Слесарь. Трилогия

Несложно у них тут со словообразованием.

Ни тебе – доброго утра, ни завтрака, только недовольный жест, типа – много спишь, а дела сами не делаются.

Выглядел раненый гораздо лучше. И сам был подвижнее и не страдал так, при попытках нагнуться или что-то поднять. Поразительная крепость тела и духа.

Так что, с раннего утра я принялся копать и закапывать

Что копать?

Много чего.

Сначала Тонс отвел меня в угол стоянки и там показал труп небольшой собачонки, уже вздувшийся, и почти пополам разорванный могучим ударом когтистой лапы. Кишки и плоть собачки вытекли на месте ее смерти, видно было, что ее отбросило на десяток метров от пролома в ограждении. Переносить останки было затруднительно и, после небольшого раздумья, Тонс показал, что закопать ее можно и прямо на месте.

Что я и сделал, выкопав небольшую яму под останками и свалив, то, что осталось, вниз. Охотник заставил меня еще срезать верхний слой почвы и тоже захоронить.

Как, я понял, не в обычае было хоронить даже собаку на месте стоянки. По местным понятиям - только за ограждением. Но тут даже Тонс не захотел возиться с тем, что осталось и переносить подальше.

Тем более, оказалось, что нам надо торопиться и по более серьезным адресам.

Сверху я насыпал земли, глинистой и вязкой, побольше, но Охотник тщательно утоптал ногами образовавшийся холмик.

Дальше быстрым шагом мы дошли до останков напарника. Тонс прихватил рогожу, на которую мы с трудом переложили, что осталось от тела, помогая себе жердями.

От зловония кружилась голова и постоянно тянуло проблеваться. Поэтому Тонс заранее достал пару тряпиц из мешка, натер их какой-то травой по дороге и показал мне, как закрыть нос и рот. Эта мера помогала.

Если близко не приближаться к трупу.

Хорошо, хоть нести не пришлось. Тонс сноровисто обвязал рогожу так, что останки покойника оказались в коконе, привязал длинную веревку к концу рогожи, и я потащил то, что осталось от напарника в последний путь.

Последний путь продолжался до лужайки перед оградой, и его я прошел за полчаса, подстегиваемый желанием поскорее избавиться от скорбного груза. Еще и мыслями, что на его месте должен был быть я.

Потом я копал могилу в глинистой, каменистой земле и едва не стер себе руки об необработанный черенок лопаты. Пришлось сбегать на стоянку и достать из рюкзака мои нитяные перчатки.

По работе мои ладони трудно было назвать изнеженными. Крутить подвеску – занятие не для слабаков, но черенок был сделан, как специально, чтобы работающий с ним помучался. Похоже, что нормальный сломался и охотники вставили первый попавшийся ствол деревца.

Пока я возился с могилой, Тонс занялся ремонтом ограды, и даже с одной рукой все сделал на отлично. Ничто теперь не напоминало место, через которое Зверь вытащил второго охотника.

В перерывах, когда я позволял себе отдохнуть, я обдумывал ситуацию с тем, что случилось на стоянке. И приходил к мысли, что мне реально повезло оказаться в нужном месте в нужное время. И каким-то невероятным способом решить проблему охотников, ну то есть, только одного из них. Второму уже было все равно.

Зверь, наверняка, перемахнул через ограду и ворвался на стоянку. Там он ударом лапы убил не успевшую убежать собаку, лапой досталось и Тонсу, напарника Зверь убил и утащил подальше.

Почему собака не смогла предупредить Охотников?

Ну, может, Корт подобрался с подветренной стороны или напал в момент, когда они только вернулись к себе – этого я не знаю.

Зато я видел, как Тонс может работать с копьем, и это завораживающее зрелище. Он - настоящий Мастер своего дела. А дело у него одно – убивать зверей, больших и малых, сушить и готовить мясо и шкуры.

Не знаю, как крут был напарник Тонса, может - он был учеником, и очень сильно уступал своему учителю.

Но почему то, мне показалось, что такой Великий Профи своего дела, пусть и серьезно раненый, как-то, совсем без надежды спастись, ждал своего часа. Это подразумевалось его поведением, он просто ждал, когда Зверь вернется и покончит с ним, или сначала со мной.

Даже на мое появление он отреагировал как-то неопределенно. Перед лицом неминуемой смерти не захотел сильно отвлекаться на мои необычные вещи и одежду.

Да одни сапоги из резины и пластика должны были повергнуть его в изумление, переходящее в восторг.

Получается - Тонс совсем не надеялся на спасение.

Видно, Зверь имеет репутацию непобедимого существа в этих землях.

Только убедившись в смерти Корта, он развил бешеную деятельность и вернулся к жизни, сразу расставив дела по приоритету исполнения.

Значит – непреодолимая опасность исчезла, и появился смысл и дальше стараться.

Но в прежнем мире первым делом занялись бы покойником, шкура пошла бы в работу после.

Сто процентов.

Здесь дела делались по–другому.

Все-таки стоянка охотников – это Фронтир. Самый-самый.

Первое, значит, самое важное – роскошная шкура Корта. Видимо стоит очень много. Или является очень важным трофеем. Сразу Тонс вернулся с небес на землю, настолько она его заинтересовала.

Второе – похороны собаки и Охотника. Собаку первой – она тут рядом и на все про все ушло десять минут моего труда.

Хоронить Охотника можно только при самом высоком светиле. Это Тонс смог мне объяснить наглядно. Показал на могилу, потом на краешек появившегося светила, потом, что оно должно быть в верхнем положении во время погребения.

Назвал его – Ариал.

Еще слово в моем словаре. Важное очень слово.

Выкопал за пару часов могилу глубиной в метр, позвал Тонса, он одобрил и послал меня к погребу, куда пришел и сам.

Прихватил одной рукой хорошо замаскированный вход вместе с росшим кустом. Приподнял и подставив упор, отправил меня вниз. За шкурой Корта.

Погреб удивлял своей продуманностью. Он был выкопан на три метра в глине и укреплен деревом. Мясо и шкуры, которые не успели обработать и засолить – спускали в самый низ, где был насыпан слой песка. В него и стекало все, что можно из добычи. Наверняка, после каждого сезона, а может и пару раз песок меняли на новый, что бы не паршивел. Температура внизу была около нуля, даже ноги быстро замерзли у меня за те пять минут.

Повыше находились отсеки для продуктов, лежали кульки из ткани с крупами, стояли пара глиняных бутылок с маслом, соль и специи.

Под руководством Тонса я набрал всего, на что он указал и передал наверху ему в руки.

Спуститься и подняться можно было по колченогой лестнице. Поднять тяжелую шкуру по ней было невозможно, но это и не требовалось, я только привязал к ней веревку и вытащил наверх.

Верх погреба был обшит деревом, и крышка имела похожую форму, чтобы исключить возможность подкопаться зверям к продуктам во время отсутствия Охотников. Вокруг куста с крышкой были проложены и отформированы стоки для воды.

Да, серьезная работа. Пожалуй, продукты, которые не израсходовали за сезон, оставляли здесь, чтобы не занимать место и не возить туда – сюда. Те же крупы или масло. Соли вот было маловато для засолки и выделки, какое-то время я был в недоумении.

Все это нашлось в другом погребе, уже не так спрятанном и не таком глубоком. Мешок соли кило на двадцать, значит - все-таки не такой дефицит здесь соль. Иначе и смысла бы не было заниматься охотой в этих местах. Этот погреб был рассчитан на хранение выделанных шкур и сушеного мяса, впрочем, как и первый.

Тонс вручил мне шкуру, отвел на чистое, солнечное, плоское место на опушке. Выдал специальный нож и пару скребков, оставил деревянную бутылку с водой и показал фронт работ.

Фронт работ впечатлял. Но деваться с подводной лодки было не куда, и я принялся за работу. Срезал остатки мяса и плоти со шкуры, в общем – удалял мездру. Работа была вонючая и грязная, шкура – огромная.

Тонс помочь никак не мог, да и не хотел особенно, по-моему.

Он сам отправился кашеварить. Таблетка, похоже, очень подействовала на его неизбалованный организм. У Охотника было хорошее настроение и он даже напевал песенку.