!
— Точно! — поддержал сосед справа. — Та певичка называла скрипача папой — хотя всем очевидно, что за отношения их связывают!
Я сжала кулаки. Серьёзно?! Да как они…
— А эти двое краснорожих? Чего им на островах не сидится, спрашивается? Нет же, лезут и лезут, будто Вел-Лерия им резиновая!
— Ещё и селятся рядом с приличными людьми!
— Как хорошо, господин чиновник, что вы нас от них бережёте!..
Я почувствовала, как кружатся в воздухе вокруг меня ядовитые перья.
Было бы так просто убить их. Выпить до дна. Всех…
Меня резко схватили за локоть. Я обернулась, готовая отражать нападение, и встретилась взглядом с дядей.
— Идём отсюда, — сказал он тихо. — В мою мастерскую.
— Но мне нужно…
— Сначала — моя мастерская, Лисси. Потом — всё остальное. Не обсуждается.
Я прикусила губу.
Вообще-то дядя Джума был очень спокойным, добродушным человеком. Несмотря на патриархальную культуру, его взрастившую, в нём не было ни на йоту грубости по отношению к женщинам или самодурства. Иногда гиперопека, может быть.
Однако он ощущал себя главой нашей странноватой семьи. И порой, когда он говорил вот-именно-таким тоном, его следовало послушаться. Не из страха, но просто из уважения. А в данном случае… я навлекла на семью неприятности, подвела. Конечно, он имеет право злиться.
— Хорошо, — сдалась я. — Только захватим кое-кого по дороге.
*
— Лисси, я жду объяснений, — сказал дядя, когда мы расселись за столом в тесном помещении над мастерской. — Где ты была, кто этот юноша, что приехал с тобой, и, главное — что произошло? И учти, никаких недомолвок. Всё слишком серьёзно для шуток!
— Буджо! — возмутилась тётя Ленна. — Дети даже не поели с дороги, а ты всё туда же!
— Я не мешаю им есть, — отрезал дядя. — Но это тот случай, когда можно плюнуть на манеры и не только есть, но и рассказывать.
Я вздохнула и мысленно позавидовала Бэну: того взял в оборот папа Буджо, и обсуждали они ритм любовных переживаний. А вот дядя Джума возвышенными материями мало интересовался. Ему нужны были ответы. Прямо сейчас. И, учитывая случившееся, он имел на них право.