Любовь под зонтом

Встал на ноги, протянул руку, помогая подняться Серому. Глаза какие-то нехорошие у него, чересчур блестящие, и концентрация слабенькая.

– Слышь, Грей, а ты сам себе никаких лекарств не прописал? Уж больно ты нервный. Во вторник начало зачетов по стрельбе. Ты вообще не в форме.

– Да, пошел ты! Заботливый нашёлся, – напарник схватил пачку сигарет со стола и без зонта сиганул под дождь курить.

Вообще не мое дело, и Серый не тот человек, за которого буду переживать, но в памяти сделал зарубку, что стоит к нему присмотреться. И на стрельбах особенно внимательно. В моих интересах, чтоб он нормативы завалил и в формировании групп на август не участвовал. Но и в интересах Грея скинуть меня, а он, если сможет это сделать, раздумывать не станет.

В двенадцать, сменившись, всё-таки отправился в зал. Перед этим созвонился с Михеем и договорился о встрече на воскресенье. Суббота оставалась по-прежнему свободной, почему бы не провести ее в зале с пользой. К счастью, в раздевалке оказался Могол.

Интересный парень 26 лет из нового набора был по национальности тувинцем с экзотическим именем Монгуш Оргу Кызыл-оол. Ещё в учебке получил прозвище Монгол, которое потом причудливо трансформировалось в позывной Могол. Среднего роста и гибкий, плавкий как жидкий металл, владел какими-то оригинальными навыками ведения рукопашного боя. Оказалось, что он из семьи потомственных шаманов. Но для обрядов его не приняли духи, потому что мать русская. Вот дед- шаман и занимался с парнем чем-то вроде боевых искусств со смесью йоги и философских наставлений. Смесь для восприятия среднестатистическим русским умом вышла ядрёная, но Могол показывал высокий уровень боевой подготовки, подтверждая, что шаманская методика его деда работает отлично.

Я присматривал его в свою «тройку», хоть и подтверждения того, что меня назначат командиром ещё не было, но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом.

Мне нравился Могол не только отличными показателями в зачётной таблице, но и молчаливостью и вдумчивостью. Если он открывал рот, чтобы что-то сказать, то говорил четко и по делу. Действия его тоже не расходились со словами! К тому же специализация Могола – подрывник. Опыт – существенный, попав служить срочную службу в Ч*, девять лет специализации в горячих точках. В противовес своему спокойствию он обожал громкие и эффектные взрывы и как он сам говорил «изящные схемы» в устранении крупных объектов.

На спарринге я с Моголом ещё не сталкивался, наблюдал со стороны, замечая и запоминая особенности, слабые места в защите и фишки нападения. Сам я себя не считал отличным бойцом, моя задача была думать головой, просчитывать варианты и быстро принимать решения, от которых порой зависит не только успех операции, но и жизни людей. Тем не менее защитить себя и, если так сложиться, то и раненного товарища, я должен. Поэтому на занятиях рукопашкой я тоже не был в отстающих, но все равно мне ближе было использование предметов в бою – я отлично метал нож, неплохо пользовался стилетом и при необходимости мог и зонт применить для защиты и нападения.

Переодевшись и схватив беспалые перчатки с крючка на стене, подхожу к рингу. Могол тоже только пришел в зал, выхватываю его взглядом и, махнув головой в сторону ринга, приглашаю к бою. Он кивает и берет свои перчатки – приглашение принято. В спаррингах я больше предпочитаю тактику защиты, чем нападения. Но и у Могола тот же посыл, насколько я успел заметить на тренировках. Кто кого переглядит, тут не прокатит, придется раскрываться, но не с начала.

Могол становиться напротив меня и, ударяя по моим перчаткам, даёт отмашку к бою. Рывком отдергивая руки, ухожу в оборону – мне интересно, как себя поведет соперник. Но вместо удара он резко уходит вниз, намереваясь подцепить меня под колено и скинуть на упругий пол ринга. Соскальзываю с траектории его удара в последний момент и, пружиня, перекатываюсь в противоположный угол, подрываюсь на ноги.

Кружим, примеряясь и прицеливаясь друг к другу. Он наверняка ко мне присматривался во время тренировок, как и все бойцы здесь. Вокруг ринга встают заинтересованные ребята, но пока все молча наблюдают за боем.

С реакцией у Могола все отлично, он уже рядом. Блокирую несколько точных быстрых ударов, а он, видимо, решил, что брать меня измором нет смысла, надо наступать сразу. Слежу за его размеренным, тренированным дыханием. Угадав момент, когда на выдохе последует удар, разворачиваю торс так, чтобы его кулак пролетел дальше, втягивая по инерции тело за собой. Подножка…Но заваливаясь, Могол успевает попасть мне пяткой под коленку, и мы синхронно падаем на пружинистый пол. Подскакивает одновременно и довольно скалимся.

Прыжок вперёд, согнув в колене, Могол выбрасывает ногу, отклоняя корпус назад. Стопа по дуге летит мне в ухо. Тело реагирует на инстинктах. Хотя мозг и допускает, что соперник применил обманный прием, но контрприем…присаживаясь, перехватывая ногу и фиксируя на плече. Резкий рывок вверх, и по моим расчетам Могол должен упасть головой вниз. Но он, извернувшись как кошка, согнув ногу в колене вокруг моей шеи, утягивает меня за собой на пол. Падаю на руку и пытаюсь откатиться, но крепкий захват коленом не даёт. А Могол тем временем, сгруппировавшись и спружиня в прессе, перекатывается, высвобождая ногу. Секунда на то, чтобы откатиться, и пара – на то, чтобы занять вертикальное положение, но моя максимальная скорость движения все же ниже, чем у Могола. Плавно метнувшись в мою сторону, так что мой глаз и не смог толком уловить движение, соперник оказался за моей спиной, беря меня за шею в захват и приставляя пальцы-пистолеты к моему виску.

Красиво… Даже не стыдно проиграть. А вот переговорить с Моголом стоит, прозондировать почву насчёт его дальнейших планов.

Капля будней

Понедельник выдался нервным, дерганным и каким-то заполошенным. Беготня, разговоры, приказы «сходи туда, возьми то». Все на нервах, понимают, что эта неделя решающая. Со следующего понедельника начнут формировать группы. Серый затих, то ли резко поумнел, то ли затаился, что вероятнее. Завтра в тире посмотрю на нашего снайпера. Потом в среду прицельная стрельба на местности, четверг спарринги. Пятница – задания на командную работу.

По результатам сдачи нормативов и психологических рекомендаций сформируют предварительные группы. Две недели даются на притирку, выработку алгоритма работы, подчинения, выяснения слабых и сильных сторон каждого звена. А вот потом начинается самое интересное: учебные задачи, от выполнения которых зависит будет ли группа в первоначальном составе, сохранит ли свое место командир или звенья опять раскидают и начинать тасовать по-новому.

Самые шумные – это сдача нормативов у подрывников, самые зрелищные – снайперы. Рукопашный бой, тир, медподготовка, технический минимум для всех направлений проводят совместно.

Присутствовать на сдаче спец дисциплин другим специалистам не возбраняется. Оно и понятно, все ребята должны знать, на что годны другие, чтобы понимать пределы возможностей и, исходя из этого, сотрудничать в группах.

В этом году погода на неделе отличная, и поприсутствовать на сдаче у снайперов одно удовольствие. Первые два дня – проведение контртеррористической операции. Каждому снайперу, работающему в паре, выдаётся по 30 боеприпасов на полдня операции. В зависимости от команд используется разное положение стрельбы: стоя, лёжа, с использованием различных укрытий. Снайперы связаны радиосвязью и согласовывают свою стрельбу самостоятельно в рамках задания.

Каждый день стрельба ведется 10-ю выстрелами по 3 силуэтным целям, расположенным на дальностях 100, 200 и 300 метров. Силуэтная мишень дополняется зачернением зоны поражения условного места глазницы противника. Засчитываются попадания только в эту зону. Потому что именно попадание в глаз гарантирует мгновенную смерть объекта, что в свою очередь не приведет к рикошету пули, как в случае с попаданием в лоб, рефлекторному нажатию на курок, если объект держит заложника.