Страница 33 из 53
— А большой лагерь у вас? — поинтересовался он, перешагнув разросшийся дубовый корень.
— По части территории — да, — ответил рыжий. — Мы много роем. Но людей у нас мало. Ну, сам понимаешь, тюрьма здесь довольно огогошная, трудно сбежать. А те, кому удается это провернуть, всегда уплывают обратно в город, тайком. И мы им помогаем в этом.
— И зачем им в город? — спросил Марк, озираясь по сторонам на дремучие заросли. — Все равно всех обратно сошлют.
Тут же он поймал себя на мысли, что повторяет слова Энигмы.
— Да ну, брось, — отмахнулся рыжий, раздвигая березовые ветви, чтобы пройти. Он успел поравняться с Марком. — Ну не на острове же торчать, в самом деле?
— А что? Тут вон растения есть, хоть глаз радуется. И даже мыши, одна мне рюкзак пыталась прогрызть, вовремя заметил.
— Ну, знаешь ли. Дом есть дом. И он — там, а не здесь. У них, по крайней мере. Нам-то с братом этот остров давно природнился. Хотя еду приходится прятать от этих гадких грызунов. Да и гнус иногда одолевает и в хвост и в гриву.
— А еще какие-нибудь животные есть? — с надеждой спросил Марк.
— Ну-у, что-то вроде того, — протянул рыжий. — Но тебе не понравится.
Марк удивился. Но спрашивать почему-то не стал. Больше всего его беспокоили мысли о том, куда его, в конце концов, ведут. Тут же он вспомнил про оставленные вещи.
— Вам припасы нужны? Я рюкзаки спрятал недалеко от пристани.
— Еще бы! — обрадовался рыжий.
Коричневый, которого звали Роландом, с оживлением покосился на Марка. До сих пор он шел молча и как будто обиженно. А Марк подумал, не торопится ли он делиться? Вдруг новые встречные не друзья совсем, и он в конце концов останется ни с чем? Будучи добропорядочным гражданином, он никогда не верил ни коллегам, ни соседям. Но, оказавшись на улице, стал встречать странных людей, бросающих вызов закону. Людей, доведенных до отчаяния, которые предпочли опасность стабильности. Этим людям нужно было выживать, разве не пойдут они на что угодно ради своей цели? Но почему-то именно они, не вписывающиеся в реальность Атросити, при первой же встрече вызывали куда больше доверия, чем те, которых Марк видел изо дня в день на протяжении многих лет на работе и на родной улице.
— Идем, где там твое добро?
Марк плохо ориентировался на местности, что не мудрено. Он по городу-то особо не ходил, а в лесу и вовсе заблудился, так что ушло немало времени, прежде чем троица отыскала пещеру с рюкзаками. Часть вещей было разложено еще с того момента, как Марк просушивал их. Рюкзаки побывали в воде, и нужно было все из них достать, чтобы ничего не протухло. Правда, солью одежда все-таки пропиталась и теперь была как каменная. Марк по-быстрому упаковался, пока Роланд и рыжий ждали его у входа.
— Слушай, а тебя как звать-то? — спросил тот, что был разговорчивым, когда они вновь шли через лес.
— Марк Вир, — ответил честно. Он уже не видел смысла скрывать имя, как это было в лагере под мостом.
— А я — Гер Эрвин. А вон тот молчаливый дядька — мой двоюродный братец, Роланд Крис.
Коричневый нахмурился, отчего его разросшиеся брови чуть не повстречались с такими же разросшимися усами.
— Мы всю семью потеряли во время Гражданской, так что держимся друг друга, — продолжил Гер. — Эти гады нас по разным камерам рассадили, но нам все же удалось сбежать.
— А за что вас посадили? — спросил Марк, пытаясь освободить руки от паутины, в которую по случайности вляпался.
— О… ну так, знаешь ли. Отголоски прошлого, — Гер замешкался, затем продолжил. — И мои, и его родители оказались не с той стороны баррикад, когда война началась. Они были одними из первых, кто поднял смуту. А нам вот аукнулось спустя четыре года после войны. Ну и еще четыре мы живем тут.
— А на свободе сколько уже?
— Третий год скоро пойдет, да, братец? — Гер оглянулся на Роланда. Тот кивнул.
Убежище их скрывал громадный старый дуб. В больших путаных корнях затерялся вход, который братья в придачу застилали травой и листьями. Посторонний наблюдатель ни за что бы не догадался, что отсюда можно попасть в подземный город.
Роланд вошел первым, Гер ждал, когда пройдет Марк. А Марк полностью отрешился от своего страха и шагнул внутрь, наплевав на то, что это может оказаться ловушкой.
Казалось, путь в кромешной тьме длится целую вечность. Пахло сухой землей и горькой полынью, по бокам нащупывались узкие земляные стенки. Откуда-то спереди доносился мышиный писк и топот тяжелых берцев, а вскоре возникло теплое сияние, на фоне которого мелькала тень Роланда. Они вышли в просторный коридор, освещенный живым пламенем: в стене слева полыхал очаг. Из противоположной стены торчали аккумуляторные светильники, но сейчас они не горели.
— Здорово, правда? — Гер прошел в комнату. — Дым уходит в отверстие над очагом, выходит в нежилые коридоры, а оттуда воздух вытягивает его наружу, далеко-далеко отсюда, прямиком в дикий овраг. Там охранники никогда не ходят. Правда, часто все равно не жжем, осторожничаем и дрова экономим.
— Неужели о вашем существовании до сих пор не догадались? — удивился Марк.
— Догадались, конечно. И найти пытались. Но вглубь дикого леса они не ходят, потому что, кхм… — Гер замялся. Марку это не понравилось. — Роланд все продумал, он у нас технарь. Поэтому дом не задымляется.
Бородач после слов брата приосанился.
Пол был устлан какими-то досками, тряпками и старыми одеждами, Марка порадовало наличие лежанок и самодельной мебели. На полу, закутавшись в одеяла, спали двое людей. У стенки на ящике резались в карты двое мужчин и женщина, но как только они увидели Марка, то сразу же прекратили и разбрелись по лежанкам. У очага на деревянном ящике нарезала овощи низенькая девушка с короткими, по плечи, русыми волосами. Она украдкой смотрела на Марка, то и дело отвлекаясь от готовки, но пока что молчала.
— Привет, светлячок, — Гер подошел к девушке и поцеловал ее в щеку. — Знакомься, Марк Вир, это жена моя, Мэри Лири.
— Привет, — несколько растеряно поздоровался Марк.
— Ты из города? — Мэри недоверчиво прищурилась. — Или сбежал, не успев переодеться в робу?
— Не стесняйся, это точно свой, — Гер завалился на свободную лежанку возле очага.
Роланд к тому времени зачехлил ружье и повесил его на стену.
— Давай уже, выкладывай, — впервые за все время обратился он к Марку. — Как попал сюда и зачем?
Тот замялся. Неужели все рассказать?
— Я… — начал он, но его перебила Мэри.
— Давайте уж за едой. Я почти закончила.
И все-таки за трапезой царило какое-то неловкое молчание. Марк был напряжен, потому что его окружали не просто незнакомцы, а беглые преступники. Эта мысль не давала ему покоя. С другой стороны, он думал, была ли разница между этими преступниками и теми, что остались в городе, под предводительством Щербатого? В конце концов, была ли разница между ними и Ивой?
Мэри угрюмо вперилась в свою тарелку, Роланд то и дело бросал на Марка подозрительные взгляды. Двое мужчин отказались от еды и ушли на разведку, а остальные безызвестные, наскоро поужинав, покинули общее собрание.
— Им всем сильно досталось, — пояснил Гер, причмокивая и смакуя наваристый суп с водорослями. — Вот эти, — он показал рукой на двух женщин и паренька, усевшихся вдоль стены, — совсем недавно сбежали, поэтому ныкаются. И то Марго смелая, обычно и в карты с охотой играет, и болтает без умолку, тебя только испугалась. А те двое, что на разведку ушли, сбежали уж пару месяцев тому назад, в город хотят. А тут ты такой, в городской одежде, а при этом на острове, как будто по своей воле. Это их бесит.
— Они б хотя бы узнали, что к чему, прежде чем беситься, — нахмурился Марк. Он сдул с ложки пар и хлебнул обжигающий бульон.
— Узнают — и не за что будет беситься, хах, — Гер смачно рыгнул. Мэри тут же с укором глянула на него. — А злость-то надо куда-то девать, верно? Лысого мы Гамлетом зовем, потому что он все время что-то про отца толдычит. Обижен, наверное, на того. Не колется, что к чему. Второй, Руд-баракуд, рыба с вечно недовольной мордой, просто сам по себе завистливый. И тебе завидует.