Счастье на помойке

– Понял. Хватит умничать, я не закончил! Как только начинают мне в голову эти странные мысли приходить, я заболеваю. Странно так, кратковременно. Приму после этого навеянное ими решение и все проходит. Чушь какая-то, мистика.

– А надо почаще встречаться, дружок! Друзья для этого и существуют: и первую психологическую помощь окажут, и профилактическую промывку мозгов проведут.

– Я, конечно, не утверждаю, что от всех чиновников моего ведомства пахнет с утра духами и одеколонами, но…

«Сослуживцам на мои запахи наплевать, – подумал он, – они своих-то не чувствуют. Однако ко мне постоянно приходят люди от руководства, смежники, корреспонденты. Им только дай повод, тут же раструбят, что их визави в департаменте – пропойца, перегаром от него несет за километр. Как только таких людей берут на ответственную работу!»

– Да, сложно вам чиновникам живется. Как будто не знаешь, что в ложке меда не обязательно находится лишь мед, можно случайно съесть и солидный кусочек говна. Слушай, старичок, ты меня сильно заинтриговал своим рассказом о болезни. Может тебе завязать с этой работой? А то так можно и в ящик сыграть.

– Забей. Скорее всего, это нервы, маразмы и глюки. Прости, непроизвольно вырвалось после вчерашнего.

– А что у тебя вчера случилось? Запой?

– Вчера, Сергуля, я подписал самый неправдоподобный документ.

Савелий затушил в пепельнице сигарету, не заметив, что это было блюдечко с маслинами. Или оливками. Он их никогда толком не различал.

– Человек в здравом уме такие бумаги не подписывает, – продолжил он. – Нормальный человек даже об этом не думает, тем более не готовит документы на утверждение. Я же все придумал, написал, а потом еще и подписал!

– Ты сейчас, кажется, стихами заговорил! Что за фигня (литер)!

Прим.: «литер» – сокращение от слова «литературный». Приличными словами или оборотами речи не являются, чему свидетель – В.И.Даль – русский писатель, этнограф и лексикограф. Далее по тексту – нецензурное слово или выражение. Тем не менее, наши герои только так и привыкли выражать свои мысли и чувства. Автору хочется, чтобы читатели поняли, что его герои вовсе не ангелы, а вполне нормальные живые люди. Как то так. Извините меня, но я, изредка, буду вставлять в текст это «литер», а иногда, как сложится.

Сергей, как потомственный интеллигент в третьем поколении, умел весьма доходчиво преподносить собеседникам свои мысли. И в ответ требовал от них таких же четких формулировок.

Это было связано с тем, что родной его дедушка, отец, мать, тетка и вся прочая родня трудились в советское время руководителями, ответственными за трудовые достижения социалистических коллективов. Вот от них-то он и получил эти наследные навыки: четко выражать свои мысли, то есть – матом.

«Так, – говорил он, – более доходчиво воспринимается».

От своих собеседников Сергей всегда желал слышать только четкую и правдивую информацию, иначе просто уходил. Это в лучшем случае. В худшем – зависело от текущей ситуации.

– Что за фигня (литер)? – повторил он. – Можешь все то, что ты мне до этого рассказал, донести до моего мозга более доходчиво?

– Хорошо, тогда давай выпьем, чтобы слова мои полились в твой мозг как чистый горный поток.

– Давай! Помнишь народную цитату из известного фильма: «Заметь, это было не мое предложение».

Сергей оглушительно захохотал.

– Халдей! – заревел он, и маленькое кафе со всем своим убогим содержимым заметно вздрогнуло.

В результате сильнейшего акустического удара, возле их столика всплыл официант.

– Мухой сгоняй к метро и возьми у тети Маши все соленые огурцы, – прогудел он. – Вот тебе деньга. Только не перепутай: у тети Маши! Отдашь ей все! Если узнаю, что уворовал – накажу непременно. Скажешь ей, что это Сережа тебя прислал. Все понял? Молодец. Мчись!

«Видимо, авторитет у него здесь непререкаемый», – подумал Савелий.

– Гулял я здесь как-то с сослуживцами. Круто было, – словно уловив мысль друга, сказал Сергей. – По моей личной просьбе хозяин не сменил после этого обслугу и до сих пор помнит свое обещание, чебурек. Не виноваты же, черт возьми, простые работяги за наши причуды!

Савелий изобразил на лице вымученную улыбку, поняв, что вся его пресловутая ответственность, которой он так гордился, летит сейчас ко всем чертям.

«Ну и пусть себе летит, – сказал он сам себе. – Имею же я право когда-нибудь расслабиться?! Не попаду я завтра на работу, да и гори оно все огнем!»

– Так вот, – продолжил он тихо, – предыдущее озарение пришло ко мне совершенно неожиданно. Идея принадлежала мне, то есть я так думал, что мне.

Он замолчал, подбирая нужные слова.

– Возникла она совершенно неожиданно. Два месяца назад я очень сильно заболел, и пришла она ко мне как в бреду. Взял, да и оформил ее запиской наверх… Совершенно автоматически.

Сергей дипломатично помалкивал.

– И что ты думаешь? Через день болезнь мою как рукой сняло. Выхожу на службу, а меня чуть ли не от самых дверей министерства начинают поздравлять. Не все конечно, только высшие. Приглашают к себе, руки жмут. А в глазах их я вижу – тоска. Мелкие бегают, им все до фени, лишь бы зарплата капала. Однако косые взгляды их ловлю, понимая, что за моей спиной они пальцем у виска крутят… Вчера со мной приключилось то же самое… Вот так!

– Не хрена не понял! Что ты как жопа, все вокруг да около! Какая тема? Что ты предложил? Конкретнее можешь? Вот закури сигаретку, успокойся. И не мычи как больной слон.

– Куда еще конкретнее и так лишнего наговорил. Ну да хрен (литер) с ним!

Сергей молчал, понимая, что друг его сейчас сильно переживает. Помолчали.

Музыка надрывалась, как будто кто-то решил вытеснить из мозгов зачатки пока еще даже не сформировавшихся мыслей. Слушай и ни о чем не задумывайся. Вредно это! Можешь чего-нибудь лишнего надумать, дебил.

Савелий затушил в пепельнице опротивевшую сигарету и продолжил:

– В общем, третьего дня произошло у меня очередное помутнение сознания… Или озарение. Не знаю. Окончательное решение принимал не я, а там – наверху. Моим было только предложение, представленное даже без предварительного экономического анализа.

Возникла длительная пауза. Сергей терпеливо ожидал анонсированного другом продолжения.

– Короче говоря, предложил я построить трансконтинентальную дорогу. Магистраль Европа – Америка. От Берегов Ламанша через Европу, Сибирь и Аляску до Канады и далее через Соединенные Штаты до Мексики. Понял?!

– Щас, дай секунды две. Ух, понял теперь! Ну, ты блин даешь! Правда, что ли?! Гы!!! Это такой старый анекдот есть: про человека, который боялся летать на самолетах. А в деньгах, сколько это потянет, считал?

– Прикинул. Понимаешь, люди, которые обязаны были мне эти деньги не дать, согласились с проектом в рекордно короткие сроки, а Дума на внеочередном заседании их решение утвердила. Без дополнительных слушаний, подавляющим большинством голосов!

Он замолчал ровно на то время, которое потребовалось друзьям, чтобы опрокинуть очередную стопку.

– Немыслимо! – продолжил он. – Никто даже не торговался и не выставлял встречных требований. За исключением небольшой группы депутатов, отмечавших накануне юбилей своей фракции. Видимо, просто лобанулись и выступили на хмельных парах, чтобы рейтинг партии поддержать.

Савелий резко выдохнул, так как произнес свой монолог на одном дыхании, даже избегая этих, так называемых «литер».

– Дай секундочку… Извини, но предложение твое не оригинально. Оно было озвучено до тебя, я помню…

Сергей напряг мозги, основательно затуманенные алкоголем.

– Точно! Существовал проект такого масштаба в начале двадцатого века. Кажется, до первой мировой. Назывался он, если не ошибаюсь: «Париж – Нью-Йорк». Но не пошло. Деньги, видимо, не собрали или политика вмешалась. В царское время построили Транссибирскую железнодорожную магистраль. Очень, кстати, неудачный для нас проект, так как она частично проходила по территории Китая. Затем – Байкало-Амурская магистраль, но это, как тебе известно, замутили уже при советской власти.