Поводырь

Дело в том, что каждая проститутка должна иметь что-то вроде паспорта, разрешения на работу, и между прочим — с постоянным осмотром у лекаря. То есть проститутция, как к примеру некогда в Российской Империи, в Империи Ассан была проставлена на промышленные рельсы — «желтый билет», осмотры у врачей, налоги в казну. Вернее — патент, оплачиваемый ежемесячно. Но хорошо если десять процентов из проституток имеет этот самый патент и осматривается у лекаря, и это только лишь девицы из дорогих стационарных борделей. Уличные шлюхи работают на свой страх и риск, расплачиваясь со стражей или деньгами, или услугами.

Таверна «Усталая лошадь» не принадлежала ни к дорогим заведениям, ни к дешевым — заведение средней руки, с очень недурной, хотя и незамысловатой кухней, неплохим, но не самым дорогим вином, с музыкантами, которые играли весь вечер, со шлюхами, которые были в том числе и подавальщицами (почему бы не подработать и тем, чем одарила тебя природа?). В общем — обычный кабак для наемников и купцов, в котором можно и переночевать, если не брезгуешь спать в номере, которые использовали в том числе и для быстрого секса, и этим самым быстрым сексом разжиться — чуть дороже, чем на улице, но гораздо дешевле, чем в официальном борделе. И притом — не рискуя остаться без гроша или налететь брюхом на нож — что на улице бывает очень даже нередко (девицы заманивают в укромный уголок, а там…).

Популярное заведение. Особенно сейчас, когда город наводнен искателями удачи и продавцами «холодного железа», то есть наемниками, продающими свои услуги бойцов. В том, что заведение популярно я убедился сразу, когда вошел внутрь и осмотрелся по сторонам. Битком забито! Тяжелые дубовые столы, каждый на восемь человек вместимостью, были «обсижены» компаниями по десять, а то и двенадцать седоков. Люди играли в кости и карты, пили пиво, вино, ели, разговаривали и хохотали — шум стоял такой, что услышать голос можно было только повысив его до уровня крика.

Человека, который мне нужен, я заметил сразу. Его трудно было не заметить — уж больно габаритный это был тип. Двухметрового роста, в плечах как говорится косая сажень, мрачный взгляд исподлобья и кулаки — каждый размером с дыню, попробуй, не заметь такого! Он стоял в углу, сложив руки на груди, и наблюдал за происходящим в зале. Нет, громила не был посетителем. Кольчуга-безрукавка под кожаным жилетом, заштопанным в нескольких местах, стальные наручи, кожаные перчатки без пальцев с металлическими накладками на костяшках, высокие сапоги, закрывающие колени и явно защищенные изнутри стальными пластинами — типичный вышибала, каких в городе не один, и не два — десятки. Наемники — существа буйные, беспредельные, многим терять уже нечего, а после выпитого и скуренного у них едет крыша, так что хороший вышибала ценится чуть ли не на вес золота. Тут ведь как — главное, это не выбить дебошира из заведения, главное — предотвратить дебош. А когда предотвратить нельзя — сделать так, чтобы последствия были как можно более безобидными. Сравнительно безобидными, конечно. Синяки и ушибы гораздо более приемлемы, чем ножевое ранение, и уж тем паче сломанная шея. Так-то городская стража лояльно относится к большинству заведений, понимая специфику работы, а еще — получая бесплатное угощение, но всему есть свой предел. Если из таверны ежедневно выносят трупы — кому нужны такие проблемы? Такое заведение лучше закрыть, чтобы начальство не трепало нервы страже, и муниципалитет не трепал нервы начальству. То есть — вышибала должен быть сильным, ловким, но еще и умным — хорошим переговорщиком, одним своим видом и словом прекращающим большинство назревающих свар.

Я пошел между рядами большого зала, подыскивая себе местечко, и минут через десять мои труды увенчались успехом — с одного из стульев сверзился в дупель пьяный наемник и застыл, похрапывая и пуская слюни прямо на полу. Его товарищи — их было четверо — заметили такой конфуз (правда не сразу), и с сожалением встав с места, подняли незадачливого соратника и потащили его к выходу. Освободились сразу четыре места, к которым тут же устремились четверо жаждущих холодного пива парней. Но я был ближе, так что сразу занял место с торца стола, потому одному из парней пришлось «обломаться». Впрочем — он не пожелал смириться со своей несчастной судьбой и тут же сходу на меня наехал:

— Эй, ты, урод! Свали отсюда! Не видишь, мы здесь компанией отдыхаем! А ты один! Поищи себе другое место, а не то…

— А что — не то? — спросил я негромко, своим сиплым голосом Тихого.

— Да я тебе…

Закончить он не успел. Его руку у плеча сжала огромная лапища, и низкий бас пророкотал:

— Возьми стул вон там, у стены, и садись, места всем хватит. Парень сел раньше, не трогай его. Или уходи.

Наемник посмотрел снизу вверх, хотел что-то сказать, но под тяжелым взглядом вышибалы притух и покорно пошел к стене у кухни, где и вправду стояли несколько запасных стульев. Через пять минут все сидели за столом, а подавальщицы быстро и ловко убирали со стола объедки и грязные чашки, оставшиеся от предыдущих клиентов.

— Что будешь заказывать? — спросила меня розовощекая пухлая девица с невероятным по размеру декольте — груди были видны до самых сосков.

— Дай мне похлебку и пирогов с мясом — попросил я, и на секунду задумавшись, добавил — еще сладкого пирога и какого-нибудь сока. Похолоднее.

Подавальщица унеслась выполнять заказ, а я снова занялся разглядыванием зала и стоявшего в углу вышибалы. Как мне до него добраться? Как подать знак? И надо ли это делать сейчас, при всех?

Заказ принесли довольно-таки быстро, и я с удовольствием начал есть горячую, густую похлебку, заедая ее пирогами с мясом. Пряная начинка, острый суп — такой острый, что у меня даже пот на лбу выступил — все это располагало к тому, чтобы как следует попить. Или выпить. На то видимо и был расчет — что это за посетители, если мало пьют? А чтобы возбудить жажду, нужно как следует перчить все блюда. Не в ущерб качеству, конечно. Маленькая хитрость, никому не доставляющая неудобств. Большинство людей любят острое — и я в том числе.

Сок был ледяным, кисловатым и хорошо утолял жажду. Все вокруг пьют пиво или вино, но я — не все.

Мои соседи уже хорошенько набрались, видимо плеснули винца на голодный желудок, и теперь громко обсуждали какого-то Петкуса, прижимистого, и даже жадного типа, неспособного понять широкую душу наемника. Они ради него свои жизни не берегут, от разбойников охраняют, а он премиальные им жалеет, скотина толстомордая!

Я слушал краем уха, доедая сладкий пирожок с ягодами вроде брусники (скорее всего она и была), и думал только о том, как передать вышибале записку и не вызвать ни у кого подозрения. Ни к чему пока не пришел, и когда мой сосед обратился ко мне с каким-то вопросом — прослушал и переспросил:

— Извини, ты что-то сказал?

— Сказал! — сосед, тот самый парень которого заставили взять дополнительный стул, вытаращился на меня с выражением полного омерзения и ненависти — Сказал, что таких как ты уродов нельзя пускать в приличные заведения! Ты мне портишь аппетит свой поганой мордой, ублюдок! Не свалить ли тебе отсюда, пока я тебе башку не разбил?!

— Орас, отстань от несчастного…ему и так досталось от жизни — поморщился его соратник — Ешь и пей, хватит искать на жопу приключений! Щас еще вышибала придет!

— Вот он и прячется за вышибалу, сучонок! Уродина поганая! — прошипел парень, которому на вид было лет двадцать пять. Вроде вполне разумный парень должен быть по возрасту, и туда же. Не мальчик. Алкоголь в башку ударил, что ли?

— Пошли, выйдем, урод! — продолжал упорствовать парень — Или у тебя яиц нет?! Пойдем, я тебе покажу, как чужое место занимать!

— Пойдем — равнодушно пожал я плечами — Ты как хочешь драться? На ножах? На мечах?

— На мечах! — торжествующе хохотнул парень — Ну, все! Попал ты, парень!

— Попал, так попал… — вздыхаю я, дожевывая последний кусочек пирога. Мда…с полным животом драться как-то…хмм…неудобно.