Нетрадиционная медицина

Двери кухни распахнулись, и Дуняша с кувшином воды заметалась между едва шевелящимися от усталости служителями. Арант с благодарностью напился из горлышка и прохрипел осипшим голосом:

- Всё было спокойно?

- Да-да, - на бегу ответила Дуняша. – Сейчас Вольга подоспеет, он с Тихоном Викторовичем и кухаркой ужин для вас накрывает.

 - Тихон Викторович? – удивленно переспросил Арант. – Какой Тихон Викторович?

- Заморский господин, который с вами приехал, - последовал ответ. – Он велел так себя называть. Он такой строгий и странный! Велел все стены, полы и окна в коридорах и жилых комнатах перемыть с самогоном, прокипятить всю посуду, маски велел всем носить и сделать очки как у него, отпустил всех больных слуг по домам, а еще пустил выздоровевшим кровь, чтоб окончательно болезнь прогнать. Немножко, всего одну колбочку. Даже не больно было.

Арант только крякнул. Нельзя было оставлять Тэхон без присмотра. Столько всего переделать за полдня – и никакой пользы!

- А отвар Пересвета? Отвар сделали? – спросил он, едва ворочая языком.

- Сделали, сделали. Целую бочку сделали. И уже всех больных напоили. Завтра сбор раздавать по домам будем, чтоб горожане всё сами дома себе готовили.

Арант выдохнул. Всё-таки безумие не лишило Тэхон здравомыслия, и лекарство она сделала.

Немного отдышавшись, служители поднялись и поковыляли к кухне. Но там поперек порога с самым решительным видом стояла Тэхон, а перед ней с кучей каких-то тряпок на плече и с тазиком воды в руках топтался Вольга.

- Куда?! – рявкнула Тэхон и раскинула руки, преградив путь, когда Арант попытался её обойти. – Живо сняли ваши пыльные тряпки, умылись и надели маски!

- Тэхон, - Арант устало вздохнул. – Успокойся уже и перестань страдать ерундой. Что на ужин?

Тэхон сопротивлялась, но он легко отодвинул упрямую госпожу в сторону и прошел на кухню как был, в пыльном платье и сапогах. Вольга и Дуняша обрадованно пошли следом за ним, оставив возле разозленной Тэхон ворох масок и подозрительно пахнущий самогоном тазик.

- Как хорошо, что вы вернулись! – воспитанники и повара чуть не плакали от радости, когда служители ввалились в помещение и уселись на скамье за столом. – Тихон Викторович нас замучил! Он совсем-совсем не знает и не понимает наших традиций, всё велит делать по-своему!

- Не слушайте, - махнул рукой Арант, взял ложку и отодвинул пустую тарелку. – Тэхон ничего не смыслит в Равновесии.

- И тарелки лишние соберите, - поддакнула Зденька, переставив горшок с едой в центр и схватив хлеб. – А то ж это сколько мыть!

Кухарка обрадованно собрала лишнюю посуду и с почтительным поклоном отвернулась к печке, оставив служителей есть из общего горшка.

Арант и служители отпевали Приморье всю седьмицу. Они очень старались: уходили рано утром, возвращались затемно, по пути всем раздавали сбор для облегчения болезни. Они пытались научить песне и Тэхон, но та молча запиралась в снадобнице, только злобно сверкала глазами из-под очков. Арант несколько раз пытался выманить её на утреннюю прогулку по набережной, но она на все предложения отвечала категоричным отказом. Она даже ела отдельно, из своей миски, прибегая в самый разгар готовки и выхватывая куски прямо из кипящего бульона. Дуняша и Вольга на все расспросы обеспокоенных служителей отвечали, что она пускала их в снадобницу ненадолго, чтобы они отмерили какие-то порошки и перебрали травы, но только переодетыми и в маске. Арант начал бы беспокоиться, если бы Тэхон не выходила. Страсть к чистоте явно перерастала во что-то нездоровое. Но она выходила и в их отсутствие принимала больных. И не каких-нибудь, а…

- Родич? Нашелся её родич? – не поверил своим ушам Арант, когда утром недели** прямо перед завтраком к нему в спальню пришли воспитанники и доложили об очень похожем на Тэхон господине в таких же шелках.

- Нет, просто они из одного народа, - покачала головой Дуняша. – И разговаривали они между собой по-нашему, потому что друг друга не понимали. Хотя языки у них очень похожие. Как я поняла, господин Чан - беглец. Что-то там со своим императором не поделил и сбежал со всей семьей в Кондо, а сюда приплыл по торговым делам вместе с племянниками. Он в Дом Порядка не стал переезжать, жил на корабле. А как один из племянников заболел, сразу пришел. Очень был рад Тэхон. Уже третий день к ней ходит. Они всё время встречаются в пристройке, которая для чаепитий со знатными пациентами. Мы всё никак вас поймать не могли – Тэхон нас с утра всё время чем-то занимает.

Аранту от таких новостей стало гадко. Пока он вместе с остальными служителями сражался за Равновесие города, Тэхон нашла своего соплеменника и старательно крутила перед ним хвостом! А на него, Аранта, совсем не обращала внимания, хотя он к ней был так добр! А она с этим Чаном путалась, несмотря на всё свои страхи и безумие! Неужели обманула? Точно обманула, а они все повелись! Еще неизвестно, что там в пристройке они с этим купцом делали!

Арант встал с постели, намереваясь здесь и сейчас пойти к Тэхон и высказать ей всё своё возмущение, как вдруг голову повело. Он сел, озадаченный и расстроенный, и вдруг понял, что плохо и тошно ему вовсе не от новостей о Тэхон. Суставы ломило как при сильном жаре, болела голова, ныло горло, першило в носу. И усталость после вчерашнего похода вовсе не прошла. Арант недоверчиво нащупал под рубашкой лапку крота. Она была на месте.

- Вольга, посмотри у меня горло, - позвал он и, подвинувшись к окну, открыл рот.

Вольга послушно наклонился над ним и развеял последние сомнения.

Несмотря на матушкину защиту, на песнь Равновесия и крепкий дух, Арант заболел.

* Здесь и далее использованы стихи Аси Грибок

**Неделя – воскресенье.

Глава 10.

Дозировка… Дозировка… Дозировочка…

Всё хорошо, сыворотку из крови переболевших я выделил, всё обработал – в общем, не без ошибок, но лекарство в итоге получил и даже очистил от лишних белков. Но вот сколько антигенов содержалось в грамме действующего вещества, ведали лишь Будда да Осмомысл. Вероятность развития аллергии у человека тоже знали лишь они. Из доступных подопытных животных нетронутыми остались только курицы да полудикая, абсолютно неадекватная кошка. Но как болели курицы дифтерией и болели ли вообще, я не знал. А на людях экспериментировать мне всё еще казалось неэтичным. Да и со шприцом и иглами возник вопрос. Как назло, все ремесленники, которые могли мне помочь, либо уже умерли, либо пытались пережить пик болезни.

Я сутки нарезал круги по снадобнице в тяжких раздумьях и почти решился пожертвовать руками во имя науки, поймав местную Мурку, но тут судьба решила смилостивиться надо мной.

В тот знаменательный день я, как всегда, обошел больных в Доме, посчитал умерших, помог тем больным детям, которых принесли родители. Ну, как помог? В основном я прочищал горло шпателем, помогал выкашлять из глубины пленки и советовал пить много, очень много воды, чтобы хоть как-то снизить интоксикацию. Попалась и пара счастливчиков.

- Скажите, это ведь круп? Круп, да? Мои младшенькие от крупа умерли, мой старшенький от крупа умер, они тоже от крупа…

Заплаканная, рано состарившаяся женщина топталась рядом со мной и норовила заглянуть через плечо, закрыв свет. Пациенты – тринадцатилетняя пышнотелая девочка и плечистый отрок лет пятнадцати – сидели с одинаково вытаращенными глазами и открытыми ртами в ожидании вердикта. Я расспросил их, сколько держатся симптомы, был ли жар – жара не было – осмотрел им горло и спросил:

- Раньше крупом болели?

- Болели, - севшим от волнения голосом прошептала женщина. – Годиков пять назад всей семьей на корабле из Гюсона плыли и болели. Я тогда двух младших морю отдала и старшего сына, а эти легонько совсем… И в этот раз трое младшеньких… Скажите, сколько… Сколько им осталось?

Я скривил губы, благо под маской этого никто не увидел. Дамочке было всё равно на состояние детей, она уже мысленно могилы им выкопала, и, судя по глазам, дети уже готовились туда лечь и присыпаться сверху землей, чтоб матушке не пришлось махать лопатой.