Ужасная версия

– Заждались, наверное? – проговорил он, подходя к машине. Боковым зрением он заметил, как девушка вслед за ним выглянула на улицу, и лишь затем громыхнула задвигаемая щеколда. «Когда я входил, калитка была не запертой», – автоматически отметил майор.

– Заверни во что-нибудь! – Захаров протянул шоферу гвозди. – А ты, Мачуевский, вот что… – отводя сержанта в сторону, потому что в машине сидел Лобов, медленно заговорил майор: – Прямо сейчас установишь за домом наблюдение. Я лично удостоверился, что здесь замышлялся и подготавливался разбой. Место, где удобней устроиться, выберешь сам; а я поеду сейчас в горотдел и там договорюсь, чтоб прислали еще одного парня. Потом вас обоих сменят. Если появится Копылов – ты его узнаешь сразу – звони дежурному, он будет в курсе дела; а твой напарник пусть продолжает наблюдение, пока ты станешь созваниваться. И если до прибытия оперативников он надумает уходить – проследите. Я сейчас скажу лейтенанту, чтоб он отдал тебе рацию, так будет верней. А вообще, смотри по обстановке. Да поаккуратней!

– Все будет в норме, товарищ майор!

– Пистолет у тебя при себе?

– Так точно!

– Я потому спросил, что в нашей работе ничего не исключено. А в доме две женщины и двое детей, один из них грудной. Ты усек, Мачуевский?

– Так точно, Герман Семенович!

– Ну и добро! – Захаров хлопнул сержанта по плечу и пошел к уазику.

«Пожалуй, я допустил грубый прокол», – подумал Герман Семенович, усаживаясь на переднем сиденье. Шофер сразу завел машину. «Не стоило появляться здесь в форме, да еще приезжать на «канарейке». Может случиться нежелательное, что Копылова еще на подходе к дому проинформирует кто-нибудь из соседей о нашем посещении. Само по себе то, что он куда-то исчез в день преступления, мало о чем говорит. Но опилки и гвозди во флигеле, да плюс к тому не очень ласковое поведение квартирантки – это уже многовато. Даже если не брать во внимание то, что он с утра разъезжал с незнакомыми людьми на чужой машине. М-да… Улики и факты так и поплыли в руки, только самих субъектов преступления не видно на горизонте. Вообще-то, как правило, чем крупнее преступление, тем меньше улик. А пока самое вероятное, что Димку тут вряд ли дождешься, если то, что я здесь нашел, конечно, не представляет из себя вариант идиотских по количеству совпадений. Старики Копыловы и знать не знают, что старший сын получил новую квартиру, а старый дом оставил в распоряжении младшего; да и откуда знать: как никак сыновей и родителей разделяет целых пятьдесят километров! Когда доберешься, чтоб их навестить! Интересно, появилось что нового у Яснова?» – вспомнил майор о своем заместителе. Вспомнил по той причине, что именно Яснов перед самым его отъездом в Татьяновск сообщил, что родители Копыловых не знали о получении старшим сыном новой квартиры.

***

Ольга постояла во дворе, пока не услышала шум отъезжавшей машины. «Принесло его сюда, мента проклятого!» – зло подумала она. «И этот… Допрыгался, наверное, сволочь! Вряд ли они зря приедут. Если Митьку посадят, можно будет хоть свободно вздохнуть. Его старший брат их не потревожит, он серьезный парень. А вот жена его, довольно невзрачная с виду, скорее даже дурнушка, но надо же – повезло. А вообще, уйти бы отсюда, куда глаза глядят… Да куда ж они глядят?! У нее Алик, так ему уже хоть четыре! У сеструхи вон, совсем грудной. Где снимешь еще жилье с таким наследством?! А домой возврата нет. Опять станет, сука, с топором бегать. Как нажрется – так за вилку или за топор. А трезвая обижается, почему мамой не называем. Вдобавок ко всем радостям еще и братик полмесяца назад объявился. Не приведи бог заиметь такого, как он, братишку. Правда, двоюродный, а все равно брат, и никуда от него не деться. Как уехал из деревни, так и болтается теперь по Татьяновску. Шестнадцать лет, не работает, волосы отрастил больше моих, а когда заявляется – так перебудит всех. А волокется постоянно в два часа ночи. Только в газетах и писали «профилактическая работа с молодежью» или «особое внимание молодому поколению»… А в жизни так: явится сегодня это «молодое поколение» ночью и заорет, как обычно: «Дырки, подъем!». И по роже ему не дашь…»

Ольга вошла во флигель, который так и не закрывала после визита нежданных гостей, и сразу бросилась на кровать. Лежа на животе, она ощутила, что платье неудобно завернулось, оголяя ноги. «Наверное, по самую задницу», – пронеслось в голове. Пошевелиться, однако, было лень. «Да и все равно, я одна. И вообще, и в частности… А если бы кто и находился, так там и смотреть-то не на что! Вон на работе, девчонки диету соблюдают, и все равно у них есть за что подержаться мужикам». В крайнем раздражении на саму себя Ольга дернулась на кровати. «Да будь они прокляты, эти мужики, чтоб еще отращивать для них свои прелести! Лучше бы вообще не знать эту любовь! Читать про нее в книгах, как раньше в школе, и верить во всех Онегиных». И всплыло воспоминание, да только совсем не связанное со школой, совсем свежее.

Мужчина, который тогда пришел вместе с Митькой, был интеллигентным по виду. Собственно, тогда она их обоих увидела в первый раз. Он говорил ей бесконечные комплименты, что было приятно. Хозяин же дома, как он сразу о себе заявил, наоборот, повел себя крайне по-хамски. Ольга пыталась ему объяснить, что на квартиру ее вместе с сестрой пустил его старший брат, поэтому они даже не ведали-не гадали, что кто-то может предъявить им свои претензии. За жилплощадь и свет они платят, порядок поддерживают. Однако новый хозяин дома не слушал, что говорила ему девушка. Пересыпая бранью бессмысленные фразы, он кругами ходил по двору и пинал там и сям стоящие банки, ведра и прочую утварь. Генрих, как звали мужчину с манерами интеллигента, все пытался урезонить товарища; и тот, наконец, стих. Копылов деловито подошел к забору и вытащил из растущей вдоль него полыни четыре здоровых бутылки вина, которые чаще всего называют огнетушителями. Совершенно успокоившись, Димка торжественно водрузил их на стол, что стоял здесь же во дворе, а затем подтянул поближе скамейку. Усевшись на нее, он стукнул кулаком по столу и произнес:

– Закуску! – а в следующую секунду уже заорал: – Ты чего мнешься-трешься, шалава! Сказал, закуску, значит шевели броднями, дура!

За свою недолгую жизнь Ольга в общем-то и не была избалована обходительным обращением парней. Поэтому поведение Копылова ее не удивило, но по самолюбию все же задело. Она хотела уже ответить ему парой ласковых слов, но в последнюю минуту раздумала и молча ушла в дом. «Посмотрим, что будет дальше», – решила она.

Сестра в это время находилась в доме и сейчас, сидя на кровати, кормила малыша грудью.

– Кто там? – спросила она.

– Еще познакомишься… – почти про себя обронила Ольга и громче добавила: – Хозяин новый объявился. Закуску требует!

– Это Копылова брат? Симпатичный? – заинтересовалась Надька.

– Дура ты! – рассердилась Ольга. – Мало тебе одного! – она указала рукой в сторону малыша, безмятежно посасывающего сиську. – Там, по-моему, такой «подарок», что лучше и не придумаешь!.. Жаль, до 8-го марта далеко, а то в самый раз бы получить!

– Что, он обидел уже тебя, что ли? Злая ты, кажется, здорово.

– Лается, как кобель, вроде я ему жена или любовница. А ведь видит в первый раз! Все банки перебил-распинал по двору, что я вчера перемыла.

– Пьяный, наверное. Вот и рисуется, как все они делают, стоит увидать им красивую девчонку. Мордашка-то у тебя на все сто! Это я тебе не только как сестра говорю, – Надя вздохнула и стала укладывать наконец-то наевшегося малыша. Затем она застегнула халат на груди и подошла к сестре, которая крошила в большую миску зеленоватые помидоры.

– Мордашка, мордашка! – не оборачиваясь, передразнила сестру Ольга. – Всем мужикам нужна ночь, а ночью мордашки не видно. В темноте основное, чтоб было за что пощупать, – она бросила нож и, обернувшись, ущипнула сестренку за бедро. – Вот как у тебя, например.

– Ты, Олечка, не прибедняйся! Поняла? Я-то наверно знаю, к кому больше липнут…