Страница 15 из 84
Есть Мила, отвечающая за надзор над следственным комитетом.
Есть Закария, который отвечает за надзор над Эгидой.
Есть Изабелла, которая отвечает за надзор над Промзоной.
Есть Марк, который отвечает за надзор над тренировочным лагерем «Нёр».
Функционал их сводится к тщательной фиксации всего необычного, происходящего в надзорных местах, а также решение текущих задач, которые не могут решить начальники надзорных мест. Всё необычное, случающееся в работающих как механические часы организациях — это плохо. Даже внезапные успехи могут быть мнимыми, а сокрушительные провалы не такими сокрушительными, какими кажутся на первый взгляд. И задача надзирающих — выявлять всё непонятное и делать его понятным.
Таргус с помощниками ассистентки больше не пересекается, Зозим сама ведёт их и отвечает за их проступки.
На столе лежала кипа бумаг, ежедневные отчёты, которые носила сюда Зозим. С первого дня его убытия до сегодняшнего.
Он начал листать их и прослеживать динамику по интересующим критериям. По преступности в курфюршестве полный порядок: ни единого организованного преступления в его отсутствие, только всякая бытовуха в виде убийства на почве ревности или по неосторожности.
Финансовый отчёт тоже порадовал, так как казна стремительно пополнялась за счёт Канала, который был «распробован» мореходами и сейчас через него ежесуточно проходит где-то 75–80 судов, так как из-за низких пошлин с Балтикой стало выгодно торговать.
По международной обстановке есть парочка тревожных для Марии Терезии сообщений.
Например, на Иберийском полуострове уже заявили о том, что Прагматическая санкция — фиктивный документ и следовать ему иберийские Бурбоны не намерены. Вероятно, в скором времени они объявят Марии Терезии войну.
Ещё от агентуры пришли сведения, что франки хотят половить рыбку в намечающейся заварушке и зондируют почву на предмет поиска зоны интересов Таргуса. Они-то в прошлый раз были больше всех им биты и дают себе отчёт, что да, они не стояли на месте, но и он тоже.
Очень иронично, но два дня назад Зозим принесла отчёт о том, что король Пруссии Фридрих II уже сутки как ведёт мобилизацию армии. Таргус этого узнать не мог, поэтому для него встреча в силезском лесу была полной неожиданностью.
Ещё вылез курфюрст Баварии Карл VII Альбрехт, который выкопал где-то в своей генеалогии повод для притязания на все габсбургские наследия. Этот точно объявит войну и нагрянет к Марии Терезии в ближайшее время.
Но самое забавное, на взгляд Таргуса, все соседи готовились к войне против него, но в этот раз в этом празднике жизни он участвовать не будет, пусть сами как-нибудь…
Будь Таргус азартным игроком, он бы поставил на Марию Терезию, ведь шанс победы её ничтожно мал. Но он не игрок и ни на кого ставить не будет.
//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, 29 ноября 1741 года//
Дражайший мой племянничек!
Пишу тебе из Зимнего дворца, власть взяла, на престол взошла.
Как уговаривались — всё в силе.
Как сможешь, приезжай в Санкт-Петербург, официально объявить тебя надо.
С величайшей любовью: Императрица Всероссийская Елизавета Петровна
Зашифрованное письмо прибыло на четыре часа позже первых донесений от конных гонцов.
Елизавета, чтобы никто не узнал ни о чём раньше времени, заблокировала все порты, функционирующие в текущий сезон, что безусловно правильно, а затем сделала всё, как и планировала.
Захватила власть в Зимнем, арестовала малолетнего императора Ивана Антоновича, после чего заперла его в покоях.
26 ноября вышел манифест о вступлении на престол, который заблаговременно составили государственные юристы Таргуса.
На самом деле, он ожидал большего сопротивления от людей царя-младенца. Елизавета же взяла власть абсолютно бескровно, можно сказать, беспрепятственно.
Зря он волновался, значит.
— А мне так хотелось заняться рабочей рутиной… — вздохнул Таргус, а затем дёрнул за тросик. — Зозим!
— Да, господ… — начала карлица, но запнулась. — Слушаю вас, Ваше Светлейшее Высокородие!
— Готовьте корабль, я направляюсь в Санкт-Петербург, — сообщил ей Таргус. — Обстоятельства диктуют.
— Поздравляю, Ваше Светлейшее Высокородие, — с улыбкой поклонилась ассистентка.
— Пока что не с чем, — махнул рукой Таргус. — Но спасибо.
//Российская империя, г. Санкт-Петербург, Зимний дворец, 1 декабря 1741 года//
Таргус ехал на бронированной карете, которую привёз с собой на шхуне, по некой неизвестной улице к Зимнему дворцу.
На улице хмурое утро, мрачные люди шатаются по едва выраженным тротуарам, какие-то бродяги снуют по переулкам. Мрачно здесь.
— Тебя как зовут, говоришь? — спросил Таргус у провожатого, встретившего его в порту.
— Михаил Илларионович Воронцов, — повторно представился мужчина.
— То есть титула у тебя нет? — уточнил Таргус.
— Не заслужил ещё, Ваше Светлейшее Высокородие, — покачал головой Воронцов.
— И что мы планируем делать в скором времени? — задал следующий вопрос Таргус.
— Официально представим вас, Ваше Светлейшее Высокородие, как наследника Её Императорского Величества, — ответил Воронцов.
— И всё, да? — нахмурился Таргус.
— Празднование будет, будет пир! — неверно понял его Воронцов.
— Да плевать мне на пир, — покачал головой Таргус.
— Но там ведь будет шлезвигский стол! — удивился Михаил Илларионович.
Таргус поморщился как от зубной боли.
— Знаешь, я привык говорить людям правду в глаза, — тяжело вздохнул он. — Ты мне уже не нравишься.
— Исправлюсь, Ваше Светлейшее Высокородие! — подтянулся Воронцов.
— Вот только не надо лебезить, — попросил Таргус. — Лебезящие ради подачек люди — это вторая категория людей, которых я терпеть не могу. Хочешь знать, какая категория первая?
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие, — кивнул Воронцов.
— Предатели, — ответил Таргус. — А теперь сопоставь эту градацию с известными тебе неприятными человеческими особенностями, расставив их в произвольном порядке на следующие места после второго и представь, насколько мне не нравятся лебезящие ради подачек люди… Ты уже в списке неблагонадёжных. Ещё один прокол — ты попадаешь в список людей, которых я просто не выношу.
— Постараюсь не попадать, Ваше Светлейшее Высокородие, — заверил его Воронцов.
— Надеюсь на это, — хмыкнул Таргус.
Аристократия всегда подставляет задницу старшему по пищевой цепочке. Поэтому Таргус практически избавился от всякой знати в Шлезвиге. Они разъехались с крупными суммами, но без земель, а здесь он будет гораздо хитрее, ведь у местной аристократии аппетиты куда масштабнее, чем у захолустных шлезвигских барончиков и графчиков. Тут никакого годового бюджета не хватит, земли ведь много…
И здесь поможет его банк.
Но вот они приехали к Зимнему дворцу.
Симпатичное здание, садик неплохой разбит на участке, но Таргус видал и посолиднее резиденции.
Пройдя по этому неплохому садику, который уже успел умереть от зимнего холода, Таргус дождался, когда перед ним откроют двери и вошёл вслед за герольдом.
— Его Светлейшее Высокородие курфюрст Карл Петер I! — провозгласил местный герольд, пропуская Таргуса.
Присутствующая во дворце в большом числе знать отвлеклась от своих дел и уставилась на курфюрста, который снял плащ и передал одному из сопровождающих его легионеров.
— Наконец-то ты приехал, дорогой ты мой! — встала с трона Елизавета Петровна. — Иди сюда, мой хороший!
Таргус приблизился к новоиспечённой императрице и оказался в крепких объятиях.
— Как доехал? — спросила она, отстранившись и вглядевшись в его глаза.
Лицо её было слегка припухшим, под глазами мешки, что свидетельствовало о систематическом недосыпе. Таргус предположил, что она принимала и утверждала всё это время свою власть, ведь престол мало захватить — его надо ещё как-то удержать.