Страница 92 из 94
— Сопли — повторил я — Твои сопли. Ведь их сколько не выковыривай и не жри — всегда прибудет еще, верно? Выковыривай бережно, разжевывай, смакуй со вкусом…
— Э… как бы…
— Пока ты жив сопли и говно не кончатся у тебя никогда, гоблин. Ты богач. И можешь быть как то самое мечтающее большинство — смело ковыряйся в сокровищнице подсохших соплей и не бойся — они не кончатся пока ты жив. Запас до конца жизни! Главное не мечтай о большем… и тогда не придется ничего делать. Грязный палец в нос — и ты на вершине мира… И принимай сопли как лекарство от остальных мечтаний. Начал мечтать о бесконечном компоте — пожуй соплей из левой ноздри — и забудь. Замечталось вдруг о крутых мышцах, а рвать жопу не готов — пожуй соплей из правой ноздри — и забудь.
— Э…
— Что? Не нравится что-то?
— Ну… спасибо…
— За что?
— За… к-хм… мне надо подумать — признался однорукий.
— Подумай вон там — почти ласково велела подошедшая Ссака, награждая бойца звонким подзатыльником по шлему — Трахать мозги командиру — право лейтенантов. Понял?
— Понял. Пошел я подумаю…
— Спать иди, соплежуй херов! — рыкнула Ссака, опуская задницу на нагретое место — Чтобы через минуту уже посвистывал через прочищенные ноздри!
— А-га…
— О чем задумался, лид? — поинтересовалась наемница, стаскивая шлем.
— О Формозе и его гниении — ответил я, поднимая глаза к потолку.
— А он гниет! — подтвердил подошедший Рэк, бросая на пол рюкзак и садясь на него так, чтобы опереться спиной о стену и не терять из вида выход — Сколько воды… сколько ржавчины… А стоны эти слышали?
— Конструкции корежит — кивнула Ссака — Мнет и корежит… есть ощущение, что если в ближайшие годы тут все капитально не подлатать, то весь сектор может уйти на дно.
— Да — кивнул я — Он и уйдет. А следом могут нырнуть и остальные… те горные хребты, что делят Формоз на сектора — они ведь тоже висят над водой. Каменные многотонные декорации… на чем они держатся? Стоят на стальных колоннах? Скорей всего да. Но если пара секторов провалится и поднимет что-то вроде ударного цунами…
— Может начаться цепная реакция — кивнула наемница — Да… карточный домик с гнилым фундаментом…
— Главное к тому моменту убраться отсюда — пробурчал Рэк, разбирая на расстеленном поверх бедер куске ткани револьвер — Центр этого мирка хоть попрочнее?
— Должен быть — ответил я.
— Тогда и посрать — заключил орк — Мы здесь жить не собираемся. И так слишком надолго застряли. Возни много, крови, бухла и траха мало — не по мне такое говно, командир. Я че девственник что ли?
— Нет что ли? — изумленно приподнялась наемница — А так похож…
— Заткнись! Мужики сейчас говорят!
— Сам заткнись! То же мне мужик! Всего одиннадцать раз ту колесную пару перетащить сумел… А от груди едва выжал сто семьдесят… тоже мне мужик! Слабак!
— Я не спал двое суток! Все время в Мутатерре! А ты…
— Идите уже трахнитесь наконец! — рыкнул я — Или прибейте друг друга! Мне какого хера мозги трахаете?!
— Да про гниение же — оскалился Рэк — А у нее там все прогнило давно… сколько лет она полуфабрикатом валялась?
— Еще вопрос кто из нас дольше валялся в заморозке! — парировала наемница и орк подавился следующей фразой, замолкнув в раздумьях.
— Да — кивнул я — Пробуждение и гниение… В этом сраная суть. Вот и я о том же… Само это место напомнило мне…
— Жопу Мира! — рыкнул орк — Да! Мне тоже. Пахнет родиной, командир… Если пробежит пара хромых плуксов — я пущу слезу ностальгии… Но ты ведь не об этом?
— Об этом — кивнул я — Родина. Франциск мать его Второй и Единственный. И та самая механическая Мать, которой истово молятся все гоблины — Камальдула… Почему она выпустила нас во второй раз?
— Не въехал щас — признался орк.
— Первый раз нас с Каппой выпнули нашего же спасения ради — задумчиво произнес я — Первый воспользовался какими-то своими рычагами и попытался нас отжать. Но Камальдула предпочла выпнуть нас к херам. А затем сделала все, чтобы вернуть блудных гоблинов в родные пределы. Заодно нарекла героями, даровала титул сенатора… а затем усыпила нас, погрузила в контейнер и отправила посылочку в Формоз… Какого хера она так поступила?
— Думала об этом — тут же отреагировала наемница — И не раз. И ты сам говорил об этом. Некоторых гоблинов не отпускают, лид. И ты как раз из таких. Но машина отпустила тебя.
— Да — кивнул я — Какого хера она так поступила? Раз она меня усыпила — могла бы избирательно стереть часть воспоминаний, а затем возродить меня практически в том же месте — сенатор с частичной амнезией, не забыв при этом шепнуть, что я истинный патриот и как раз собирался покарать всех, кто мешает развитию Франциска… но она меня отпустила. Типа подчинилась моему решению…
— Типа? — прохрипел орк.
— Типа. Машины видят мир как бесконечную шахматную партию. Ну я так думаю. Или как карточную игру с предельно высокими ставками. Вроде тех игр, где на кон ставят собственную жизнь. И в таких играх мало полагаться только на ум и математические расчеты. Важна и колода. Важны шахматные фигуры. Мы тоже игроки, но играем на десяток этажей ниже — в куда более потрепанных казино или даже в притонах. У нас своя партия, свои ставки, но при этом мы, как всегда, являемся частью чужой карточной игры. Вот ты и ты — я поочередно указал взглядом на Рэка и Ссаку — Вы мои козыря. Мои лейтенанты. И однажды мне может и придется разыграть ваши карты в обмен на что-то…
— Любой командир посылает солдат на смерть — безмятежно улыбнулась Ссака — Я впитала эту истину с младенчества. Наемники умирают рано. Так что я еще счастливчик. Не удивил, командир. И не напугал. Я знала на что шла… как и долбанный орк. Как и все остальные.