Похоже, вы попали

— Поддержали, — вздохнул я.

— Да. Да, поддержали. Мы… потеряли банду, господин.

Сука…

— Простите, всё из-за…

— Нет. Это моя вина. Я взял на себя слишком много: и турнир, и личные проблемы, и ваши. Не справился. Не вини себя, — я потёр переносицу, чувствуя, как череп вновь разрывает, — И? Что из этого вышло?

— Новый босс — конченный. Он сразу же объявил войну Драконам и забил стрелу. Она сегодня. Через три часа.

— Ясно…, - голова раскалывалась, — Ясно. До связи. Я перезвоню.

И я сбросил.

Мою банду отобрали. Чья это вина? Моя, конечно же. Потеря контроля — вина главаря. А я главарь. И я не справился.

Нельзя подминать под себя преступный мир Москвы, и брать перерывы на учёбу в школе. Так не получится.

Я облажался, как грёбанный неудачник.

— ДА СУКА! — заорал я, швыряя телефон в кровать, — Хотите поиграть, да? Ладно, — я встал, — Давайте поиграем.

Я покажу, что значит идти против меня. Ошибки нужно исправлять.

И я исправлю их на корню.

Вся проблема в приказах и времени — ничего из этого у нас нет.

Денегерат на новом боссе решил, что было бы неплохо развязать открытую войну против двух других банд. Ну так, знаете, по приколу. Нет, наверняка и остальные бандиты Мити желали подмять под себя все окраины, и, скорее всего, новый главарь использовал это в своей предвыборной речи, но… твою мать, кто вообще в здравом уме сдерживает предвыборные обещания?

Но, видимо, этот полудурок из честных.

И крайне, сука, тупых.

Прямо сейчас, под вечер, у них битва стенку на стенку с другой бандой. И по всем прогнозам банда Мити безбожно проиграет. Всрёт. Отпиздошат их так, что в гробу не узнать, ведь банда была самой слабой из трёх.

Но как говорил Обама, фамилию которого я не знаю: «Взял нож — режь». Битва двух банд — нож. И я, сука, буду резать!

— Все всё помнят? Умоляю, скажите, что помните! — шипел я на парней.

Все они закивали.

— Опиаты приняли?

Закивали ещё активнее.

Нас было шестеро. Я, Вася, и ещё один человек — на стороне бывшей банды Митрича. Три других импостера — затесались в банду Драконов.

Как мы сюда вообще попали? Всё просто — с Приказами нет ничего невозможного.

«Сейчас узнаете, идиоты, почему не стоит идти против меня»

Мы стояли посреди магистральной улицы окраин Нео-Москвы. Прямо посреди билборда со мной и Софией. В общей сумме людей сорок. Кто-то с жезлами, кто-то с посохами, пара отсталых Леголасов с луками.

Навстречу друг другу вышло два мужика. Новый глава моей банды — мужик в кожанке и с выбритыми висками. Глава драконов — взрослый лысый мужик с татухой дракона на голове.

— Знаешь, даже Митрич был умнее тебя, — ухмыльнулся мужик, разминая кулаки, — Какое дерьмо у тебя должно быть в голове, чтобы ты захотел войны вообще со всеми…

— Ха-ха-а-а, да мне по-о-о-оо-хер! — парень рассмеялся с интонацией психопата и высунул язык, — Все мы хотим повспарывать каждого из вас, навозных драконов. Пха-а-а-а-а-аха-а-а-аа. Имбецилишки.

Глав драконо явно был помудрей. Не зря в таком возрасте, — лет сорок ему точно, — он до сих пор во главе банды. И силой не обделён, и Громовым наверняка подчиняется.

Он не стал реагировать на явного психопата. Он лишь поправил кольца-артефакты, сжал кулак и посмотрел на свою банду. Он искал там поддержки. И он нашёл.

Забавно, но Длинный гопник, который вообще ни сном ни духом к Драконам, так вошёл в роль, что именно его кивок и воодушевил главаря.

Что-ж, чувствую эскалацию конфликта. Все уже на пределе.

А значит, сейчас мой выход.

Пора брать этих обезьян под контроль.

— Двадцать на двадцать. Без убийств. Как договаривались, — главарь Драконов повторил правила, — Проигрываете — отдаёте полный доступ к территориям

— О-о-о-ой, а разве без убийств? И разве двадцать на двадцать? — наигранно заудивлялся главарь-психопат.

Из-за углов вышло ещё десять человек. Крысы, припрятанные Поехавшим.

— Мы ведь договаривались…, - процедил Дракон.

— По телефону? Пха-ха-ха-ха. Знаешь что там у аристократов? Пока не подпишешь — договора нет! Вот и у нас его, нет, деби-и-и-и-ил, — он оттянул веко и высунул язык, — Вы реально думали сражаться после того, как десятерых наших сожгли?

— Да уж. А ведь я говорил, что это не мы…, - вздохнул Дракон, — Поганая молодёжь, выращенная лицемерными ублюдками. Никакой чести. Когда можно решить словами, вы лезете с кулаками…, - помотал он головой и снова посмотрел на свою банду.

Посмотрел на того длинного, совсем ещё молодого парня в спортивном костюме, что своим взглядом, лицом и сжатыми кулаками показывал такое рвение, такую преданность мужчине, что все сомнение мгновенно пропадали.

Если и умирать — то за таких парней. Ведя их в бой.

Отбиваясь от подлых крыс без чести.

— У тебя мерзкие поступки. Мерзкий язык, — кольца на руке Дракона засияли, — И сейчас, ты за него поплатишься.

Парни и девушки позади него сделали шаг. Напряглись. Приготовились к бою.

Они были готовы пойти до конца. Пойти за боссом, давшим дом и надежду. За человеком, что помог им найти новый путь.

Они понимали, что возможно, многие сегодня погибнут. Как и их враги. Но…

Когда, если не сейчас. За кого, если не за человека, даровавшим новую жизнь?

Да…

Сейчас или никог…

— И снова люди, которым даровали право созидать, теряют свой потенциал, — из неоткуда раздался призрачный, хрипящий голос.

Дракон резко обернулся на голос. Кольца-артефакты вспыхнули ещё ярче, а его люди, удивлённые вмешательством, взвелись ещё сильнее. Вся ситуация походила на взведённый курок — одно движение, и произойдёт непоправимое. Лишь одна искра. Одна команда главарей.

Но они оба молчали.

И оба смотрели на тёмным переулок между домов, откуда выходил человек.

— Вы сами же показываете, чего стоит ваша сила. Ваше право, дарованное мной.

Его голос был ужасен. Словно исходящий от древнего, поломанного телевизора — смесь шипения, хрипа, и глубоко эха.

— И я устал смотреть, как дар мой развращают. Как имя моё порочат в ненависти. Как честь моя утопает в крови.

На дорогу, между двумя главарями, вышел высокий человек в рванном, белом балахоне. Его голову скрывал капюшон, а каждую из ладоней он спрятал в широких рукавах — левая рука в правом, правая в левом. Он походил на монаха. На священника.

Священника, религию которого никто не знал.

— Эй, чё за дерьмо? Это кто нахер такой? — Псих указал на монаха и указал кинжалом на главаря Драконов, — Это ты его позвал? И нас ещё крысами называешь?!

— Нет…, - Дракон напрягся, — Не я…, - он облизнул почему-то пересохшие губы, ещё раз обернулся на своих людей и спросил: — Кто ты? Что тебе нужно?

— Да! Откуда ты нахер?!

— Я? — судя по голосу, незнакомца это позабавило, — Всегда существовал. Всегда скрывался. Редко показывался. Но пришли времена, когда без учения не обойтись.

— Назовись! — нервничал Дракон, — Никто тебя не звал! От кого ты? Аристо? Имперцы? Назови своё имя!

— Ох, так ли важны имена, Павел Деев? — монах поднял голову и посмотрел на Дракона, чьё реальное имя знало пять человек, и те из банды.

— К-какого…, - пробормотал Павел, — Какого чёрта?!

У этого человека… этого… существа… не было лица.

Под капюшоном скрывалась отвратительная мешанина из белого света, серых полос и чёрных точек, сменяющихся с неимоверной, незримой скоростью.

Там, где была голова, была сплошная серая рябь. Как потерянный сигнал на телевизоре.

Повисла тишина.

И тогда уже все услышали этот белый, нервирующий шум, это шипение и писк, эту… мешанину.

— Лишь одно вы должны знать, — существо начало медленно поднимать руки, — Мои слова — истина, а приказы непоколебимы. Всё, что я скажу — отражение реальности. Божественная воля. И воля моя — нерушима, — он задрал руки, — Я — Догма. Истина, не требующая доказательств, — руками в белых перчатках он обвёл двух главарей, — И сегодня вы все умрёте.