Страница 37 из 53
Поскольку на сегодняшний день усилия по саморегулированию весьма далеки от широкого внедрения соответствующих программ, то Комиссия пришла к выводу, что подобные инициативы сами по себе не могут гарантировать, что онлайн-рынок в целом будет следовать стандартам, принятым лидерами отрасли <…> несмотря на несколько лет усилий бизнеса и правительства.
В докладе отмечалось, что лишь 8 % популярных веб-сайтов были отмечены знаком одобрения хотя бы одной из организаций, следящих в отрасли за соблюдением конфиденциальности[278].
Члены комиссии далее излагали примерный план федерального законодательства, которое защитило бы потребителей в интернете, несмотря на распространенное предубеждение против регулирования и в пользу трактовки интернет-операций как свободы слова. Эти рекомендации требовали «четкого и заметного» уведомления об информационных практиках; наличия у потребителя выбора в отношении того, как будет использоваться персональная информация; доступ ко всей собранной персональной информации, предусматривающий право на ее исправление или удаление; и усиленная защита личной информации[279]. Если бы все это воплотилось в законе, то вполне возможно, что многие из основополагающих элементов надзорного капитализма стали бы либо просто незаконными, либо по крайней мере подлежали бы публичному обсуждению и оспариванию.
Усилия Федеральной торговой комиссии оказались недолговечными. По словам Питера Суайра, главного советника по вопросам конфиденциальности в администрации Клинтона, а позже члена Аналитической группы президента Обамы по разведывательным и коммуникационным технологиям, «нападения 11 сентября 2001 года изменили все. Теперь решительный упор был сделан на безопасность, а не на конфиденциальность»[280]. Положения о конфиденциальности, обсуждавшиеся всего несколькими месяцами ранее, ушли с повестки дня более или менее в одночасье. Как в Конгрессе США, так и в странах ЕС было быстро введено в действие законодательство, которое резко расширило надзорную деятельность. Конгресс США принял «Патриотический акт», создал Программу выявления потенциальных террористов и ввел целый ряд других мер, которые существенно расширили возможности для сбора личной информации, не требующих для этого получения разрешения от суда. События 11 сентября также вызвали устойчивый поток законов, расширявших полномочия разведки и правоохранительных органов, по всей Европе, включая Германию (страну, особенно восприимчивую к попыткам надзора над гражданами после гнета нацистского и сталинского тоталитаризма), Великобританию и Францию[281].
В США неспособность вовремя «сопоставить факты» и предотвратить террористическую атаку стала источником стыда и смятения, которые оказались сильнее остальных соображений. Руководящим принципом при выработке политики вместо «необходимости знать» стала «необходимость делиться», и ведомствам настоятельно рекомендовали ломать стены и объединять базы данных для получения более полной информации и анализа[282]. Параллельно с этим, как отмечает специалист по конфиденциальности Крис Джей Хуфнагл, угроза принятия всеобъемлющего законодательства по конфиденциальности также мобилизовала деловое сообщество и его лоббистов на политику «смягчить или остановить» в отношении любого потенциального законопроекта. В политической обстановке после 11 сентября эти две силы объединились и добились легкой победы[283].
Ключевой мишенью был интернет. Директор ЦРУ Майкл Хейден признал это в 2013 году, когда сказал аудитории, что в годы, последовавшие за 11 сентября, ЦРУ «можно справедливо обвинить в милитаризации всемирной паутины»[284]. Первой жертвой стало законодательство по регулированию конфиденциальности в интернете. Марк Ротенберг, директор Информационного центра по электронной конфиденциальности (EPIC), дал показания Комиссии по расследованию событий 11 сентября о внезапном изменении отношения к конфиденциальности, отметив, что до 11 сентября «едва ли кто-то конструктивно обсуждал создание методов, которые обеспечивали бы массовый надзор и в то же время защищали конфиденциальность»[285]. Суайр вторил ему, отмечая, что в результате нового упора на обмен информацией «Конгресс утратил интерес к регулированию использования информации в частном секторе <…> Без этой угрозы со стороны законодательства, многие программы саморегулирования, действовавшие в отрасли, просто сдулись»[286]. В Федеральной торговой комиссии центр внимания сместился с широкой обеспокоенности правом на неприкосновенность частной жизни на политически более приемлемую стратегию, во главу угла в которой встало понятие «ущерба» – рассматривались только случаи, позволявшие установить конкретный физический или экономический ущерб, такой как кража идентичности или безопасность базы данных[287].
В условиях, когда о законодательстве можно было больше не волноваться, политическую среду, в которой надзорный капитализм пустит корни и пойдет в рост, стали формировать другие силы. Террористические атаки 11 сентября втянули спецслужбы в непривычную для них кривую спроса, которая требовала все более быстрой реакции с их стороны. При всей своей секретности даже АНБ подчинялось временным и юридическим ограничениям демократического государства. Демократия по самой своей природе неповоротлива, будучи отягощена дублированием функций, сдержками и противовесами, законами и нормами. Спецслужбы стремились в своей деятельности к таким методам, которые позволяли бы оперативно обходить юридические и бюрократические ограничения.
В этой обстановке травмы и тревоги было объявлено «чрезвычайное положение», которое узаконивало новый императив – скорость любой ценой. Как сказал Лайон:
События 11 сентября привели к негативным последствиям для общества, которые до сих пор были знакомы по репрессивным режимам и романам-антиутопиям <…> Приостановка нормального хода дел оправдывается ссылками на «войну с терроризмом»[288].
Для нашей истории критически важно, что это чрезвычайное положение способствовало росту Google и успешному развитию его основанной на надзоре логики накопления.
Миссия Google состояла в том, чтобы «организовать информацию всего мира и сделать ее общедоступной», и к концу 2001 года разведывательное сообщество установило «информационное доминирование» в общественном пространстве, быстро институционализировав его в виде спонсируемой государством глобальной технологической инфраструктуры, персонала и операций, стоимостью в сотни миллиардов долларов. Начали прорисовываться контуры новой взаимозависимости между государственными и частными игроками информационного доминирования, и это лучше всего понимать сквозь призму того, что социолог Макс Вебер в свое время назвал «избирательным сродством», порождением взаимного притяжения, коренящегося в общих значениях, интересах и взаимовыгодных обменах[289].
Это избирательное сродство между государственными спецслужбами и Google как начинающим надзорным капиталистом, в условиях чрезвычайного положения расцвело, чтобы породить уникальную историческую деформацию: надзорную чрезвычайщину. Атаки 11 сентября изменили интерес правительства к Google, по мере того как практики, над которыми всего несколькими часами ранее, казалось, нависли законодательные ограничения, были быстро переквалифицированы в жизненно важные потребности. Обе институции жаждали надежной информации и были полны решимости утолить эту жажду, каждая в своей сфере, любой ценой. Это избирательное сродство поддержало на плаву надзорную чрезвычайщину и способствовало созданию плодородной среды, которая будет питать мутацию надзорного капитализма и приведет ее к процветанию.
278
Robert Pitofsky et al., “Privacy Online: Fair Information Practices in the Electronic Marketplace: A Federal Trade Commission Report to Congress,” Federal Trade Commission, May 1, 2000, 35, https://www.ftc.gov/reports/privacy-online-fair-information-practices-electronic-marketplace-federal-trade-commission.
279
Pitofsky et al., “Privacy Online,” 36–37. В предлагаемом законодательстве будет установлен базовый уровень защиты конфиденциальности частной жизни для всех посещений коммерческих интернет-сайтов, ориентированных на потребителя, в части, еще не предусмотренной Законом о защите конфиденциальности частной жизни детей в интернете (Children’s Online Privacy Protection Act, COPPA). Такое законодательство установит основные стандарты деятельности, связанной со сбором информации онлайн, и будет предусматривать создание органа по контролю за их исполнением, с полномочиями по принятию более подробных стандартов в соответствии с Законом об административных процедурах (Administrative Procedure Act), включая полномочия по обеспечению соблюдения этих стандартов. Все коммерческие потребительские интернет-сайты, собирающие онлайн-информацию от потребителей или о них, с помощью которой можно установить их личность, в той мере, в какой это не охватывается COPPA, должны будут соответствовать четырем общепринятым принципам добросовестной информационной практики: (1) Уведомление. Веб-сайты должны будут предоставлять потребителям четкое, расположенное на видном месте уведомление об их информационных практиках, в том числе о том, какую информацию они собирают, как они ее собирают (например, непосредственно или с помощью неочевидных средств, таких, как файлы cookie), как они ее используют, как они реализуют для потребителей принципы Выбора, Доступа и Безопасности, раскрывают ли они собранную информацию другим и не собирает ли информацию через данный сайт кто-либо другой. (2) Выбор. Веб-сайты должны будут предлагать потребителям возможность выбора способов использования идентифицирующей их информации, выходящих за пределы того, для чего была предоставлена информация (например, для совершения сделки). Такой выбор будет касаться как внутреннего вторичного использования (такого, как маркетинг среди потребителей), так и внешнего вторичного использования (такого, как раскрытие данных третьим сторонам). (3) Доступ. Веб-сайты должны будут предоставлять потребителям, в разумных пределах, доступ к информации о них, собранной на веб-сайте, включая возможность, в разумных пределах, просматривать информацию и исправлять неточности или удалять информацию. (4) Безопасность. Веб-сайты должны будут принимать разумные меры для защиты собираемой ими у потребителей информации.
280
Swire, “The Second Wave,” 845.
281
Paul M. Schwartz, “Systematic Government Access to Private-Sector Data in Germany,” International Data Privacy Law 2, no. 4 (2012): 289, 296; Ian Brown, “Government Access to Private-Sector Data in the United Kingdom,” International Data Privacy Law 2, no. 4 (2012): 230, 235; W. Gregory Voss, “After Google Spain and Charlie Hebdo: The Continuing Evolution of European Union Data Privacy Law in a Time of Change,” Business Lawyer 71, no. 1 (2015): 281; Mark Scott, “Europe, Shaken by Paris Attacks, Weighs Security with Privacy Rights,” New York Times – Bits Blog, September 18, 2015; Frank A. Pasquale, “Privacy, Antitrust, and Power,” George Mason Law Review 20, no. 4 (2013): 1009–1024; Alissa J. Rubin, “Lawmakers in France Move to Vastly Expand Surveillance,” New York Times, May 5, 2015, http://www.nytimes.com/2015/05/06/world/europe/french-legislators-approve-sweeping-intelligence-bill.html; Georgina Prodham and Michael Nienaber, “Merkel Urges Germans to Put Aside Fear of Big Data,” Reuters, June 9, 2015, https://www.reuters.com/article/us-germany-technology-merkel/merkel-urges-germansto-put-aside-fear-of-big-data-idUSKBN0OP2EM 20150609.
282
Richard A. Clarke et al., The NSA Report: Liberty and Security in a Changing World (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2014), 27, 29; Declan McCullagh, “How 9/11 Attacks Reshaped U.S. Privacy Debate,” CNET, September 9, 2011, http://www.cnet.com/news/how-911-attacks-reshaped-u-s-privacy-debate. «Отчет АНБ», подготовленный группой экспертов при президенте в 2013 г., описывает переданные разведке полномочия, которые сделали это возможным: «Нападения 11 сентября наглядно продемонстрировали потребность в подробной информации о деятельности потенциальных террористов <…> часть информации, которая могла оказаться полезной, не была собрана, а другая часть, которая могла бы помочь предотвратить нападения, не была передана другим ведомствам <…> Было ясно одно: если правительство будет проявлять чрезмерную осторожность в своих усилиях по выявлению и предотвращению террористических нападений, последствия для страны могут оказаться катастрофическими».
283
Hoofnagle, Federal Trade Commission, 158.
284
См.: Andrea Peterson, “Former NSA and CIA Director Says Terrorists Love Using Gmail,” Washington Post, September 15, 2013, https://www.washingtonpost.com/news/the-switch/wp/2013/09/15/former-nsa-and-cia-director-says-terrorists-love-using-gmail.
285
Marc Rotenberg, “Security and Liberty: Protecting Privacy, Preventing Terrorism,” testimony before the National Commission on Terrorist Attacks upon the United States, 2003.
286
Swire, “The Second Wave,” 846.
287
Hoofnagle, Federal Trade Commission, Chapter 6.
288
Lyon, Surveillance After September 11, 15.
289
Richard Herbert Howe, “Max Weber’s Elective Affinities: Sociology Within the Bounds of Pure Reason,” American Journal of Sociology 84, no. 2 (1978): 366–385.