Страница 9 из 11
Через несколько минут я расслабился, и меня охватило странное ощущение. Будто лежу я на воздушной подушке, сплетенной из тонких ароматных струек, фонтанчиками бьющих из каждой травки. Тело висело в воздухе, каждую мышцу охватила теплая истома. Я распластался на живой пульсирующей поверхности, ощущая себя осенним листом на поверхности бурной реки. Захотелось поднять раскинутые руки, и они самопроизвольно, без малейшего усилия начали всплывать вверх. Чувство невероятной освобожденности от всего – от тела, от собственного веса, от земного притяжения – захлестнуло все мое существо. Хотелось только одного: бесконечности этого переживания. Большего наслаждения, более чистого и утонченно-всеобъемлющего, мне еще не пришлось испытать. Да, испытать. Это было своего рода испытание наслаждением, сверхсвободой, отрывом от земли… Позже пришла расплата, но это потом… Сейчас было особое состояние, никогда раньше не прочувствованное – и от того бесконечно прекрасное…»
«Умеешь петь?»
«А что, надо петь?? Да и не умею я…»
«Да что угодно пой! Без слов. Только голосом. Дай мне мелодию…»
Обычно стеснявшийся своего пения, скорее, невнятного мурлыканья, мальчик вдруг почувствовал: «Сейчас – да! Сейчас можно! И нужно…» Навсегда забыта та мелодия, которую он попытался тогда воспроизвести. Мальчишеский голос не претендовал на отменный вокал. Просто некое мелодичное звуковоспроизведение, не более того.
«Вдохни глубоко! И на выдохе пой в полный голос! И прямо в огонь!!! Кричи прямо, не бойся…»
Вот только что Миша сидел напротив – и вдруг оказался рядом. Мальчишка, чувствуя что-то необычное, но доброе и светлое, сворачиваясь в комок и вытягивая шею, плеснул голосом в ясное медовое пламя. Легкое, почти невесомое прикосновение к шее, чуть ниже только намечающегося кадыка. Короткий укол, похожий на царапанье веткой – и ощущение «провала» в голосе. Вдруг ниоткуда в исторгаемом звуке возник странный оттенок, похожий на низкое урчание зверя, на шум воды на перекате. Рождающийся даже не в гортани, а в груди. Глубоко, не дотянуться. Вибрация захватила не только горло, но и всю грудную клетку, голову. Как будто голос расщепился на два слоя. Независимых, но рожденных в одном источнике. Сильно закружилась голова, но быстро прошло…
Опять эта странная маска напротив. Блеск темных глаз в разрезах малоподвижного лица. После недолгого копания в странном, похожем на короткий фартук с множеством кармашков, подвешенных мешочков, палочек, косточек, поясе Миша протянул мальчишке на ладони горсточку удивительных предметов. Был там сухой сучок с малой шишкой, перо неизвестной птицы, небольшой звериный коготь и связка пахучей травы.
«Возьми. Подержи немного в руках, потом в костер бросишь… Когда будешь людей или зверей лечить и захочешь, чтобы твой голос услышали, – вспомни, как вместе с огнем пел. Голос изменится – и тебя услышат. Даже если не пожелают или не смогут. Услышат. Прощевай, лекарь…»
Оглушенный собственным голосом, нереальностью происходящего, мальчик еще долго сидел, завороженный огнем малого костра. В какой-то момент встрепенулся, вскинул голову. Собеседника не было. На бревнышке стояла порожняя кружка и полупустой туесок меда с орехами. Все еще не собравшийся с мыслями, он почувствовал, как странный подарок, зажатый в руке, напоминает о себе. Еще раз пройдясь взглядом по веточке с шишкой, черному перламутру пера и блестящей кривизне когтя, решительно стряхнул все с ладони в угли почти угасшего костра. Не размышляя больше о сути происходящего, подбросил пару сучьев. Взметнувшееся пламя выхватило у ночной темноты кусок поляны. Пресыщенный впечатлениями, парнишка даже не удивился увиденному. Напротив, у зарослей дикой малины, сидела рысь. Крупный молодой зверь. Спокойно встретив своими желтыми глазами взгляд человека, она чуть потянулась вперед. Принюхалась, еле слышно то ли фыркнула, то ли чихнула. Снова уселась роскошной статуэткой, чутко прядая ушами с кисточками на кончиках. Потом в одно движение поднялась, повернулась и бесшумно исчезла за стволом кедра. Видимо, это стало последней каплей. Переполненный событиями, его мозг запротестовал. Мягко повалившись головой на свой рюкзачок, мальчик мгновенно уснул. Сон был бесконечным полетом над тайгой, над горами. Скольжением над зеленым потоком горных рек, восторгом отражения восходящего солнца в ледниках Белухи… Удивительно, но после пробуждения он не помнил ничего из событий прошедшего вечера. Осталось лишь ощущение приятной усталости, интересного сна и недоумения по поводу небольшой царапины на шее. Никак не мог вспомнить, где ее умудрился заработать.
Все подробности этой необыкновенной встречи вспомнились позже. Через пятнадцать лет. После одного события… но это уже другая история.
8. Хроники хаоса
Наш организм находится в постоянном, не прекращающемся ни на мгновение взаимообмене с окружающим миром. Обмене полноценном и стремительном. Если задуматься и посчитать, с какой скоростью идут все необходимые процессы в живой клетке, – оторопь берет. И тем не менее, огромная, фантастическая по своей сложности структура под названием «человек» успешно живет, развивается и процветает. Каждый организм – это уникальная планета с миллиардами обитателей. Подчеркиваю – уникальная. И потому, когда речь заходит о стандартном подходе, методике или схеме диагностики и лечения, мне становится не по себе. Ну нет одинаковых людей! Ни одной пары! Даже однояйцевые близнецы через несколько минут после своего рождения имеют различный биохимический состав крови, и эта разница только нарастает с годами – при внешней схожести. Поэтому оценка состояния и самочувствия человека тоже должна быть индивидуальной. Всегда! Любая стандартизация автоматически ухудшает качество оценки и, следовательно, помощи. Понимать это начинаешь не сразу. Сначала, после института, набираешься опыта, раскладываешь его по полочкам. Потом начинаешь созревать и осознавать свои действия в полном объеме. И только позже приходят комплексный взгляд и творчество в подходе к каждому пациенту. И вот тут начинаются персональные открытия. Большие и маленькие. Что лечить человека можно и нужно не только так, как в учебниках учили. Что значит для больного человека обстоятельная беседа с врачом. О чем знают – да и не скрывают наши бабушки, вынянчившие не одно поколение внуков-правнуков. О чем, стесняясь, рассказывали иногда наши профессора…
Поступило уже достаточно привычное предложение встретиться не в кабинете, а в каком-нибудь кафе. Я приветствую такие варианты встреч. Снимается избыточное напряжение, уходят многие «докторско-пациентские» шаблоны. Возникает атмосфера обычной беседы. Спокойной и доброжелательной. Если нет необходимости в применении трансовых методик, то прогулка по парку, по набережной, посиделки в уютном кафе создают условия для намного более доверительной беседы, чем формальное соблюдение привычный социальных условий психотерапевтического сеанса. Разумеется, это возможно только в случае, когда психотерапевт сам себе хозяин. Своему времени, своим действиям. Устанавливая свои собственные правила в предстоящей игре, я повышаю шанс на соблюдение своей собственной стратегии…
Очень красивая молодая женщина. Одета дорого, но без эпатажных модных выкрутасов. Ухоженная кожа, волосы, руки. Фигура безупречна. Обратила на себя внимание уже издалека. Походкой и осанкой. «Походке твоей удивляются звери, траву заставляешь шелестеть от обиды… Ветви ивы стремятся подобными быть тихому пению рук твоих… А в прядях волос вдруг запуталось солнце, глаза отражают вечернее небо и детские звезды на нем…» Встретились взглядами. Улыбнулась узнаванием. Одним текучим движением устроилась в ротанговом кресле напротив. Официант подскочил раньше, чем я успел поздороваться. Кофе, минеральная вода. Рядом в кресле пристроилась сумочка стоимостью как неплохой автомобиль. Еще пара скромных по форме, но «знаковых» по содержанию украшений. Еле уловимый аромат нишевой (селективной) парфюмерии. На лице ни следа «эстетического» вмешательства. Такая внешность стоит очень дорого. Говорю со знанием дела. Моя жена – врач-косметолог с многолетним стажем. Грудной, чуть хрипловатый голос. «Почему?.. Ага, ясно!» Из сумочки появились пачка сигарет и золотая зажигалка.