Мрачные сны Атросити

— Культ Зверя? Ты себе можешь это представить?

— Нет, — сурово ответила Энигма и больше не произнесла ни слова. Марк чувствовал ее напряжение.

Даже когда площадка опустела, они не решились идти через нее: рядом явно дежурил патруль. Конечно, Марк безумно хотел подойти к Доске и с помощью «глаз правды» снова проверить, жива ли еще Ива. Но даже если бы город не был обесточен после атаки Зверя, Доски по ночам все равно не работали бы. Марк постарался смириться с неведением, и они двинулись дальше, уже по другой улице.

Преодолев пару кварталов, они прошли по старому подземному переходу, оставшемуся со времен царствования наземных машин, через дорогу, но при подъёме встали, как вкопанные. Энигма, идущая позади, даже врезалась в спину Марка. Прямиком над выходом из туннеля весело нечто.

Оно издавало резкие стрекозиные звуки, когда сегменты, составлявшие его, совершали круговые движения. На каждом сегменте этого парящего шара блестели линзы. Они не светились, чтобы не привлекать внимание к объекту, и только звездный свет отражался в выпуклых стеклах этих искусственных глаз.

Марк стоял на последних ступенях подъема и боялся пошевелиться. Позади он слышал тяжелое и прерывистое дыхание Энигмы. Штука их игнорировала и вскоре покинула свой пост. Ее жуткое тихое стрекотание удалялось в ночь.

— Что это было? — шепнул Марк.

— Бог его знает. Будем надеяться, что оно нас не заметило. Пошли поскорее отсюда.

После подземного перехода тянулось большое открытое пространство, и лазутчики перешли на бег, чтобы скорее оказаться среди узких улочек. Когда они собрались нырнуть в один из переулков, в глубине вдруг вспыхнули два желтых шара.

Сердце екнуло, спина уже давно вспотела от страха и напряжения. Вместе с Энигмой Марк медленно попятился назад, не сводя глаз с двух желтых огней. Нужно было осторожно покинуть закуток и вернуться на прежнюю дорогу. Следом за ними в свет звезд выступил робот, грузно шагая по асфальту тяжелыми металлическими лапами.

— Ну и махина, — поразился Марк.

Четверолапый робот с длинной квадратной челюстью в холке был Марку по грудь. Такие гиганты обычно паслись возле заводов по производству техники, поэтому они и вырастали огромными, собирая в себя все больше запчастей. Марк испугался, хотя роботы никогда не вредили гражданам. И словно в ответ на его страх робот издал механический рык.

— Он не в себе, — хрипло выдохнула Энигма. — Надо бежать.

— Да разве от такого убежишь?

Робот грозно зашагал к ним навстречу.

— Бежим! — скомандовала Энигма, и они со всех ног ринулись прочь. Монстр зарычал и помчался следом, порождая грохот каждый раз, когда его лапы сталкивались с землей. Происходящее казалось смутным и нереальным. Сердце бешено колотилось, в крови кипел адреналин. Казалось, Марк никогда в жизни еще не бегал так быстро, как теперь.

Он успел заметить, что робот — стопоходящий. При беге гигант опирался на всю ступню, и это не давало ему разогнаться так быстро, как это делали те же металлические собаки. К тому же, обезумевший был чрезмерно грузным, и это давало Марку с Энигмой преимущество.

Беглецы укрылись от чудовища в переулке, проход к которому был заставлен мусорными контейнерами. Механическое животное не смогло перепрыгнуть через преграду. Пока оно пыталось расчистить себе путь, бодая контейнеры и кусая их жуткими челюстями, спасенные выбрались с другой стороны и покинули опасное место.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Все чувства Марка обострились, выискивая возможные опасности, он был как натянутая струна. Это напряжение продлилось до самого утра, а с восходом солнца и с появлением на улицах людей, идущих на работу, оно усилилось. К счастью, никто их не заметил и не остановил, так что Марк в конце концов привел Энигму к нужной точке. Подъезд по обыкновению был заперт, и Марк взялся развязывать шнурки.

— Ты что, хранишь ключи в ботинках? — удивилась Энигма.

— Боялся потерять, — Марк выпрямился, в руках загремел металл. — Вот бы с соседями не столкнуться.

Вскоре они оказались на третьем этаже. Дверь послушно открылась ключом, внутри Марк не обнаружил никаких следов пребывания посторонних. Квартира казалась пугающе пустой из-за полумрака. Люстра валялась посреди зала, вокруг были разбросаны ее осколки. Мебель сдвинута. Но так было еще до его ухода. После пропажи Ивы Марк не стал убирать погром, оставленный стражами порядка.

— Ты устраивал прощальную вечеринку, уходя из дома? — шепотом спросила Энигма, оглядываясь по сторонам.

Марк ничего не ответил. Ему стало горько от наплывших воспоминаний. Он хотел впустить в комнату солнечный свет, но расшторивать окна побоялся. Мало ли, что.

В стенах дома ужасы пережитой ночи стали казаться далекими и какими-то фантасмагоричными. Наступление дня словно вернуло Марка к реальности. Но даже теперь, запершись в собственной квартире, он не чувствовал себя в безопасности.

— Есть свечки? — спросила Энигма.

— Надо поискать. Идем на кухню.

Когда они оказались в просторной кухонной комнате, Марк предложил Энигме присесть, а сам принялся рыться в ящиках.

— Здесь еще тоскливее, чем под мостом, — услышал он за спиной.

— Здесь было иначе, пока Ива не пропала, — сказал Марк, сжав от горечи зубы.

Вскоре на столе оказалось несколько свечек, и пространство мгновенно преобразилось. На стене заплясали тени, которые словно заигрывали с живыми. Марк предложил Энигме перекусить, и они на двоих съели пачку искусственного сушеного мяса и овощей. Готовить из них что-то не представлялось возможным: электричество еще не подали. В любом случае, голод прошел.

— Смотри, — Марк разложил на столе кухонные ножи. — Вот этим я планируюсь защищаться на острове.

— Защищаться? Это смешно. Подготовленный человек выхватит у тебя оружие и пырнет собственным же ножом. Но вот в хозяйстве пригодятся.

Марк пожал плечами и завернул приборы в кухонное полотенце, чтобы потом уложить их в рюкзак. Энигма зевнула, потянулась и ушла обратно в зал, оставив Марка наедине с его мыслями. Ему стало ужасно одиноко. Всего за несколько дней он потерял и обрел многое. Он столько бед прошел вместе с Энигмой, она казалась единственным настоящим составляющим его жизни. Он чувствовал себя бесконечно виноватым за свою тягу к ней. И чувствовал себя несчастным от ее отстраненности. В то же время его душу рвали мысли об Иве — хотя его цель, как и ее образ, стали казаться совсем призрачными, как будто это все было в другой жизни. И даже воспоминания о том, как Ива на этой самой кухне готовила ему завтраки, не смогли мысленно приблизить его к ней.

Если бы часы на стене работали, они бы тикали, нарушая тишину, и показывали девять утра. Но экран располосовала трещина, внизу свисала паутинка, а на циферблате навечно застыло тринадцать минут пятого. Марк собрал два рюкзака и притащил их в зал. Сквозь щели в шторах просачивался бледный свет солнца, а Энигма дремала на диване с «Вневременными историями» в руках. Марк сразу узнал этот сборник по желтому корешку. Вот ведь, нашла тайник! Он тяжело вздохнул: какой трогательной казалась она сейчас в объятиях с книгой. Марк накрыл ее пледом и ушел спать в комнату.

Просторная холодная постель казалась чужой, неуютной. Сны крались где-то поблизости, но упрямо избегали Марка. Не шли у него из головы безумные роботы, таинственные парящие шары, чокнутые последователи Зверя. То и дело перед глазами вспыхивали прожекторы полицейских, сияющие желтым пламенем линзы, вымазанные черной краской плакаты. Сердце отбивало дикий ритм, мешая спокойствию. И все же спустя мучительный час он провалился в тревожный, изматывающий сон.

К вечеру он проснулся и обнаружил на диване вместо Энигмы записку.

Если я не вернусь тринадцатого к утру, не жди меня. В тот же день в половину первого отбудет судно, не опоздай. Приди туда заранее и найди Тома Амиса. Это молодой диспетчер, темненький, вместо правой ноги протез. Скажи, что ты от меня — он поможет. Учти, судно снабжения ходит только два раза в месяц.