Очень прекрасный принц

В этом была вся Биланна.

Отец на миг сжал губы, а после сделал лекарю знак рукой, позволяя говорить.

— Боюсь, мой Император, у меня нет для вас утешительных слов, — сказал лекарь. — Госпожа больше не поднимется на ноги. Я изучил все реакции на магическую стимуляцию, взял анализы и попросил коллег воздействовать разными типами целительской магии. Но… организм слишком… утомлён...

— Изношен, — прохрипела Биланна, — к чему тут эвфемизмы? Это тело слишком старое, и его чересчур часто штопали. Люди непригодны для такой долгой эксплуатации… И сколько же мне осталось по вашим прикидкам, уважаемый?

— Пять лет.

— Ещё недавно мы говорили о пятнадцати! — взвилась мать.

Лекарь только развёл руками.

— Боюсь, травмы заставят ткани разлагаться ещё быстрее. На самом деле, пять лет — это самый оптимистический прогноз. И не факт, что разум удастся сохранить... Мы, разумеется, будем замедлять процесс, снимать боль…

— Но мне предстоит пять лет в роли ни на что ни годной, дряхлой развалины-овоща, — усмехнулась Биланна криво. — Без права на лечение. Так?

— Нам удастся облегчить ваше состояние, — сказал лекарь. — Но лишь немного. Без прямого магического воздействия, но с помощью зелий и механизмов...

— Понятное дело. Мне мучиться, а вам — смотреть на мои мучения. Вот уж мечта всей моей жизни!.. Нет уж. Случилось то, что рано или поздно должно было случиться. И я приготовила специальное зелье на такой случай.

Ноздри отца раздулись.

— Не знаю, на что ты намекаешь, — резко сказал он, — но подумай дважды, прежде чем продолжать!

Я краем глаза заметил, что у него подрагивают руки. Удивляться нечему: для отца эта тема очень болезненная. Смерть его матери тому виной. 

— Все, оставьте нас, — отрезала мама, бросив на отца быстрый взгляд.

Лекари, не будь дураки, испарились почти что мгновенно.

— Изволь объясниться, — мать сжала руку отца в своей, успокаивая. — О каком зелье идёт речь?

— Я говорю о зелье, которое предложила мне юная госпожа Радужная, — сказала Биланна. — Ведьминское зелье, дарующее силу, молодость и здоровье. Может подействовать даже на меня.

Я вытаращил глаза. Отец выругался, что ему вовсе несвойственно. Мать рыкнула:

— Ты издеваешься? Почему это зелье ещё не готово?!

— Потому что оно называется "Прощальный поцелуй", — объяснила Биланна. — И действует ровно год. А потом тело умирает во сне и превращается в цветы... Старый ведьминский ритуал проводов. Большая честь, между прочим!

Я сглотнул вязкую слюну.

— Нет, — хрипло сказал отец. — Я не дам разрешения.

Я, признаюсь честно, моргал растерянно и не знал, что сказать. Первым порывом было поддержать отца. С другой стороны…

Для человека вроде Биланны заточение в неспособном передвигаться, медленно умирающем теле, отторгающем целебную магию, станет настоящей пыткой. Пять лет неполноценной жизни или год полноценной… медленное угасание или спокойный уход… можем ли мы принимать за неё это решение? Имеем ли право отнимать такой шанс? И где тут вообще пролегает граница между правильным и неправильным?

— Лии, — Биланна тихо вздохнула. — Я люблю тебя. Ты знаешь. Но в подобных обстоятельствах это должно быть моё решение. И не ты ли официально поддержал инициативу Совета Лекарей насчёт внесения изменений в кодекс лекаря, если дело касается безнадёжных случаев? Каждый пациент может сам выбирать себе способ лечения. Его мнение приоритетно. Чем же мой случай так отличается?

— Я не…

Голос отца прервался. Я порадовался, что его сейчас не видит никто из посторонних: боюсь, образ Ледяного Владыки был бы мигом разрушен.

— Лии. Я прожила тысячу лет, на что обычно способны только наимогущественнейшие из человеческих магов. С первого дня, когда твой отец повелел бросить меня тебе в ноги, я — твоя. И мне повезло несказанно, что это оказался именно ты… в итоге — именно вы. Моя семья, и я никогда не хотела другую. Я отказалась делить постель с посторонним мужчиной, чтобы завести детей, потому что у меня уже есть дети. И ничего больше мне не нужно. Но теперь... не отказывай мне, прошу. Моя жизнь идёт к закату… позволь же мне решать самой, каким будет этот закат. Моё право, разве нет?

Плечи отца дрогнули.

— Я не похожа на твою мать, Лии, — сказала Биланна мягко. — Ничем. Она жила во мраке и ужасе и пожертвовала собой ради гибели кровавого безумца. Я жила полной жизнью, свободной, счастливой. И хочу сама сделать последний выбор. Я всё обдумала заранее, задолго. Я поговорила с лекарями и убедилась, что после всех обновлений никакая магия не может меня спасти — организм просто отторгнет колдовство. Я в какой-то момент начну просто гнить изнутри, и это — лишь вопрос времени. Хочу ли я, чтобы вы видели меня такой? Чтобы дети запомнили меня такой?... Нет. Я нашла в старых книгах упоминание “Прощального поцелуя”, обсудила с госпожой Дорлиной… обдумала. И решила.

— Но почему сейчас? — спросила мать. — Тогда имеет смысл выпить зелье через несколько лет, чтобы максимально…

— Чем больше внутренних повреждений — тем меньше шансов на благополучный исход, — ответила Биланна спокойно. — Даже у этого зелья есть пределы возможностей. Если принять его, когда степень внутренних повреждений станет критической, то я просто обращусь цветами. Не худший финал, если вы спросите меня. Но, если есть такая возможность, я лучше выберу год здоровья. С вами. Правда в том, что я очень хочу жить полноценной жизнью. Станете винить меня за это?

Мать задумчиво нахмурилась. Отец молчал.

— Пожалуйста, Лии, — добавила Биланна. — Пожалуйста. Понимаю, как тебе тяжело, но пойми и меня. Я так редко прошу у тебя о чём-то… позволь мне сделать выбор самой. 

Он прикрыл глаза на миг. И кивнул.

— Алаи, — тихо позвал он. — Закончи здесь все дела. Я…

— Хорошо, — мама сжала его руку. — Иди.

Он обернулся ледяным вихрем и умчался прочь.

Я сделал вид, что не замечаю слёз в глазах отца. Императоры ведь не плачут, верно?

— Задала ты мне задачку, Лана, — мама присела на кровать и укоризненно посмотрела на Биланну. — Потом же весь высший свет будет говорить, что я таки сжила тебя со свету своими интригами. А то и лично убила. Из ревности.

Биланна тихо рассмеялась.

— Можешь не разубеждать их, если хочешь, — сказала она. — Чтобы тебя сильнее боялись… Большинству людей всё равно не понять то, что связывает нас троих, Алаи. Слишком отличаются социальные и моральные нормы у вечных и не-вечных.

Мать тихо фыркнула и покачала головой.

— Понимаю, что ты долго это обдумывала, — сказала она, нежно коснувшись кончиками пальцев щеки Биланны. — Понимаю, почему именно такое решение. Но всё равно хочу, чтобы у тебя была возможность передумать.

— Зелье готовится довольно долго, — отметила Биланна. — Так что у меня будет время. И стоит это варево дорого… Как ни крути, изначально оно — дар Моры своим Жрицам.

— Цена не имеет значения, ты ведь знаешь.

— Для его приготовления три ведьмы должны на пять лет отказаться от своих сил; госпожа Дорлина сказала, что, если я останусь тверда в своём намерении, то она и трое её ближайших учениц пойдут на такое.

— Понимаю… — мама нахмурилась. — Я всё улажу. Что-то ещё?

— Зелье готовится три луны, — добавила Биланна. — И в него нужно добавить слёзы тех, кто любит меня.

Мама криво улыбнулась:

— За этим дело не станет. Есть много тех, кто любит тебя. И у нас предостаточно слёз… Или! Пошли, будь так добр, за госпожой Дорлиной. Нам нужно всё обсудить дополнительно.

*

Обсуждение затянулось почти до полудня и вылилось в самый настоящий совет: госпожа Йиа, матриарх Радужных, была против того, чтобы зелье готовила невестка. Она считала, что для неё недопустимо лишаться сил на пять лет. И аргументы она приводила весьма здравые.

Тётушка Дорлина, матушка Роя, была очень могущественной ведьмой — и основательницей Круга Ведьм в Драконьей Империи. Это было едва ли не единственное объединение примитивных магов в нашей стране. Отец планировал изменить сей прискорбный факт, со временем приманив побольше специалистов извне, но пока не преуспел. Увы, ведьмы, Жрецы, просветлённые и прочие адепты изначальной магии этого мира не спешили ехать в Драконью Империю, где ещё четыреста лет назад их могли казнить без суда и следствия. Собственно, по сей день во многих заведениях и госучреждениях использование примитивной магии запрещено. В свою очередь, сильные человеческие государства, особенно Тавельни и республика Зороа, вовсю развивали примитивную магию и за специалистов держались крепко.