Ценой жизни

– Позавтракай. – не отводя глаз от книги, произнес он.

– Я не голодна, – чушь, конечно я умирала с голоду, но его подачки мне не нужны, – лучше скажи где я и кто ты вообще такой? – Не верить, и уж тем более не доверять никому- вот мое кредо. Секунда, и человек, мирно читавший книгу на диване, уже возвышается надо мной и тяжело дышит, так что живот скручивается в тугой узел. Высокий, широкоплечий мужчина будто забрал весь свет и погрузил мой мир во мрак, но я лучше умру, глядя опасности в глаза, и пусть мне придется закинуть голову и привстать на носочки, чтобы суметь в них заглянуть, чем с опущенной головой пресмыкаться перед кем-либо. Именно так я и делаю, и вот наши взгляды встречаются, мои светло-карие глаза и его темные, как ночь. На секунду, я забываю, как дышать, вдох, выдох, вдох и… И что после вдоха?

– Не дерзи мне. Не в моем доме. – наконец прерывает он нашу безмолвную битву, и воздух вновь наполняет мои легкие. – Ты не ела больше суток, поэтому не выпендривайся и ешь. Отец желает увидеть тебя, а не полудохлое подобие человека.

– Зачем твоему отцу видеть меня? И кто вообще ты? Я имею право знать хотя бы это, ты недалекое подобие человека. – с открытым презрением отвечаю ему я.

– Теодоро Гвидиче, для друзей Тео, а для тебя твой жуткий кошмар, восставший из мира сновидений, но можешь звать меня просто «мой покровитель».

– Да как ты… – замахиваюсь на него я.

– Тсс, я еще не закончил, маленькая язва, – хватая меня за запястье, продолжает он, – я без понятия, откуда мой отец знает тебя и зачем ты ему понадобилась, но предупреждаю, я не собираюсь потакать твоим детским капризам, поэтому веди себя мирно, продержишься час? Или этого слишком много для твоего маленького мозга?

– Мне почти 21, детские капризы и я также несовместимы, как хорошие манеры и ты, дьявол. – я отворачиваюсь, и взмахиваю своими длинными, и все еще мокрыми, волосами так, что капли воды летят прямо на него, и усаживаюсь за стол. Буду я морить себя голодом, еще чего, не на ту напал. Кто вообще сможет удержаться перед стопкой блинов? Не обращая на него внимания, я быстро расправляюсь с блинами и апельсиновым соком.

– Вроде девушка, а ешь как мужик.

– Вроде мужик, а ведешь себя как маленькая девочка, – отвечаю ему я. – И вообще сколько тебе лет? 50? – произношу я с издевкой.

– Достаточно, чтобы проучить тебя.

– Дьявол.

– Язва.

– Да пошел ты.

– Сама иди.

Нашу «милую беседу» прерывает звонок в дверь. Дьявол вновь отрывается от своего книги и шагает в сторону входной двери. Наконец, та открывается и до меня доносятся мужские голоса. Спустя минуту, в комнату входят еще двое мужчин, помимо самого дьявола. Мужчина, чуть выше среднего роста, с залысиной на голове и с небольшим животом в солидном костюме, скорее всего и есть его отец, а рядом с ним парень, довольно молодой, высокий, но ниже Теодоро, с голубыми глазами и русыми волосами. Довольно симпатичное сочетание. Забывшись на какой-то момент, изучая черты лица этого парня, я не замечаю, как чьи-то крепкие руки захватывают меня в крепкие объятия.

– Тиана, милая, я так рад тебя снова видеть. Ты в порядке? Сильно болит? – отец Теодоро, буквально душит меня.

–Я… я…

– Отец, для начала выпусти ее, если не хочешь, чтобы она задохнулась. – вмешивается дьявол.

– Оу, прощу меня простить, просто я так давно тебя не видел, даже не надеялся увидеть еще раз, если честно.

– Извините, но кто вы? – единственное, что я успеваю сказать, прежде чем перебивает второй парень.

– Привет, я Фабио, можно просто Фаби, Фаб, как пожелает твоя прекрасная душа, я лучший друг этого красавчика, – говорит он, указывая на Теодоро, – и один из лучших людей дяди Оска.

– Оскар Гвидиче, – представляется отец Теодоро, – я был лучшим другом твоих родителей.

– Но Мэри не рассказывала о вас, да и я…– не успеваю я закончить фразу, как он перебивает меня.

– Твоих настоящих родителей, Тиана. Я лучший друг Алекса и Селены Батиста. – В этот момент я понимаю, насколько ужасная я дочь, что ни разу за всю жизнь не поинтересовалась, как звали моих родителей, или, что с ними стало. Я всю жизнь бежала от своего прошлого, закрывала напрочь все двери, которые вели к нему, и вот наконец, оно настигло меня. – Прости, я знаю, что все выглядит запутанно, но позволь я тебе все объясню. Мы с твоими родителями дружили с малых лет, они были прекрасными людьми, и полюбили друг друга, будучи еще детьми. Они пронесли свою любовь вплоть до последнего дня. В тот день…– не дав ему закончить предложение, я выбегаю из комнаты и громко захлопываю за собой дверь спальни, запирая ее изнутри. Я не готова, и не думаю, что когда-либо буду. Я не знаю, чем руководствуюсь сейчас, разумом, или сердцем, но я не хочу знать ничего, связанное с моим прошлым. Я не хочу держаться за него, я не хочу знакомиться с ним, и уж точно не хочу открывать все те двери, которые запирала в течении стольких лет. Я застряла, я потеряла себя, свою цель, я просто существовала, пыталась жить, улыбаться, делать вид, что идет своим чередом. Но, что теперь? Я чувствую, что грядет плохое, я не хочу брать ответственность за то, что не могу контролировать. Стук в дверь. И снова. Я должна открыть, в конечном итоге, это даже не моя комната, не мой дом.

– Слушай, мисс маленькая язва, может впустишь меня в мою же комнату, ха?

– А я думала, что демоны могут проходить сквозь твердые материи. – бросаю в ответ Тео. Мне нравится это имя, Теодоро, Тео, ему оно подходит. Но ему незачем это знать.

– Язвишь, значит все в порядке. Выходи, тебе нужно знать кое-что еще.

У меня все силы почти иссякли, поэтому вместо споров я просто молча открываю дверь и маленькими шагами иду в сторону Оскара Гвидиче, дяди Оска и так далее, не знаю, как я должна его называть. Тео идет за мной, Фабио, сидевший рядом с отцом Тео, встает, уступая тем самым мне свое место. Я сажусь рядом с ним, а Тео и Фаби встают и пододвигают к себе стулья и садятся с двух разных сторон, тем самым окружая меня. Все выглядят озадаченными и хмурыми, все кроме Тео, его выражение лица остается невозмутимым и суровым. Этот парень вообще умеет улыбаться?

– В чем дело? – спрашиваю я, прерывая неловкую тишину в комнате.

– Дорогая, что ты помнишь о той ночи, когда на тебя напали? – начинает Оскар.

– Я… я мало помню, кажется на меня кто-то напал в пекарне, и там… О боже, там… Там была кровь, много крови у входа, и я подумала, что, возможно что-то произошло на улице, и как ни в чем не бывало прошла на кухню и там, там все и произошло. Почему у вас такие лица?

– Милая, постарайся держать себя в руках, я боюсь та кровь принадлежала хозяйке пекарни и ее племяннику, Саманте и Джеймсу. Прими мои соболезнования.

– Отец, ты же сказал, пока ничего не известно.

– Утром, перед тем, как я приехал к тебе, мне позвонил один из моих ребят. Были найдены тела женщины и мужчины, выяснили личности погибших. Они умерли от потери крови, ясно, что их убийство не входило в планы тех людей, по крайней мере не так быстро. Чтобы они не задумывали, уверен их целью было сделать это как можно безжалостнее и перед глазами Тианы. – продолжал отец Тео, но я, я кажется перестала их слушать. Они мертвы. Нет, нет, нет, этого не может быть. За что? Кто мог поступить с ними так? Это я, это все я. Не знаю, где именно я оступилась, но они погибли по моей вине.

– Кто?

–Что, прости? – одновременно произнесли Оскар и Фабио. Тео просто наблюдал, ни одна мышца на лице не дрогнула, все тот же хладнокровный взгляд.

–Кто это сделал? – вновь произнесла я, стараясь успокоить себя. Я не буду показывать свой страх, я не покажу свою слабость. Не сейчас и не здесь.

– Мои ребята занимаются сейчас этим, но сейчас на первом месте твоя безопасность. Ты сможешь описать внешность нападавшего?

– Пора платить по счетам, маленькая дрянь.

–Извини?

– «Пора платить по счетам, маленькая дрянь», вот, что он мне сказал в ту ночь. Он сказал, что мне пора платить по счетам.