Страница 72 из 168
Только когда стемнело, он вяло собрал винтовку, подобрал гильзы, затёр следы и встал на деревянные ноги.
К половине второго ночи за ним пришёл вчерашний провожатый в жёлтой кепке и принялся болтать об «этом кошмарном» тройном убийстве, вставляя то и дело в свой рассказ фразы типа «и тут грохнуло!» или «а он такой». У Себа ломило виски и чесались кулаки. Но он держал себя в руках, кивал и даже сумел вежливо попрощаться.
Его не искали.
А к тому моменту, когда эксперты вычислят точный угол вхождения пуль и найдут место лёжки, искать станет некого.
В квартире на столе Себа ждал обратный билет до Лондона на утро. Он убрал его в карман куртки. Разделся, следуя привычному ритуалу. Принял душ. Тупо и совершенно безэмоционально подумал о том, что голоден. Медленно опустился в кровать на чистую белоснежную простыню — и с размаху ударил кулаком по соседней подушке. Заскрипел зубами, удерживая вой. Ударил подушку ещё раз.
Уткнувшись лбом в колени, он обхватил затылок руками и крепко зажмурился: пятнами перед глазами мелькало лицо мальчишки. Во рту стоял мерзостный солёно-горький привкус.
Всего третий раз в жизни, и, мать твою, в худший из возможных моментов. Если уж так надо было промазать… то в первый выстрел. Мужик знал, на что идёт, держал оружие в руках, готов был убить. Тот, кто готов убить, должен быть готов и умереть.
А этот безымянный пацан, едва вышедший из школьного возраста, нихера не знал. Стоял, разевал рот как рыба. Идеальная, чёрт-подери-твои-кривые-руки-Майлс, мишень! Лучше, чем в тире. Когда зазвонил телефон, Себ с трудом сдержался, чтобы не расколотить его. Нужно было хоть куда-то сбросить злость на самого себя.
«Номер скрыт».
«Пошёл ты, Джим. Я сплю», — подумал Себ отчётливо, вскочил на ноги и быстро оделся, отлично осознавая, что в этой ситуации меньше всего на свете виноват Джим. Телефон продолжал вибрировать, но он оставил его лежать на тумбочке. Нужно было пройтись.
Это был редкий случай, когда Себ предпочёл бы не цивилизованную Европу, а какой-нибудь Каир. Чтобы, едва уходишь с освещённых улиц, в кровь выплескивался бы адреналин.
Но в Вене полиция не зря ела свой хлеб, и даже в не слишком-то светлых проулках было тихо и спокойно. Сначала Себ почти бежал. Потом замедлил шаг, пытаясь выровнять дыхание и почему-то не преуспевая в этом. И наконец, завернул в какую-то пивную. Он бы не заметил её, если бы над дверью не висели фонари.
Среди всех способов снять стресс в личном рейтинге Себа худшим значился алкоголь. На втором с конца месте располагался секс непонятно с кем. К сожалению, в этом рейтинге было очень много последних мест и ни одного — первого. Собственно, призовые вообще отсутствовали. Лучший способ расслабиться — изначально не напрягаться.
Поэтому он уверенно пошёл с конца списка и заказал пинту пива, отсев за столик в углу, чтобы не провоцировать бармена на разговор.
— Мы через полтора часа закрывается, — только сообщил ему бармен. — А кухня — через полчаса.
— Ладно, — кивнул Себ, отпил пива и уставился в окно.
Совершенно бессмысленное занятие — всё равно нихера не видно. Пиво шло как вода. И вкуса он почти не ощущал.
Только когда к четвёртой пинте дал знать мочевой пузырь, Себ поднялся — и пошатнулся, с трудом удерживая равновесие.
Его тошнило от самого себя.
После туалета стало немного легче, но теперь чувствовалось, что слегка кружится голова. Отодвинув недопитую кружку, Себ опёрся лбом о ладонь и зажмурился.
Во внутреннем кармане что-то мягко зажужжало, и уже без прежнего раздражения Себ понял, что второй телефон — с смс-ками и голосовыми сообщениями — он не выложил.
— Как себя чувствуешь, детка? — мягко спросил Джим.
— Нормально, сэр, — отчеканил Себ, — задание…
— Я не о задании, Себ, — по голосу было слышно, что Джим улыбается, — иначе я бы так и спросил. Ну же, детка. Отвечай на вопрос, который я задал.
— Нормально, сэр, — повторил Себ тихо и не очень-то уверенно. Что там Джим, он сам себе не поверил бы. И действительно, Джим фыркнул.
— Знаешь, что мне нравится в тебе, Себастиан?
Нет. Себ не знал и знать не хотел.
— Не знаешь… Ты, мой дорогой, совершенная головоломка. В которой нет смысла. Этим она и привлекательна. Чёрные по обеим сторонам доски. Весь зелёный кубик Рубика. Квадратные кусочки белого пазла.
От этой околесицы Себ невольно хмыкнул и сказал:
— В этом действительно нет никакого смысла, сэр.
— Обычную головоломку можно решить. Любую.
— Сэр… — странно, но от этого идиотского разговора на душе становилось чуть менее паршиво, — я, конечно, тупой, особенно в сравнении с вами. Но может, это просто не головоломка?
Джим залился смехом:
— Наоборот. Это совершенная головоломка. Когда смысла нет, его приходится создавать, — он замолчал и добавил уже серьёзно: — Тебе надо поспать, детка. Завтра самолёт.
Себ пьяно засмеялся, сжимая пальцами переносицу до боли. Вот только советов от Джима о том, во сколько ложиться спать, ему не хватало. «Да, мамочка, уже иду чистить зубы», — подумал он, но вслух не сказал. Джим повторил:
— Надо поспать. Давай, Себастиан, поднимайся. Машина уже ждёт.
Себ выглянул в окно — и действительно увидел знакомую «Ауди». Герр Бауэр опустил стекло, высунулся и помахал ему.
Джим уже отключился, и не услышал от Себа красочного пожелания пойти в задницу со своей опекой. Но идти пешком, игнорируя автомобиль, было бы глупостью и ребячеством.
Уже в квартире, после второго душа, Себ лёг на кровать. Помотал головой, разгоняя неприятный туман, взял свой телефон, удалил пропущенный вызов, нашёл номер Джима и, отлично понимая, что завтра пожалеет об этом больше, чем если бы всю ночь названивал какой-нибудь бывшей подружке, набрал сообщение: «Головоломка в коробке. Доброй ночи, сэр».
И сразу отрубился, проваливаясь в бессвязную, но уютную черноту.
Глава 33
Джоан стянула шапку и растрепала волосы. Зажмурилась, наслаждаясь солнцем. Себ улыбнулся, глядя на неё. Они редко выбирались на прогулку: во время редких и недолгих встреч важнее было успеть хоть немного насытиться друг другом. Но в этот раз женская физиология заставила поменять обычную программу. И, если честно, Себ был этому рад. После Вены всё ещё было тошно, да и вчерашнее похмелье напоминало о себе редкими приливами головной боли. Так что они неторопливо брели по пустому мокрому парку.
— Ты был заграницей? — спросила Джоан, носком берца поддевая камешек.
— Как ты узнала? — он не упоминал о своей командировке.
— По гудку. Хотела позвонить, но услышала роуминг и решила не отвлекать.
— Работа, — пожал плечами Себ, — прости, не могу рассказать подробнее.
— Даже не скажешь, откуда ты не привёз мне магнитик? — рассмеялась она.
— У тебя нет места для магнитиков, — фыркнул Себ, — но в следующий раз обязательно прихвачу. Я был в Мюнхене. И это даже больше деталей, чем я имею право сообщать.
— Да я и не прошу, — она пожала плечами, — понимаю, что такое конфиденциальная информация.
Разговор не клеился. Джоан явно устала после работы, а Себ вообще ни с кем не хотел говорить. Вернее, если уж совсем честно, он не отказался бы от возможности бы сказать кому-нибудь: «Слушай, чувак, я позавчера крупно облажался, промазал по простейшей цели, заставил молоденького паренька орать от боли. И мне теперь херово. Я попытался напиться в одиночестве австрийским пивом, но лучше не стало». Но — некому. Не с Джимом же болтать, в самом деле. А приятеля, который тоже работал бы за гранью закона и мог бы поддержать такой разговор, у него не было. Впрочем, он неплохо себя знал и не сомневался — ещё пара дней, и хандра выветрится окончательно. Промах уйдёт куда-то в историю, в память и больше не будет напоминать о себе. Надо только немного подождать.
— Знаешь, у меня всё очень плохо с эмпатией и прочими штуками в этом духе, — проговорила Джоан задумчиво, — но даже я вижу, что ты слегка не в себе. Что-то случилось?