Ужасная версия

– ЗИЛ-130, с синей будкой, товарищ полковник! Номер я не рассмотрел, – тотчас добавил старшина.

– А чем вы мотивируете, что это дело приезжих?

– Ну, во-первых, видел я этот ЗИЛ еще в шесть утра. Чего бы это без дела в такую рань появилась в районе чужая машина? Я уже выяснил у наших бабенок, что еще часом раньше она как раз проезжала по этой дороге. Кроме третьего отделения по ней никуда не попадешь. Вероятно, ездили к Димке, если я видел его в этой машине. Бабы, наоборот, его не видели: говорят, что в кабине сидело двое. Его самого, кстати, нигде сейчас нет. Я интересовался.

– Лобова тоже нигде нет! – подхватил председатель колхоза.

– А!.. пьяный спит за гаражом, – отмахнулся старшина.

– Не могу удержаться от добрых слов за вашу наблюдательность и осведомленность, товарищ старшина! – похвалил Обручев.

– Так я же всю жизнь тут, товарищ полковник! – отозвался старшина.

– Лицо мне ваше знакомо… Видимо в Татьяновске встречались, когда я еще там работал. А вот фамилию, простите, не помню.

– Иваненко, Родион Кузьмич… Так я еще что скажу, – довольный похвалой начальства, заторопился старшина. – Наш пятьдесят третий с убитым Серегой загнали в кусты уже со спущенными баллонами. И передний, и оба задних с правой стороны.

– Да это мы сразу зафиксировали, – подтвердил Яснов.

– Ну и вот, – продолжал Родион Кузьмич, – значит, они что, когда остановили нашу машину, пока говорили там с кассиршей, успели проколоть ему колеса. А точнее, вон там я прибрал в машину эти три деревяшки с гвоздями, что они им подложили.

– Ну и ну! – протянул Обручев.

– Я обнаружил их на дороге, грузовик-то их в грунт вдавил, – объяснил Иваненко.

– Из этого можно предположить, – подключился Захаров, – что налетчики допускали, если водитель пятьдесят третьего после остановки вдруг что-нибудь заподозрит и попытается рвануть, то далеко так и так не уйдет.

– Вполне допустимо, Герман Семенович, – подтвердил полковник. – Ты видишь, какой у тебя старшина!

– Вижу! Только его начальник ничего не знает, – сердито отозвался Захаров.

– Так я же только сейчас подошел, товарищ майор, – заоправдывался Родион Кузьмич. – С этой беготней и доложить ничего не успел.

– Ладно, ладно, товарищи, – утихомирил их полковник. – Я думаю, что ребята здесь и без нас завершат, что нужно, а мы поедем в отделение и там все обсудим основательно и детально. Садитесь в машину, товарищ Яснов. И ты, Герман Семенович, со старшиной садись.

– Итак, – продолжал вслух размышлять Обручев, когда «Волга» взяла с места, – налетчики подкладывают под колеса грузовика деревянные брусочки с гвоздями. Для чего? Либо стрелявший – никудышный стрелок, и таким образом он решает себя подстраховать; либо это своеобразная уловка, чтобы подкинуть следствию дополнительную задачу. Может быть и третий, пока нами не предполагаемый, вариант. Правильно или нет, а, ребята?

– Обстряпали все аккуратно, однако, – откликнулся Яснов. – И дощечки с гвоздями припасли, и баранку с рычагом скоростей тряпкой вытерли, когда после убийства Краева машину в кусты загоняли. Это значит, чтоб дактилоскопистам ничего не оставить, – зачем-то пояснил Яснов, хотя среди сидящих в машине дилетантов в области сыска не было. Пояснять без надобности – такой грешок за капитаном водился.

Захаров и Иваненко промолчали, и вопрос Сергея Петровича так и повис в воздухе.

– Предварительно я могу предложить вам такую расстановку сил, товарищи. Вы, Родион Кузьмич, кровь из носа, выясняете все, что связано с машиной. Откуда, когда, где и кто? Кассиршу продолжать искать всеми имеющимися силами. Где находился и находится Копылов – это вам, товарищ Захаров. Природу брусков с гвоздиками пусть изучат эксперты. Мужа кассирши допросить и установить наблюдение. Кстати, Виктор Павлович, вы говорили, что в кабине нет никаких следов хоть самой малой борьбы. Ну шофера они убивают сразу, когда девчонка сидела еще в кабине. Вероятней всего, что так. Тогда сама-то она, что – так взяла, да и спокойно вышла навстречу налетчикам?

– Да нет, – усмехнулся Захаров. – Я думаю, что девушка просто оцепенела от страха, а потом уже вылезала из машины в невменяемом, шоковом состоянии, когда ее просто-напросто достаточно было поманить пальцем. Знаю ее родителей. Хорошие, спокойные люди. А сейчас и представить страшно, каково матери-то.

– А шофер… Сергей Краев с кем жил? – поинтересовался полковник.

– Детдомовский он. Но парень – во! – опередил Захарова старшина и тряхнул в воздухе кулаком, словно бы подтверждал этим жестом все хорошее, что было в Сергее Краеве.

– Хоть по парню будет некому убиваться, – буркнул Захаров и добавил: – Лично я не припомню похищений в наших краях. В исчезновении кассирши какая-то странность. М-да…

– Это точно! – кашлянул старшина. – А вообще, громкие дела случались. В Татьяновске тогда, помните, Сергей Петрович, один маньяк, с какой уж не припомню фамилией, убил продавщицу, жену вместе с ее сестрой, потом сержанта с Раздольнинского РОВД, еще кого-то…

– Тополюк была его фамилия, – не задумываясь, подсказал Обручев. – Я в то время работал в Татьяновске начальником уголовки.

– Во-во, Сергей Петрович, Тополюк! – обрадовался старшина.

– И как раз расследовал это дело. А Татьяна Владимировна из прокуратуры, что к вам завтра приедет, тоже с этим делом знакома, да еще как!.. Впрочем, там была длинная история, – прервал себя полковник. – Сейчас нужно думать о сегодняшнем преступлении. А 580 тысяч, сгинувшая кассирша, да еще убийство шофера – это нам не фунт изюма, – Обручев замолчал и полез в карман за папиросой.

Неожиданно, а в общем, так ли уж неожиданно, Сергей Петрович подумал о сыне. Интересно, о чем они говорили с Таней? Полковник знал, что после освобождения из колонии сын виделся с бывшей женой. Как дальше сложится его жизнь, сможет ли он выправиться как надо? Внучка стала совсем уже взрослой девушкой. С Таней они тоже давно не встречались – пожалуй, с тех самых пор, как она перешла из милиции в прокуратуру. Ну завтра-то увидимся обязательно! – с внутренней радостью подытожил полковник.

Сергей Петрович потянулся и увидел себя в зеркальце. «Совсем седой стал замначальника управлением. Мог бы быть давно и начальником», – без обиды, но с некоторым оттенком досады подумал полковник.

Но в том, чтоб он так и остался замом, помог сынок. Правда, тогда он помог не только в этом и не только ему. Ему – опозориться, когда он моргал глазами перед товарищами после осуждения сына, а жене – превратиться в старуху лет на десять раньше. Как раз на тот самый срок, что он тогда получил. Вот ведь чертовщина какая в жизни! – ругнулся в душе Сергей Петрович. Будто я враг народа какой и учил его всяким гадостям! На мать при нем ни разу голоса не повысил. А он сам? Казалось бы, отслужил действительную в армии, невесту ему я нашел, женой стала. Сейчас она вот, пожалуйста, старший следователь прокуратуры Татьяна Владимировна Обручева, а сын – бывший уголовник. Это ж надо додуматься, залезть в номер к певице, приехавшей на гастроли!..

***

А неделей раньше до описываемых событий в Татьяновске встречались два старых друга.

– Давно я тебе говорил, куда ты денешься от Татьяновска! – Игорь и Антон приобнялись, похлопывая друг друга по плечам. – Если с бутылкой, то туфли можешь не снимать, – дурашливо разрешил хозяин квартиры.

Игорь Роликов был искренне рад, что невесть откуда свалившийся Антон Ромашинский не забыл его. В узком кругу Антона чаще всего звали Генрихом, а кличка прилепилась к нему с тех пор, как он отслужил действительную в Германии. О чем бы не заходила речь, Антон восклицал: «Вот у нас, в Германии…»

– Договорились, туфли я не снимаю, хотя мыслишка имелась, что я зря захожу в винный. Надеялся, что тебя давно исправил Егор Кузьмич, – хохотнул Антон. Он подхватил свой чемоданчик, который поставил было в прихожей, и без дополнительного приглашения двинулся на кухню. – Татьяновск – притягательный город, – согласился он. – Но главное – это друзья. Вот в Германии у меня действительно водились кореша, а теперь ты да Митька остались.