Страница 40 из 49
Даже не собираюсь.
Всего три дня. Обойдусь без милостей. Осталось потерпеть совсем немного.
— Извини, я устала и хочу домой, — честно сказала я, глядя в опасно потемневшие глаза Виктора. — Мне очень жаль, что так получилось.
Я развернулась и направилась по улице в ту же сторону, куда уехала машина Богдана, а вслед мне донеслось негромкое:
— Да, жалеть ты будешь от всей души.
Рядом с Богданом у меня не было сомнений, колебаний и страхов. От него, как электрический ток через голую кожу, мне передавалась теплая и твердая уверенность в том, что все будет хорошо. Он был надежным и питал этой надежностью меня.
Как скала, с которой можно было прыгнуть, расправив крылья, и взлететь в небо. А если крылья почему-то не расправятся — я знала, что он поймает меня и не даст разбиться.
Неудивительно, что без него все начало разваливаться.
Я предчувствовала это. Правда, не думала, что все случится так скоро.
Еще на лестнице я заметила, что в коридоре горит свет. Сердце заныло, предупреждая о нехорошем. Отперев дверь, пришлось приложить усилия, чтобы отодвинуть все, что было навалено на полу в прихожей, и войти. Прямо передо мной лежал, открыв свою огромную пасть, мой чемодан, вокруг него возвышались горы скомканной одежды, а из комнаты летели одна за другой мои футболки.
— Разложилась, как у себя дома! Раскидала тут все! Как в институте была неряхой, так и осталась! — Следом за последней футболкой появилась Светка, прижимающая к груди ворох косметики. Палетки, кисти, тюбики, карандаши и пудреницы она вывалила на дно чемодана с высоты своих метра семидесяти, и я аж зажмурилась, услышав сухой хруст разбивающихся теней.
Непонятно, зачем она сначала вытащила все из чемодана, а потом вот так демонстративно в него начала закидывать по одной шмотке, нагибаясь и выпрямляясь и держа мои джинсы двумя пальчиками, как будто боится заразиться чем-нибудь.
— Что происходит, Свет? — произнесла я, едва сумела пошевелить онемевшим языком.
— Она еще спрашивает! — Мухоморова выпрямилась — вся красная, мокрая, с прилипшими к лицу прядями волос. Мордочка у нее была в этот момент, как у злобного карлика. — Я тебе всю душу наизнанку, все секреты по-дружески, все тайные свои стратегии — а ты этим воспользовалась! За моей спиной моего же мужика отбила!
— Не твоего.
— Вот именно! Еще и не моего, но я первая была! А ты тоже молодец: с Алкой вась-вась, со мной в десна, а сама себе на уме!
— Свет…
Я нагнулась, чтобы подобрать пакет с тем самым любимым диоровским платьем, которое я бережно хранила для торжественного дня развода Богдана. Не хотелось, чтобы в суете мы его затоптали.
— Молчи! Вот просто молчи! — взвилась моя уже определенно бывшая подруга. — Хотя нет! Скажи: совсем тебя совесть не мучала, да? С Витькой крутила, с Бодькой крутила, нам с Алкой в подружки набивалась — ух, как тебя Москва-то изменила, Даш! Кто бы знал!
— Да не так все было! — попыталась оправдаться я, но она была права.
Именно так.
По крайней мере, так выглядело со стороны.
— Собирай свое шмотье и вали из моего дома! Пригрела змею! Ссы в глаза — скажут, божья роса! Хоть бы покаялась!
И Светка снова принялась яростно кидать вещи с пола в чемодан неопрятной кучей.
Я присела на корточки, обняв сумку и пакет с платьем, как могла разравнивала и складывала одежду, убирала самые хрупкие вещи в глубину, чтобы не побились. Сходила в свою комнату, принесла то, в чем спала, убрала в дорожный рюкзак зубную щетку и расческу из ванной, любимую чашку из кухни — и все кусала губы, смаргивая наворачивающиеся слезы.
Куда я пойду на ночь глядя?
Не к маме с бабушкой же ползти? У них инфаркт будет. Два.
Светка потеряла интерес к моему обустройству и принялась названивать своим подружкам, демонстративно громко рассказывая им, что Богдана-то у Алки отбила — слышали, кто? Ага, наша фифа московская! Не зря говорят, что они там все девицы с низкой социальной ответственностью. Да, жалко Аллу…
Но когда я зашла в ее спальню, чтобы забрать одолженные платья, она встретила меня на пороге, уперев руки в боки:
— А ко мне чего пришла? Решила под шумок кроме мужика чего ценного прихватить? Теперь тебе веры нет!
— Свет, прости, что так получилось… — выдавила я из себя неискреннее извинение. — Мне жаль… — Кольнуло острым воспоминанием о предупреждении Виктора. Он, видимо, Светке и сказал. — Давай я заберу платья и пойду уже.
— Куда пойдешь? — сощурилась моя подружка-соперница. — К Богдаше под бочок, раз все открылось?
— Нет, он уехал… — неосторожно ляпнула я, и в Светкиных глазах взметнулось яростное пламя.
— Так ты… реально с ним крутишь?! — взвизгнула она.
Будто до этого момента она до конца не верила в мое предательство, а теперь убедилась, что и правда… Значит, весь этот спектакль был с какой-то другой целью, черт знает, с какой, а вот теперь я обидела ее всерьез.
— Свет… — Я потянула к себе лавандовую юбку из тафты, но тут же в нее с другой стороны вцепились скрюченные пальцы.
— Обойдешься! — зашипела Светка. — И мужика тебе, и шмотки! Нет уж! Оставишь мне платьюшки! Как компенсацию!
— За что?
Я попыталась спасти хотя бы туфли, но они были ловким ударом отброшены под кровать.
— За то, что притворялась нежной фиалочкой, пока мы за Бодю с Алкой друг другу глотки рвали! Сидела, улыбалась! Руки убрала!
— Свет, это мои вещи…
— В суде докажешь! — презрительно бросила она и, вспрыгнув на ноги, толкнула меня в грудь. — Все, вали! Вали из моей комнаты! Из квартиры тоже вали! И из города! Не будет тебе тут жизни! Я позабочусь!
Я отлетела от очередного толчка назад, чуть не выронив телефон, но Светка неожиданно ловко его подхватила и с интересом уставилась на экран.
— Так… Что это тут у нас? Тихо, грабли не тяни! — Она оттолкнула мои руки. — Я, может, хочу посмотреть, как давно у вас все началось. Переосмыслить свою жизнь. Понять, как долго ты мне врала, подруженька…
И она, одной рукой удерживая меня на расстоянии, другой принялась тыкать в экран, разыскивая переписку с Богданом.
В которой, холодея вспомнила я, было то, что он назвал: «нож, чтобы ты убила меня, если обману». Я в тот вечер пролистала непонятные мне документы и решила, что обязательно удалю все. Но сначала хоть разберусь на свежую голову, что там такого, что прям приведет его на нары. Вдруг то, что он натворил, несовместимо с моими принципами?
Но закрутилась и забыла начисто. И теперь…
Глава Два дня до развода
— Свет! Отдай немедленно! — Я так разозлилась и рявкнула так сурово, что на мгновение даже перебила ее кураж, и рука Светки дернулась ко мне.
Увы — всего на мгновение.
Она отскочила от меня, подняла телефон вверх и начала вертеть им, пританцовывая:
— А попробуй достань, а! Попробуй! Отними!
— Что за детский сад! — разозлилась я, уже готовая разбить телефон в хлам, лишь бы секреты Богдана не достались его врагам. Но даже если бы я подпрыгнула, как собачка за подачкой, все равно бы не достала: Светка была выше меня.
— Станцуй, Даш, станцуй! — глумилась она.
Черт, оказывается, со школы она ничуть не изменилась. Еще тогда она любила шпынять малышню и «в шутку» отнимать у них сок или игрушку. Потом, конечно, возвращала и пожимала плечами на наши вопросы, зачем так делать. «Почему бы нет? Меня в первом классе тоже старшаки гоняли».
Мы редко общались с тех пор, но на встречах выпускников обнимались и дружно клялись, что повзрослели и забыли старые глупости и обиды.
Непохоже.
— Что там у вас? — веселилась Светка. — Сексуальные чмок-чмок? Планы по убийству Аллы? Давай посмотрим!
Моя ярость в этот момент была так сильна, что я бы убила и ее. Но вступать в драку с неизвестным результатом было не очень умно. Мне не навалять ей надо, а получить назад телефон.