На Калиновом мосту

Иван взял Марию за руку и пошел за ним. Они дошли до железного вагончика, раскрашенного красно‑белыми полосами. Мужчина открыл дверь, на минуту скрылся в нем и вышел с двумя брезентовыми сумками.

— Вот, возьмите, — он протянул Ивану эти сумки и, почти не обращая внимания на Марию, обратился к нему: — Ваня, очень прошу, только без хулиганства.

Иван взял сумки и, приложив свободную руку к груди, ответил:

— Дядя Петь, ты же меня знаешь. Все как учили: строго по уставу.

— Знаю, поэтому и предупреждаю, — потом повернулся и быстро пошел обратно к домику, будто там его ждало что‑то важное. — Только самолет будешь, если что, сам отмывать.

Когда они остались одни, Маша удивленно посмотрела на Ивана.

— Он о чем говорил? О каком самолете?

— Вон о том, — Иван показал на маленький зеленый самолет у леса и пошел к нему. — Вот, Маша, спортивная гордость советского авиапрома – Як‑52. На нем столько рекордов поставлено, столько чемпионатов выиграно, один из них, кстати, выиграл именно этот дядя Петя, — продолжил он уже у самолета. — А сколько на нем пилотов выучили, не посчитаешь.

— Значит надо его на пьедестал, что он здесь гниет? — спросила Мария, разглядывая зеленый самолетик с большим винтом. Он был похож на те, что она видела по телевизору в фильмах о войне. И на боку у него чуть облезшей красной краской была сделана надпись «За Родину», на крыльях нарисованы большие пятиконечные звезды.

— Рано ему на пьедестал. Еще полетает, — ответил Иван и протянул ей одну из сумок. — Вот... надевай.

— Это что? — растерялась Мария.

— Это парашют, а мы сейчас на этом самолете полетим смотреть на мир и друг на друга.

— Я не полечу, — категорично ответила Маша. Только сейчас она все‑таки поняла, куда и зачем они приехали. — Я согласна на водку и даже на секс, но я не полечу на этом древнем самолете.

Прожившая в маленьком деревенском домике почти всю жизнь, она поругалась с комендантом общежития, когда ее на первом курсе заселили в комнату на девятом этаже. Смотреть в окно ей было страшно. Она даже в метро на эскалаторах спускалась, закрыв глаза.

— Ты очень много говоришь о сексе. Поверь мне, его сегодня точно не будет. Самолет – это гораздо лучше. Так что или садимся в самолет или едем домой и...

— Не надо условий, — прервала его Маша. — А ты что летчик?

— Да. Учился в училище на военного пилота. Но на последнем курсе отчислили: врачи что‑то нашли.

— Про врачей мог бы не говорить, — медленно сказала Маша. Посмотрела на маленькое колесо самолета. Потом подняла глаза на Ивана и спросила: — А ты сделаешь как в прошлый раз?

— В какой прошлый раз, — не понял ее Иван.

— Твой, этот, дядя Петя предупредил – «только не как в прошлый раз».

— А-а... Ты об этом, — Иван улыбнулся. — Тогда я был один и мне было нечего терять. Не знаю, получится ли сейчас...

— Уже на попятную? Помоги лучше надеть этот твой парашют.

После короткого разбега по узкой бетонной полосе, разрезающей надвое зеленую березовую рощу, самолет резко поднялся вверх. Всего лишь несколько секунд он летел над лесом, потом промелькнула песчаная полоска, и открылось море. И сразу же самолет накренился на правое крыло, сделал резкий вираж и помчался над берегом.

Всего этого Мария не видела, потому что еще до взлета закрыла глаза и крепко до боли сжала пальцами свои колени. Когда она забиралась в самолет, ее удивили крохотные размеры кабины. Короткая инструкция как покинуть, как выбраться из него в случае аварии на крыло и как пользоваться парашютом не сильно успокоили. Иван посадил ее на переднее сидение, и она надеялась, что он не увидит закрытых глаз. Но скоро после взлета он тронул ее за плечо и сказал:

— Глаза лучше открыть. Неизвестность всегда пугает больше. А реальность бывает очень даже симпатичной.

Маша досчитала до трех и огляделась. Они летели совсем низко над берегом. Слева, далеко в море по насыпи уходила кольцевая автодорога. Рядом с ней, если присмотреться, на маленьких островах можно было различить полуразрушенные крепости‑форты. Заболоченный берег с правой стороны напоминал, что Питер северный город и строить его было нелегко.

Больше всего Машу удивило то, что ей было не страшно. Она понимала, что сидит в узкой трубе с крыльями и под ней сотни метров пустоты, но страха не было. Она обернулась. Иван одной рукой держал ручку управления, а другой, улыбаясь, показал ей на маленькое зеркало, наклеенное  на лобовое стекло. В нем она увидела его отражение и поняла, что он также видит ее. Перед ней тоже была ручка управления, но Маша старалась держаться от нее подальше.

— Ну как? Привыкаешь? — спросил Иван.

— Не страшнее чем в лифте, — ответила Маша, стараясь перекричать шум тарахтящего двигателя.

— Сейчас мы посмотрим на Петергоф. Таким ты его еще не видела.

Самолет несколько раз качнуло, он начал снижаться и одновременно поворачивать в море. Потом, опустившись почти до воды, опять развернулся и понесся прямо к берегу. Маша уже хорошо видела нижний парк, пристань и сам дворец. Они летели прямо на него так низко, что было ощущение, что они на огромной скорости мчатся на лодке. И когда дворец был совсем рядом и стали видны золотые фигуры вокруг каскада фонтанов, самолет взмыл вверх, пролетел над верхним садом, над городом и повернул опять к морю.

Они летели прямо на солнце. Но закрывать глаза больше не хотелось, хотя оно ослепляло, отражалось в воде ярким факелом.

Самолет поднялся высоко в небо и летел медленно. Казалось, что он застыл в бескрайнем небе. Где‑то далеко внизу по морю плыл белый теплоход, казавшийся ненастоящим.

Маша давно перестала думать о том, правильно ли она поступает. Все сомнения остались на земле. Она знала: все что произошло, началось не сегодня в сквере и не вчера, когда она ревела в ванной. Может быть, такой поворот в ее жизни был запрограммирован, еще когда она в пятом классе взяла в библиотеке не ту книжку или переключила телевизор не на тот фильм. Возможно, когда смотрела на свою мать, которая ушла от мужа через год после свадьбы.

«Так или иначе – все уже решено. И обратного пути нет. Не важно, переспала ты с кем‑то или нет. Измена начинается, когда выходя из дома, думаешь о том, какие трусы тебе выбрать. А обманывать себя еще хуже, чем обманывать мужа».

— Сейчас будет немного веселее. Ты готова? — услышала она за спиной голос Ивана.

— Да, — ответила Маша. Она чувствовала себя легко и спокойно. — Только у меня просьба – рассказывай мне обо всем что делаешь. Я должна все знать.

— Тогда поехали. Не волнуйся, все будет хорошо.

Маша не волновалась. Она так доверяла Ивану, что если бы он сказал «прыгай», она бы открыла кабину и, выбравшись на крыло, без страха сделала все, как он ей объяснял на инструкции.

— Начинаем с пикирования, — продолжил Иван.

И тут же горизонт перед ней взмыл вверх, а самолет сорвался к земле. Она почувствовала невесомость, видела, как приближается море, потом, как быстро приближается скала, в которую они точно врежутся, если ничего не изменится. Она уже могла разглядеть как волны разбиваются о черные камни, когда перед ней опять появилось бескрайнее синее небо и ее тело налилось свинцовой тяжестью.

— Теперь горка, — комментировал Иван.

Маша смотрела на белые облака перед собой, и скоро самолет залетел в них. Ей казалось, что она летит между снежных горных вершин. Самолет сильно накренился и опять вылетел в чистое небо.

— Это вираж.

— Все как в жизни, — прокричала Маша, — вниз, вверх и поворот...

— А в жизни есть такая штука, как мертвая петля? — спросил Иван.

— Конечно. Это когда ты на что‑то долго‑долго решался, чуть попытался, а потом испугался и вернулся на прежнюю дорогу – это и есть мертвая петля.

— Хорошее объяснение. Тогда попробуем.

Маша почувствовала, как самолет начал сильно разгоняться.

— Скорость триста двадцать, — объявил Иван.

Она увидела облака. Ее вжало в кресло, и самолет помчался вверх. Дальше произошло что‑то непонятное. Сердце замерло. Ей первый раз стало страшно. Маша нашла силы посмотреть в окно и поняла, что они летят вверх ногами. В этот момент они начали падать вниз. Не так, как первый раз по прямой, а с креном, закручиваясь как на горном серпантине. Она смотрела на винт самолета и ей показалось, что он стал крутиться в обратную сторону. Она начала задыхаться. Когда море было совсем близко, самолет выровнялся и полетел так низко над водой, что она оглянулась посмотреть, нет ли за ним брызг.