Страница 3 из 22
Последнее умение превосходное. Учитывая, что не умираешь, соответственно не теряешь ничего. В результате можно под завязку забить инвентарь чем-то ценным, затем переместиться мгновенно под дружелюбный купол. Еще, не являлась ли эта мера неким суррогатом обычной репликации? Запахло жаренным, и сделал ноги? Как вариант. Интересно, можно из-под разного рода барьеров перемещаться? Например, из-под поселкового купола? Если да, то такой навык давал простор для фантазии. Пришел, обнял, как тот Кондрат, и вместе с мэром оказался у милой околицы?
Нужно будет испытать.
Из описания открывающихся возможностей следовал и другой аспект — получалось, я смертен? И морозный ветер пронесся по позвоночнику, что-то внутри опасливо заворочалось, появился сонм невнятных мыслей, навроде, «это же Полярный Лис!». Даже усмехнулся. Думал, не подвержен обычным беспочвенным страхам. Оказалось, нет, мне ничего не чуждо.
Так вот, если взять на вооружение обычную линейную логику, то, что изменилось? Ведь я постоянно рисковал именно одной чертовой жизнью, а не их десятком? И ни разу не довелось потратить на себя любимого ни одной попытки репликации. А практически каждая серьезная схватка грозила окончательной смертью. И ставки только росли. Поэтому… Не нужно жалеть о том, чего не имелось в принципе. Учитывая же количество различных артефактов, возможных навыков и способностей у врагов, вероятность возрождения только расхолаживала и приводила к реальной гибели многих и многих.
Но очень интересно получалось. Например, просто здорово, если глав поселений можно вызвать на бой, только у них вроде бы я не видел достижений на ниве сокращения населения техносов, биоников и людей. Поэтому имели облеченные властью товарищи, у коих руки были даже не по локоть, а по шею в крови, крайне низкий рейтинг опасности. И такой факт делал невозможным осуществить подобный финт. Обратная сторона медали, меня может выдернуть на Арену абсолютно любой имбецил. И это надо всегда было иметь в виду, потому что существовали опять же упоминаемые артефакты, навыки и специализированное оборудование.
Но все равно светлые фантазии захватывали: оказался в пределах видимости тот же Добрынин, вызов, глава поселения благополучно уничтожался, для чего имелись средства. А дальше что? Да, именно, что происходило дальше? Власть переходила победителю? Или валялась на земле, как после отречения Николая Второго, пока ее не подобрали социалисты с Лениным во главе? Или оказывалась у кого-то из ближнего круга, например, заместителя?
Ни один из предполагаемых вариантов меня не устраивал. Сам я не хотел становиться вечным мэром или даже губернатором, привязанным к одному поселению. При отсутствии нормального преемника, бразды правления оказывались у той же группы Баскакова, как и при передаче их заместителю мэра. Вот тоже возникал довольно щекотливый и сложный фактор, как вывести из игры злодеев с наименьшими потерями нормальных людей. Их в Надежде проживало множество, а точнее, большая часть. Те же «Стальные медведи», куча обычных охотников, собирателей ресурсов, работяг, исследователей, производственников, торговцев… Не мы же одни там самые красивые, умные и порядочные, если даже в среде Дарка, в самых поганых для морали условиях, появлялись настоящие люди, как Барон Гарт.
Важные мысли пронеслись в несколько секунд, и возникло некое ощущение потери, будто был совсем близко приблизился к какому-то открытию, которое помогло бы в дальнейшем. Но отчего-то все разлетелось на тысячи пазлов. Опять их собирать и собирать. Снова характеристики на взаимодействие с реальностью сработали? Или просто от усталости или остатков адреналина родилось это чувство?
Так дальше пойдет, то с умов можно слететь без всякой водки и наркоты…
Прежде, чем перейти к чтению остальных сообщений, сделал самое главное, ради чего затевался захват стелы и вынос сектантов — активировал клановый репликатор. Тянул я с этим шагом, признаюсь, тянул. Вдруг автоматически стал бы вечным узником. И мог бы затем жить только в круге, ограниченном радиусом влияния № 34-ER-11.
Отчего-то отклик произошел не мгновенно, как обычно, а случился через десять томительных секунд:
Я, конечно, выбрал последнее, отметив, что Система пришла в норму и перестала радовать подробными описаниями. Так, никаких ответов, чем отличались категории в озвученном списке, не приводилось.
— Цитадель, — слово произнес вслух.
Да, не любил красивых извратов в духе тех же мертвецов Дарка, миролюбивых токийцев или благородных синоби, а то назвал бы «Несокрушимый Бастион Света и Добра». Получилось в итоге четко, ясно, кратко и со смыслом.