Арсеньевое

– Вы были личным телохранителем убитого?

Он кивнул головой.

После небольшого замешательства я вспомнил о допросе.

– А как вас зовут?

– Ночнико Филлини.

– И вы, Филлини, были личным телохранителем Михайло Медведева? Огромного трёхметрового лысого медведя? – спросил я, не веря своим глазам и ушам.

– Да.

– Извините меня за вопрос, но… почему вы?

Свидетель мигом поднялся в воздух и, вытянув лапы, по-кошачьи, показал нам своё оружие: огромные, острые, десятисантиметровые когти. Зависнув над стулом, Филлини посмотрел на нас и спросил:

– Ну как?

– Охуенные! – в один голос произнесли ошарашенные от увиденного я и Бородька.

После этого свидетель сложил крылья и плюхнулся на стул.

– А что входило в ваши обязанности? – задал я свидетелю вопрос, поправляя на шее воротник.

– Моей обязанностью была круглосуточная охрана Медведева.

– А можно уточнить насчёт «круглосуточной»? Вы что всюду следовали за судьёй?

– Да, всюду. Если только он не просил оставить его одного. В основном это происходило, когда он отправлялся к себе в спальню, ну и по другим мелочам.

– А вы что делали в это время?

– По ночам я переходил на чердак и следил за ситуацией вокруг дома.

– Вы ведь и обнаружили труп, не так ли?

– Да.

– А как так случилось, что вы – телохранитель, который должен был всюду следить за безопасностью судьи, не смогли предотвратить его убийства?

– В тот момент я был в туалете.

– В туалете?

– Да.

– Кто-то может это подтвердить?

– Когда я выходил из кабинета, я увидел в конце коридора нашего повара, в тот момент когда я захлопнул дверь, он обернулся на меня. А потом я зашёл в туалет.

– Ладно, мы это проверим, а теперь можно подробнее узнать: когда произошло убийство? что делал судья? и… далеко ли находится отсюда туалет?

– В 12:49 Медведев попросил подать ему обед. В 12:52 появился повар и принёс на подносе страусиное яйцо, в то…

– Так, подождите, – перебил я свидетеля, – во-первых, почему вы называете такое точное время, и, во-вторых, судья собирался есть страусиное яйцо?!

– Да, он всегда ел на обед сырое страусиное яйцо.

Тут даже Бородька присвистнул от удивления. Причина в том, что употребление яиц в пищу у нас запрещено. Даже если они выращены в лабораториях, так как учёные не могут с точностью сказать, отсутствует ли в яйце душа. Испытания на выявление души всегда проводятся у каждого выращенного животного в совершеннолетнем возрасте, когда какие-либо шансы на её появление сведены к минимуму. Так что яйца у нас хранить запрещено. Только если ты не птица, но тогда ты всё равно должен находиться в роддоме, если, конечно, врач не разрешит тебе выносить ребёнка в домашних условиях – под их присмотром.

– А что касается времени, – продолжал Филлини, – то это тоже входит в мои обязанности: знать что, где, когда происходит.

– А что было дальше? – спросил Козлов.

– В то же время, в 12:52, повар ушёл. В 12:53 я попросил у Медведева разрешения отлучиться в туалет. Он находится как раз напротив двери кабинета. В то же время я вышел из кабинета, а в 12:56 я вернулся и обнаружил Медведева мёртвым. В 12:58 я позвонил в полицию, а в 13:00 я был у его жены и рассказал ей о случившемся.

– А что вы делали… две минуты в туалете? – снова поинтересовался Бородька.

– Срал.

– Э… понятно.

– А что именно делал убитый перед смертью? – задал я вопрос Филлини. – Вы ничего странного не заметили в его поведении?

– Нет. Всё было как всегда. Медведев сидел за столом и позвонил в звонок… он под столешницей, – уточнил свидетель, когда я принялся искать его на столе. – И Медведев продолжал так сидеть, когда я выходил из кабинета.

– А судья начал употреблять при вас… обед?

– Нет, при мне он был не тронут.

– Вы ведь в курсе, что судья этим совершал тяжкое преступление?

– Да.

– Но ничего не предприняли, чтобы это прекратить? Ведь по закону судья – убийца.

– Это не моё дело, – отвечал Филлини, – или вы думаете, если бы я обратился в полицию, вы что-то бы сделали?

– Ну-у, – в замешательстве протянул я, – а всё-таки, как вы относились к этому? Ведь вы сами появились из яйца.

– Я ничего в этом плохого не вижу. Медведев ел их ещё до образования зародыша. Он и мне иногда предлагал попробовать.

– И вы пробовали?! – спросил с дивана Бородька, скривив при этом от омерзения лицо.

– Да, – ответил Филлини, повернув к нему голову на 180°, – они, конечно, на любителя, но есть можно.

Уголки рта у Бородьки после этих слов максимально опустились к подбородку.

– Получается вы тоже их ели… а вы не боитесь отправиться за это под суд? – решил я взять Филлини на понт, надеясь в основном на то, что он повернёт ко мне голову ещё на 180°, описав этим движением полный круг, но он разочаровал меня, вернув её на прежнее место обратным направлением.

– Нет.

– Почему?

– Не докажете. К тому же я не единственный, кто знал о яйцах. Все в этом доме были в курсе.

– Хм, ладно… и вправду не докажем, – проговорил я себе под нос. – А сколько тварей обычно находится в этом доме?

– Всего, если не считать Медведева, постоянно здесь живут я и его жена. Но два раза в неделю приходит уборщица, в последний раз она была здесь два дня назад, а появиться должна завтра, – уточнил Филлини, заметив на моём лице готовящийся встречный вопрос. – А повар работает каждый день с шести утра до восьми вечера, кроме воскресенья, в этот день у него выходной.

– А откуда судья брал эти яйца?

– Не знаю.

– Вы телохранитель, который всюду следовал за судьёй, не знаете, откуда он брал яйца?

– Нет.

– Гм, допустим, а тогда… как вы думаете: у судьи были недоброжелатели, которые хотели его смерти? Ведь для чего-то он вас нанял. Выходит, он опасался за свою жизнь?

– Медведев говорил, что не подобает такой большой твари, как он, обходиться без видимой охраны. Он говорил: это просто формальности. А что касается недоброжелателей, то, думаю, у него их было много, но ни от кого конкретно я угроз не слышал.

– А вам не было обидно, что судья так относился к вашим обязанностям?

– Нет, это было только вначале, затем у меня были поводы показать ему, на что я способен.

Послышался лязг когтей.

– А какие у него были отношения с женой и поваром? Никаких ссор в последнее время не происходило?

– Я ничего этого не заметил.

– Да, а как насчёт окна? – спросил я, указав за спину большим пальцем. – Когда вы находились здесь с судьёй, оно было открыто?

– Да, я каждое утро его открываю, чтобы проветрить помещение, а на ночь закрываю.

– Так, убитый всё время сидел за столом, а где вы были, когда находились здесь с ним?

– В этом кабинете я всегда сидел на диване, и оттуда удобно наблюдать за временем.

Я повернулся и поднял голову на часы, они показывали почти семь.

– А когда вы находились в туалете, вы ничего не слышали из кабинета?

– Нет, если бы я что-то услышал, убийца был бы мёртв.

Как вы уже сами успели заметить: Филлини был прямой и очень самоуверенной тварью.

– Так, – начал я говорить, представляя в уме картину преступления, – это получается, что в момент убийства в доме находилось три твари… и если вы действительно были в это время в туалете, то убийца мог войти в этот кабинет только через дверь или окно… а оно находится на втором этаже и без балкона. А потом убийца проломил судье голову и скрылся. И на всё это у него было около двух минут…

– Есть ещё дверь, – заметил Филлини.

– Где?! – удивился я и начал смотреть по сторонам.

– Вот, – произнёс свидетель, указывая рукой на шкаф.

– Это же шкаф!

– Нет, это дверь в спальню Медведева и его жены.

Я встал, тихо, на цыпочках, подошёл к «шкафу», с приложенным ко рту указательным пальцем посмотрел на Козлова и Филлини, а потом резко открыл двери – но там никого не оказалось. Это была большая роскошная спальня с огромной кроватью. Козлов уже слез с дивана и расхаживал вокруг неё.