Страница 19 из 49
— Так вот, м-м-м… госпожа визарда. Как вам, возможно, известно, что сегодня вечером приказом Министерства магического образования Академия Баланса…
— Мне известно.
— Что? Да, конечно. Ведь вы там были… Так вот, Академия временно распущена до дальнейших указаний… — мужчина многозначительно поднял палец кверху.
— Ах, временно? Вот как, — кивнула я, сжимая пальцы в кулаки.
Спокойно, Ада. Контролируй себя. Не обращай внимания на холод, растекающийся по позвоночнику. И не вздумай нырять.
— Совершенно верно, — помощник министра ничего особенного в моем голосе не заметил, даже обрадовался, что его глупые объяснения воспринимаются с интересом. — При всем уважении к магистру Серениусу… — Пустулус прокашлялся. — Нам стало известно, что во вверенном ему учебном заведении ректор Академии потакал беспрепятственному разгулу регрессивных течений и веяний. Мы в Министерстве не раз обращались к Хранителям с просьбой пересмотреть…
— Что вам нужно от меня? — громко спросила я.
— Свидетельства. Любые свидетельства, подтверждающие, что в стенах учебного заведения магистр Серениус и магистр Кревий насаждали мракобесие и использовали студентов-старокровок, самый ценный ресурс государства, в целях…
— Вон, — негромко произнесла я.
Пустулус озадаченно замолчал.
— Вон! — повторила я громче.
— Ада! — протестующе воскликнул отец. — Что ты себе…?
Громов осекся и посмотрел вверх. Галада же с самого начала нашего разговора с Пустулусом не сводила с меня глаз. От нее наверняка не укрылись ни мои посиневшие пальцы, ни корочка льда под каблуками, ни пар изо рта. Каков пропускной предел энергетических каналов мага-первокурсника? Точную цифру я не помнила, могла лишь сказать – небольшой.
Я пыталась контролировать Глубину, но не могла. Не я погружалась – холод с нижних уровней сам поднимался по моим внутренним каналам. Я чувствовала, как они расширяются и наполняются ледяной энергией. И не могла это остановить.
— Это что еще такое? — проговорил Пустулус. — Это… зачем?
Покрылся ледяными узорами лаковый паркет, мелко затряслась и зазвенела хрустальными подвесками люстра.
— Прекратите колдовать, юная визарда! Вы не можете пользоваться полномасштабными заклинаниями, будучи магически несовершеннолетней! — визгливо выкрикнул помощник министра, пятясь к входу.
— Приношу свои извинения, — процедила я сквозь зубы, — все время забываю, что я тут у вас пока ребенок. Но я не ребенок. Как вы только подумать могли, что я буду доносить на магистра Серениуса?! Академия Баланса – лучшее место в мире! Во всех мирах! И это место дружбы и знаний!
— Вы слышали, Громов?! — заверещал Пустулус. — И вы еще пытались защищать старого маразматика Серениуса! Только поглядите, что он вбил в головы своим студентам!
Пол ощутимо дрогнул, вылетели стекла из окна. В холл вливался влажный вечерний воздух, снаружи шел дождь. Влага немедленно конденсировалась и замерзала, не осыпаясь, а паря над нашими головами. Это было красиво… и ужасно страшно. И самым жутким было то, что мне нравилось творить морозное волшебство. Энергия требовала выхода, мои каналы вибрировали от количества силы. И еще: у меня закончились приличные слова и осталась лишь неприличная магия.
Громов попытался подойти, его смело вихрем из ледяных игл. Несколько штук оцарапали ему лицо.
— Ада! — встревоженно крикнул отец. — Не смей! Не делай этого! Выныривай! Ты не готова! Тебе разорвет каналы!
Позади него уже ходила ходуном лестница, из нее выпало несколько тяжелых балясин. Пустулус вскрикнул и, повоевав с ручкой двери, вылетел из дома. Домовушки с визгом бросились врассыпную.
— Не подходи! — крикнула я Илье. Мне показалось, что парень сделал ко мне шаг.
Илья покачал головой. Он держался ближе к входу. В глазах его было… предупреждение?
Энергия выплескивалась крупными холодными сгустками. Только я начинала думать, что сейчас все закончится – происходил новый выплеск. Отец все еще пытался подойти, но его каждый раз отбрасывало.
— Ада! Ты навредишь самой себе!
— Со мной все в порядке! — солгала я. Руки налились тяжестью, болела спина. — А вы… вы закрыли Академию! Вы выгоняете светлых! Вы нарушили баланс! И вы меня просто… ДОСТАЛИ! Я больше не буду терпеть!
— Ты можешь убить себя, дурочка! — в отчаянье произнес Громов.
Посреди хаоса раздался глухой смех. Это смеялась Галада. Она стояла посреди разгрома, выпрямившись, словно происходящее вокруг ее не касалось.
— Это ты дурак, мой дорогой, — Верховная ведьма тряхнула головой. Из ее волос посыпались осколки стекла. — Ничего с ней не случится. Вот, смотри! Махирах!
Галада сплела пальцы и соединила запястья, воткнув в кожу руки ведьминский коготь. И выпустив тем самым в мою сторону незнакомое заклинание. И хотя время замедлилось, я не понимала, что происходит, лишь увидела метнувшихся ко мне серых тварей с ледяными иглами вместо шерсти.
Глава 7. Ведьма на свободе
Конечно, я среагировала, как надо. Как надо было Галаде. И только когда горячий поток спалил первый клубок из глубинных бесов, поняла, что натворила. Выдала себя, окончательно и бесповоротно.
Остановиться я уже не могла: верховная ведьма не собиралась упрощать мне задачу – бесы наступали. Хорошо, что в процессе обучения в Академии я так и не прониклась всеми этими ограничениями в плане ширины, гибкости, проходимости и емкости каналов. С точки зрения магической физиологии я должна была погибнуть в тот же момент, когда пустила через свою энергетическую систему жар вдогонку холоду.
Что-то неистово кричал отец, Галада сосредоточенно колдовала. Чтобы не подпустить ко мне Громова и Илью (впрочем, молодой человек и не пытался помочь, а просто стоял и смотрел), колдовка очертила вокруг меня ведьмин круг. Закончив сражаться с бесами, уничтожив всю стаю, я просто выжгла в круге проход и шагнула наружу.
И осознала, что больше не могу построить даже легчайший пасс. Мой резерв был пуст. Мои резервы, если точнее выразиться, – и холодный, и горячий. Судя по взгляду, Галада об этом знала. Опытная ведьма вполне могла на глаз определить расход силы. Это как в перестрелке: враги считают, сколько патронов потрачено, и знают, когда ты станешь безоружен. Я мрачно уставилась на ведьму, прикидывая ее дальнейшие действия.
Сначала Громов подскочил ко мне, убедился, что я в порядке, и ринулся к любовнице. Так тряхнул ее за плечи, что она явственно щелкнула зубами.
— Ты сошла с ума? Ада могла погибнуть!
— Дурак! — с презрением повторила колдовка, высвобождаясь. — Ты ничего не знаешь о своей драгоценной дочери. А она действительно драгоценна. Она Инфинум.
— Что ты несешь?
— Она инфинум, о которых говорил Филентьев.
— Филентьев был старым, спятившим…
— Ты только что собственными глазами видел, как твоя дочь меняла температуру потоков. И ничего с ней не случилось. Обычный визард на такое способен? А ее рождение? А позднее пробуждение? Филентьев предсказал, что у инфинумов потоки формируются не так, как у обычных магов.
Отец медленно обернулся ко мне, затем перевел взгляд на кучки пепла у моих ног – все, что осталось от крысоподобных бесов. На лице Громова проступило понимание.
— Прости, Алекс. Все было под контролем. Я знала, что Ада устоит. Если бы что-то пошло не так, я бы немедленно отозвала бесов, — изобразив раскаяние, произнесла Галада.
Я лишь громко фыркнула. Как же быстро ведьма сменила тактику! И отец опять попался.
Громов смотрел на меня задумчиво. Мне показалось, я воочию вижу, как разворачивается в его глазах мысль, как оцениваются перспективы, взвешиваются за и против.
— Я вам не мешаю? — поинтересовалась я.
— Ада, как давно…?
— Пап, не верь ей, — устало проговорила я.
— Не верить тому, что ты инфинум? Тогда как ты объяснишь горячие потоки?
Я хмуро посмотрела исподлобья. Никак. Никак не объясню. Я такая, какая есть. И теперь все об этом узнают. Ада Бартеньева – инфинум, тот, кто существует вопреки основному закону магии.