Страница 10 из 29
Глава 4
На улицы опустились густые сумерки, а мы всё чапали и чапали, скрипя колёсами тачки. Фонари не горели, на тротуарах валялся мусор, а прохожих почти не было. Изредка встречались патрули эльфов, но они не приближались: услышав звон колокольчиков, сразу переходили на другую сторону улицы.
— Темно, — пожаловался Торквин, — ничего не видно. Знаете, ведь большинство фонарщиков было гоблинами. А вы их всех вывезли.
— И поделом. Кто просил устраивать погромы?
— Пропал Кемнаро, — вздохнул “колобок”, — а ведь был центром цивилизации в наших краях.
— Теперь центр в Калькуаре, — заявил я с гордостью, — подождите пару лет и мы всех уделаем прогрессом.
Торквин хмыкнул.
— Надеюсь, я доживу до этого момента.
— Куда вы денетесь. Главное — выбраться отсюда живыми.
— Владыка, а в вашем городе найдётся свободный дом для отставного контрразведчика?
— Решили выйти на пенсию?
Он вздохнул:
— Приходится. Карьера в Кемнаро закончилась неудачно, уйду в отставку.
— А если я предложу вам должность?
— Простите, но нет. Хватит с меня этой скотской работы.
— Не заскучаете без дела?
— Да уж как-нибудь найду занятие. Я, если хотите знать, недурной таксидермист. Буду чучелки делать, когда совсем скучно станет.
— Ых!
— Не одобряете?
— Трясёт сильно, ноге больно.
— Крепитесь, нам ещё далеко ехать.
— Уже приехали, — послышался чужой насмешливый голос, — слазь!
Из темноты появилась троица: длинный, толстый и кособокий.
— Гони деньги, дядя, — ухмыльнулся длинный, крутя в пальцах длинный складной нож, — это наш квартал.
— Шёл бы ты своей дорогой, мальчик.
Торквин поставил тачку и сунул руку за пазуху.
— Не кипиши, дядя, — троица подступила ближе, — нас трое, а ты один.
— Мы прокажённые, не видишь?
Средневековая “гопота” заржала.
— А нам всё равно, кого трясти. Деньги давай, кажённый. Или посадить тебя на нож?
“Колобок” прищурился и медленно стал вынимать руку. Что у него там? Кинжал? Магический артефакт? Ответа я так и не узнал.
— Ты с кем базарякаешь? — гаркнул низкий голос.
У горла длинного возникло широкое лезвие. В темноте было не разглядеть, но кто-то одной рукой схватил его за волосы, а другой приставил к шее здоровенный тесак.
— На кого батон крошишь, сявка?
— Мы…
— Кому своей тыкалкой грозишь? А, чушкарь?
— Ы…
Я моргнул, пытаясь разглядеть, что там происходит. Лилипут, или карлик, сидел на плечах длинного и угрожал ему ножом. Голос у коротышки был какой-то сдавленный, будто он специально старался говорить басом.
— Чё ты вякаешь? На больших людей хваталку поднял! Сейчас будешь, как шушера, ползать, сечёшь? Умоешься красненькой, эльфы не опознают.
Толстый и кособокий отступили в стороны, развернулись и задали стрекача.
— Видал, как твои фуфелы сапоги наставили? В одну харю отвечать будешь. Под кем ходишь?
— Под Карлом, который Рыжий.
— Из Гномовки?
— Из Хляби.
— А тут чё пасёшься? Не ваш район.
— От остроухих чесали. Думали погреться, раз фартит.
— Не узырил, об кого греться хотел? Это бегунки нашего пахана.
— Не знал, — сдавленно просипел длинный, — флюзда вышла.
— За пустой флюздёж рыжьём отвечают.
— Отшелестю.
Длинный вытащил из кармана кошелёк.
— Шелести бодрей, чушкарь.
Коротышка отобрал у длинного кошель, убрал нож от горла и спрыгнул на мостовую.
— Чеши сапоги, бабочник.
Топот длинного растворился в темноте. Коротышка подбросил кошель на ладони, довольно ухнул и подошёл ближе к нам.
— Дитя?!
Я чуть из тачки не выпал, когда разглядел девочку.
— Ага!
Она подбежала и обняла меня. И уже своим нормальным голосом сказала:
— Я знала, что ты живой. А они — погиб, погиб. Ваня так просто не погибает!
— Опять телепортировалась?
— Угу.
— Ты где так говорить научилась?
Дитё хихикнула.
— Не помню. Смешно так разговаривать, правда?
— Уходим, — зашипел Торквин, — пока о нас снова “погреться” желающих не нашлось.
Он подхватил тачку и быстро покатил нас дальше. А девочка осталась сидеть вместе со мной. Свесила ноги через бортик и болтала ими в воздухе.
— Мы домой, да? А там дядя Бука совсем заболел. Ему одну руку — чик, и всё. А дядя Дэймон лежит весь белый и не разговаривает.
— А мумий, а Клэр? А Сеня?
— Не знаю, — Дитя громко зевнула, — я раньше телепортюлась, мы до замка не доплыли.
Она улеглась мне на плечо и засопела.
— С вами буду, — сонно пробормотала девочка, — а то пропадёте без меня.
Торквин, услышав её слова, хмыкнул и с удвоенной силой налёг на тачку. Эх, какой же тёмный не любит быстрой езды! Мчись, птица-тачка, через ночной город, неси Владыку к новым приключениям. Хотя, лучше не надо — именно сейчас что-то не хочется. Мне бы гипс на ногу, нормальную постель, еды, желательно бабушкиной. Ну, может быть, ещё Клэр увидеть, для полного счастья.
— Владыка, скоро мост, — предупредил меня “колобок”, — накройте девочку, чтобы лишних вопросов не было. И сами лицо спрячьте, на всякий случай.
Стражи у моста не было. Заходи кто хочешь, бери что хочешь. О чём светлые, или кто там за ними стоит, думают? Или не жалко Кемнаро? Так ведь грабить будут уже не “чужой” город, а “свой”. Налоги с кого брать будете? Нет, не понимают. С другой стороны, мне же лучше — на одного глобального конкурента меньше.
Возле перил сидел нищий. Закутанный по самые глаза в рваньё, он повернул вслед за нами голову и буравил спину Торквина взглядом.
Оглушительный вой раздался над мостом!
Я обернулся: нищий вскочил и теперь оглушительно дул в изогнутую трубу.
— Хватайте!
Он указал рукой на нашу компанию.
— Быстрее! Это фальшивые прокажённые — у них следы не светятся. Хватайте! Лазутчики!
Из-под моста появилось несколько эльфов и стражников. Ну, дают, уже вместе работают!
— Зомбическая сила! Про следы-то я и забыл, надо было хоть краской подошвы намазать.
Торквин резко развернул тачку, впрягшись в неё, как конь в телегу, и стартанул с места. Эльфы и стража рванули следом за нами.