Страница 2 из 12
– Ну и что же в этом такого ужасного? – спросила Мэкки. – Всё же хорошо. В чём же весь ужас твоих слёз?
– А ужас в том, – ответила я после долгого молчания. – Что мы нарушили закон самого Икара – морского бога.
Мэкки раскрыла рот от удивления.
– Ты же знаешь, что нельзя отплыть от берега дальше, чем на два километра. А мы заплыли дальше. За это Икар решил наказать нас и утопил бабушку. Я плакала, звала на помощь, кричала, но что можно было сделать? Мы были за километра три от дома. Никто нас не услышал. Проревев весь день, сидя в лодке я так и уснула. Течение принесло меня на берег и утром я проснулась у себя в кровати. – всхлипнула я.
– Почему же ты из-за этого никого не подпускаешь к себе? Ты в этом не виновата, понимаешь, не виновата! В этом виноват Икар. Это же он, а не ты утопил твою бабушку. Верно? Ты была тогда маленькой невинной пятилетней девочкой. Что ты могла сделать?
Повисла долгая пауза, в которой Мэкки гладила меня по голове. Она явно считала это событие обычным, ничего не значимым в моей жизни. Она не понимала, почему я так переживала из-за всего этого.
– Ты можешь говорить всё, что угодно, но я до сих пор знаю, что это моя вина. – грустно сказала я. – Именно из-за меня бабушка нарушила закон, именно ради меня она пошла на риск и погибла!
– Да лпдно тебе так переживать. Не надо винить себя в том, что произошло 9 лет назад. У меня папа о смерти сестры через год забыл, а ты тут через девять лет после события ревёшь. Да, согласна, это просто ужасно, но не тратить же всю жизнь на страдания!
Именно в тот момент я кинула океану вызов и поклялась, что одержу над ним победу, что проплыву больше двух километров и выживу. Это была моя детская мечта, о которой я забыла. Конечно, чувство вины всё ещё сидело в душе, но у меня и так было дел по горло.
– А помнишь, как ты мне рассказывала, что учишься у дедушки строить плоты, и что друг твоего дедушки правнук великого изобретателя Нирэзилса, помнишь? А правда, что ты построила двухэтажный плот по чертежам друга твоего деда?
– Да.
– Ухты!!! Покажешь?
– Не знаю…
– А пойдём сейчас ко мне? У меня там пуддинг. Твой любимый. Хочешь?
– А твой пап дома?
– Конечно дома.
– Тогда не пойду.
– Да ладно тебе!
– Ты меня извини, я столько раз была у тебя дома, а до сих пор боюсь твоего отца. Он такой большой и страшный!
– Зато добрый. Пойдём!
В тот день рождения, когда утонула бабушка, я получила ценный подарок от мамы – ожерелье. Это наша фамильная реликвия, которая передаётся от поколение в поколение. Благодаря этому ожерелью я и выздоровела. А ведь всё началось с каких-то звёзд…
Глава 2. Песня волн.
Вечером того дня, когда мы гуляли с Мэкки, мама укладывала мою младшую сестру Лили, которой всего 2 года. Мама пела колыбельную. Когда Лили заснула мама пожелала мне спокойной ночи и ушла. Я лежала около окна и смотрела на звёзды. Они были очень красивыми. Рядом лежали сумки с одеждой и едой. Я завтра собиралась отправляться с дедушкой на плоту в морское путешествие, что немного напоминало мне историю с бабушкой. Но я уже ничего не боялась. Разве можно бояться воды в 15 лет?
Я решила, что красотой звёзд не насладишься лёжа в кровати, поэтому распахнула окно и вылезла на улицу.
Мои непослушные кудри колыхал ветер. Я кинулась к океану. Рядом был привязан плот. Я была готова прямо сейчас отправиться в путешествие, лишь бы поскорее это случилось.
На песке лежала моя одинокая гитара. Ветер задевал её струны и играл какую-то свою чудесную мелодию. Я даже стала подпевать и пританцовывать: дзинь-дзинь дон, ля дзинь-дзинь дон, фа ми соль ля дзинь-дзинь дон… Я села на песок, взяла гитару и стала плавно перебирать струны, играя балладу об одиноком скрипаче. Теперь ветер подпевал мне. Он колыхал мои волосы в такт музыки и подсвистывал высокие нотки. Казалось, передо мной целый хор: ветер, волны, звёзды, гитара. Все они либо подпевали, либо подсвистывали, либо подтанцовывали.
Всё было хорошо. Всё было просто прекрасно. Я играла балладу, любуясь на звёзды и слушая песню волн. Ветер заплетал мне косы и насвистывал песенку. Звёзды танцевали в небе в таких же блестящих костюмах, как и группа «Серебрянка», которая неделю назад выступала у нас со своими песнями. Луна рисовала причудливые рисунки на зеркальной воде. В природе воцарился миролюбивый покой.
Но вдруг в небе появилась огромная туча. Она появилась так внезапно, что даже ветер поменял направление. Я сразу почувствовала нависшую надо мной опасность, поэтому остановила игру на гитаре и посмотрела вверх. На наш остров наползало огромное чёрное пятно. Такого я ещё никогда не видела. Я стала вглядываться в облако и вдруг… всё внутри похолодело от ужаса. Нет, это была не грозовая туча, это было кое что похуже – Тсугнам. Если вы ещё не знаете, то Тсугнам – это страшное чудовище – змей с двенадцатью головами. Каждая из них дышит огнём. Я читала, что число островов, который сжёг Тсугнам насчитывает 2347. А число жертв равно 8.953.091. Я не хотела, чтобы моя семья добавилась в этот список, поэтому тут же ринулась в дом.
Я попыталась разбудить родителей с дедушкой, но они спали непробудным сном. Времени оставалось совсем мало, но я не могла допустить, чтобы они погибли, поэтому завопила так, что окна разбились, но из всех проснулась только Лили. Делать нечего, я схватила собранные сумки, завернула в скатерть Лили и вышла из дома. Напоследок я снова завопила, чтобы разбудить родителей, но никакого результата это не дало. Я кинула все свои вещи на плот и сделала из одеял прекрасную постель для Лили. Уложив туда сестру я снова посмотрела на небо. Чудовище уже было так близко, что я видела его все 24 глаза. Значит пришло время отплывать. Так сложно покидать дом понимая, что уже никогда не вернёшься сюда, даже если захочешь этого. Когда то я потеряла бабушку, но не думала, что могу потерять всех вот так вот разом. Всех: семью, друзей, подруг, врагов, учителей. Всех!
Над островом раздался страшный рёв. В нос ударил противный запах тухлых яиц смешанный с вонючими носками. От такой вони даже в глазах защипало, поэтому я, не долго думая, оттолкнулась от берега и начала бешено грести, чтобы скорее покинуть остров. Иначе Тсугнам заметит меня и тогда всё, пиши пропало.
Лили видимо тоже почувствовала, что что-то не так, что нам и нашим родителям угрожает какая-та опасность, поэтому громко заплакала. Наверное она почувствовала, что та колыбельная, которую ей пела сегодня мама вечером, была последней.
Я посмотрела на огромные голубые глаза сестры, которые сейчас были полны слёз. В лицо ей постоянно лезли почти белые локоны волос. Её розовое платье в клеточку уже почти всё промокло. Лили твердила только одно:
– Мама! Мама! Мама! Папа! Папа! Папа! Деда! Деда! Деда!
Я смотрела на сестру и тоже плакала. Потом Лили протянула ко мне руки и жалостливо так сказала:
– Мэли! Мэли!
Я взяла сестру на руки и начала укачивать. Девочка плакала всё приговаривая: «Мама! Мама!». Я не могла её успокоить, поэтому пела мамину колыбельную. Лили, всё ещё плача, вскоре уснула. Я положила сестру в кроватку и взглянула туда, где должен был быть сейчас мой остров Нирэзилс. От него и следа не осталось. Одна вода, да и только. Как будто там никогда ничего и не было. Нирэзилс сгорел дотла. Наверное, теперь вы понимаете, почему не нашли его на карте.