Страница 2 из 5
Я получил диплом специалиста по информатике в 1992 г., однако не стал устраиваться на работу ради денег, а решил лучше узнать свою культуру и самого себя. Я отправился в Лейденский университет и поступил на факультет востоковедения. В сентябре того года Тхить Нят Хань снова приезжал в Голландию на другой ретрит, а месяцем позже я сел на поезд и пое хал во Францию, чтобы посетить «Сливовую деревню» – общину практикующих медитацию, которую он основал. Там я увидел мирный Вьетнам в миниатюре. Жители общины – монахи, монахини и миряне, вьетнамцы и люди со всего света – излучали покой и счастье. Тхить Нят Ханя они называли Тхэй (Thây – вьет. «учитель»). Вскоре я ушёл из университета, чтобы в «Сливовой деревне» под руководством Тхить Нят Ханя изучать покой. Я прожил там шестнадцать лет. Тхэй читал лекции дважды в неделю. В остальные дни он советовал нам применять его наставления в обыденной жизни. Мы занимались медитацией сидя, медитацией при ходьбе, медитировали во время работы, приготовления пищи, старались проживать каждый миг своей жизни внимательно. Это было мне по душе. Когда раздавался звук храмового гонга, все прекращали свои дела и делали три осознанных вдоха. Я расцветал в этой безмятежной обстановке. Однажды во время лекции Тхэй сказал: «Вернись домой, дитя.
Не становись голодным духом». Я не смог сдержать слёз. Когда лекция закончилась, я подошёл к нему и сказал: «Я хочу вернуться домой». Он понял и возложил руки мне на голову. В следующем году я получил посвящение в монахи.
Моё общение с учителем не всегда проходило гладко. Я восхищался им, однако считал, что в некоторых случаях он мог бы яснее выражать свою мудрость. На поверхность вырывались мои собственные творческие импульсы. В 2000 г., спустя семь лет жизни в «Сливовой деревне», я получил право быть учителем в традиции Тхить Нят Ханя, пройдя церемонию передачи светильника.
Три года спустя я начал преподавать Дхарму. Я учил, что первая истина – это счастье. Это совершенно нестандартное толкование Первой благородной истины Будды – дуккха-сатьи, которую обычно переводят как «существует страдание». Однако во время практики в «Сливовой деревне» я понял, что счастье возможно, если человек знает свою природу и свободен от иллюзии отдельного Я, когда он осознаёт всепроникающую взаимосвязь со всей жизнью. Это прозрение подарило мне надежду и направление, и я захотел поделиться этим с другими. Я увидел, что могу помочь другим людям преодолеть одиночество, раз это удалось мне, и помочь им снова обрести смысл жизни.
В 2009 г. я покинул «Сливовую деревню», чтобы осуществить свою мечту – я хотел преподавать и создать семью. Первый год пребывания вне монастыря оказался трудным. Привыкнуть к жизни в обществе я смог не сразу. Однажды ночью в 2010 г., когда я погрузился в состояние подавленности и неопределённости, я внезапно постиг природу страдания и счастья: оба эти состояния пусты и возникают взаимозависимо. Страдание – это счастье, а счастье – это страдание. Благодаря этому опыту я снова обрёл силы и решил, что буду преподавать Дхарму в Голландии. Сначала люди приходили ко мне из любопытства, однако вскоре они понимали, что я, как бывший монах и ныне мирянин, мог вникнуть в их проблемы и доступным образом разъяснить Дхарму.
В 2011 г. голландское правительство предложило мне работу тюремного священника, в обязанности которого входила духовная забота о заключённых в четырёх тюрьмах, три из которых находились неподалёку от моего дома в Гауде, городе в провинции Южной Голландии. Вместе с пятью коллегами я присутствовал на встрече Отдела духовного попечительства Голландии, на которой буддизм объявили официальным вероисповеданием [страны] наряду с католицизмом, протестантизмом, иудаизмом, индуизмом, исламом и светской этикой.
Любой заключённый в Нидерландах имеет право общаться со священником час в неделю, и в каждой тюрьме есть внеконфессиональный Центр тишины. Поэтому каждую неделю я мог приходить в Центр тишины во всех четырёх тюрьмах для медитации и индивидуальных духовных бесед.
Довольно быстро я понял, что в тюрьме у людей появляется возможность пережить подлинное счастье. Они оказались тут, по моим ощущениям, поскольку искали счастье, которое нигде не могли найти. С большим удовольствием я наблюдал, как они постигают смысл «истины счастья». Заключённые отлично понимали смысл этого учения и здесь, в тюрьме, обрели счастье, превосходящее наслаждение деньгами, властью или сексом, – счастье, которое никогда не прекращается.
Раньше они чувствовали отчуждённость и одиночество, а многие из них оказались в тюрьме, поскольку в этом потерянном состоянии совершили ужасные преступления. Моей работой стали интересоваться, и ведомство, готовящее заключённых к жизни в обществе, также предложило мне преподавать в рамках его программы.
В первое время моей работы тюремным священником большинство заключённых во время лекций не могли долго молчать. Они постоянно перебивали меня. Однако вскоре они научились сидеть спокойно и к тому же стали приглашать других заключённых на мои лекции. Я рассказывал им об их единстве с предками и своей семьёй и видел, что многие улыбались и плакали.
Медицинские работники стали направлять на наши занятия заключённых – тех, кто имел проблемы со сном, питанием или страдал от депрессии.
С ними нужно было проявлять терпение. Чтобы помочь этим людям обрести себя и снова ощутить счастье, я должен был внимательно слушать, осознанно дышать и искренне доверять им.
Самое удивительное – не то, что я смог дать этим заключённым, а то, что они дали мне. Они подтвердили моё убеждение в том, что «счастье – это истина» и что взаимодействие со своим страданием – само по себе источник облегчения и радости. Я работал с семьюдесятью заключёнными в четырёх учреждениях. В этой книге я рассказываю о своей и их радости. Мне всё ещё кажется невероятным, что я смог так легко установить искренний контакт с этими людьми, которых общество считает закоренелыми преступниками. Возможно, мне удалось это отчасти потому, что я сам вырос в военное время, был готов принимать их боль и в совместной работе стремился затронуть глубокие и подлинные моменты.
Жизнь непредсказуема – преступники могут стать Буддами, если мудро обращаться с их болью. Я видел и переживал их внутреннее преображение и радость, и за это я им благодарен. Когда в 2017 г. я оставил должность тюремного священника, моя жена вдохновила меня написать эту книгу, чтобы заключённые и другие люди, которые страдают, смогли научиться «излучать покой».
1
«Как вы думаете, что самое худшее в тюремной жизни? – спросил меня заключённый по имени Дерек и прежде, чем я успел ответить ему, продолжил: – У тебя нет ключей от собственной камеры. Охранник запирает тебя, уходит, и приходится ждать, пока он не вернётся снова». Я понял его мысль. Сидя взаперти в четырёх стенах, в закрытой камере, чувствуешь себя беспомощным.
Будда учил, что все мы – пленники тела и ума. Поскольку мы не сознаём своей истинной природы, то чувствуем себя несчастными и несвободными. Заключённому трудно понять, что его ограничивают не только стены его камеры, но – даже в большей мере – непонимание того, что свобода – это прежде всего установка. Дхарма, учение Будды о пробуждении, даёт нам ключ к обретению свободы независимо от того, что нас ограничивает, – тюремная решётка или узость собственных взглядов.
На протяжении шести лет я имел счастье учить Дхарме в тюрьмах; то, что я увидел и пережил там, стало для меня настоящим откровением. Я узнал, что даже в мрачнейших условиях люди могут жить счастливо и свободно. Я увидел, что Дхарма позволяет заключённым стать свободными в стенах тюрьмы и впервые почувствовать радость. В тюрьме я встретил Будду. Оказалось, что всякий заключённый – Будда, способный пробудиться. Вьетнамцы говорят: «Стоит только отбросить нож мясника – и станешь Буддой». Не существует различия между мясником, заключённым и Буддой.