Страница 136 из 168
Договорившись более или менее с организмом, Себ с трудом свесил ноги на пол, встал, пошатываясь, и понял, что не знает, куда идти. В квартире Джима должен был быть душ, это точно. Но искать его здесь в отсутствие хозяина звучало как не лучшая идея.
В дальнем углу открылась невидимая до сих пор дверь, из неё выглянул Джим, молча поманил пальцем и скрылся. И Себ побрёл к нему медленным и нетвёрдым шагом.
За дверью обнаружился узкий короткий коридор, который после поворота закончился ещё одной огромной комнатой. Но в отличие жилой, эта была заставлена ящиками, коробками и столами с системными блоками. Джим сидел за большим монитором, который скрывал его почти целиком, и что-то сосредоточенно печатал.
Увидев Себа, он махнул рукой влево, на серую дверь, отлично сливающуюся с серой стеной.
В другое время Себ, наверное, стоял бы пару минут, рассматривая роскошную, огромную комнату, половину которой занимала ванна, больше похожая на бассейн и снабжённая множеством кранов, душевых леек и массажёров. Но сейчас он слишком дерьмово себя чувствовал, так что обстановка ванной его не увлекла. Всё, что его интересовало, это вода. Сначала очень холодная — потом горячая. И опять холодная. Повторить раз двадцать.
И надо сказать, это помогло. Выбравшись из душа и, за неимением других вариантов, натянув несвежую одежду, он ощутил, что почти жив. Мозг более или менее заработал, но Себ предпочёл бы, пожалуй, его снова вырубить. Потому что единственное, о чём выходило думать, это вчерашний разрыв с Джоан.
Джоан! Мысль возникла так внезапно, что чуть не сбила его с ног. Наплевав на собственную сомнительную координацию, Себ кинулся к Джиму. В комнате с техникой на нашёл его — зато с облегчением обнаружил в гостиной, на диване.
— Как себя чувствуешь, детка? — спросил Джим чуть насмешливым тоном. Себ пошатнулся, но на ногах удержался и ответил, что ему лучше.
— Спасибо, что забрали меня, — добавил он, понимая, что в противном случае ему грозило пробуждение в полицейском отделении.
— Ты не доставил мне особого беспокойства, — фыркнул Джим. — Мои мальчики отлично с тобой справились.
Значит, сильные руки, которые никак не могли принадлежать Джиму, ему не померещились. Тем лучше. Перед незнакомыми мужиками было не так стыдно.
Джим перевёл на него взгляд и сказал:
— Кофе.
Тогда Себ увидел, что рядом с Джимом стоит коробка с едой — два картонных стаканчика, четыре пончика с шоколадной глазурью. И Джим даже подвинулся вместе с коробкой, освобождая Себу место.
— Надеюсь, я вчера… — начал было Себ, но Джим скривил совершенно неповторимую физиономию, и он осёкся. — Спасибо.
Джим пожал плечами, взял один стаканчик, глотнул и поморщился. А вот на непритязательный вкус Себа кофе был отличный. Впрочем, он, наверное, сейчас и вокзальные помои счёл бы напитком богов — слишком уж хотелось заглушить горечь и сбить перегар.
После пончика Себ отставил стаканчик в сторону, вытер пальцы и спросил тихо:
— Я много вчера наговорил?
Он не страдал любовью к пьяным излияниям, но слишком плохо помнил, чем закончился день.
Джим пожал плечами.
— Пожалуйста… — прошептал Себ, — Джим, прошу вас, не трогайте Джоан. Она… не доставит неприятностей.
Брови Джима стремительно взлетели вверх.
— Мне совершенно не интересна Джоан Вуд, — заметил он.
Вот только это ничего не гарантировало. Энди тоже вряд ли его интересовала, но результат был очевиден. А Джоан могла бы быть для Джима значительно опаснее, чем Пол, который ничего даже не знал.
— Что? — переспросил Джим, и Себ сказал:
— Энди чуть не погибла тогда. Энди Брэндон.
— Впервые слышу, — пожал плечами Джим и, заинтересовавшись, чуть подался вперёд: — Кто это?
— Инспектор Пол Брэндон, — напомнил Себ. — Я позвонил вам, рассказал о его подозрениях. Это его жена.
Вдруг резко подняв палец вверх, призывая к тишине, Джим достал телефон, что-то набрал на экране. Себ отпил подостывший кофе, а Джим дождался, видимо, ответа, и посмотрел на Себа со странным выражением:
— Детка, ты меня обижаешь, — Джим состроил очень достоверную обиженную физиономию, — стал бы я тратить время на полицейского. Кроме того, когда я хочу передать кому-то сообщение, напугать или намекнуть… Я это делаю, без дурацких недосказанностей. Если бы я хотел, чтобы этот твой Пол Брэндон перестал лезть в мои дела, я положил бы голову жены ему на подушку. Да, — кивнул он, — пожалуй, голову жены. Голова лошади для него была бы сложновата, я думаю.
Нет, Себ едва ли мог в это поверить. Энди пострадала слишком скоро после его звонка Полу. Слишком удобно для Джима.
— Это не вы?
— Меня ловит Елена Кларк лично и половина МИ5 впридачу. Заметь, безуспешно. Нет
— Энди пострадала в несчастном случае?
— Или с ней расправился твой вчерашний новый знакомый. Я не знаю точно, детка. Прости. Джоан Вуд опасаться нечего. Она не побежит доносить на тебя в полицию, и она отчаянно скучная. Сыграй со мной, детка.
Вот только этого не хватало. Себ не чувствовал себя готовым к выверту мозгов. Но Джиму было, конечно, плевать, и он спросил:
— Что ты почувствовал? Когда узнал об этой Энди, об аварии?
— Зачем вам это? — устало спросил Себ.
— Не ломайся, — попросил Джим спокойно. — Просто скажи, а потом — сам знаешь.
— Боль, — сказал Себ честно, — страх, сочувствие. Вину. Желание помочь. Примерно так.
Джим тяжело выдохнул и сказал:
— Не то. Ты называешь слова. А что ты почувствовал? Телом?
В его голосе не было насмешки, только усталость. Наверное, поэтому Себ ответил:
— Это сложно. Горечь на языке, ком в горле. Не знаю, что ещё… Под рёбрами сжало. В желудке стало тяжело. Вроде того.
Как-то не задумывался он об этом никогда. Он спросил бы, на кой чёрт Джиму это сдалось, но настроения не было. Голова соображала с трудом.
— Твой ход, — напомнил Джим.
— Что вы делали в последнее время?
Джим хмыкнул.
— Детка, тебе нельзя пить. Но я отвечу, только сначала скажи: ты скучал?
— Это второй вопрос, — произнёс Себ и прикусил язык. Зря он это. Впрочем, Джим не разозлился, наоборот, засмеялся:
— Большой мальчик. Хорошо, ответь на мой второй вопрос — и получишь ещё один взамен. Ты скучал?
Прицепился.
— Немного.
В ответ раздалось фырканье. Себ пожал плечами.
— У меня нет привычки лить слёзы над вашей фотографией, уж простите.
— Я глубоко оскорблён этим признанием, — заявил Джим со смехом. — Ладно, детка, мой черёд. Я ограбил банк, убил одного индийского чиновника, побывал в Венесуэле, подарил мисс Кларк одну непослушную террористическую ячейку, с помощью других, более сговорчивых ребят устроил пару терактов в Пакистане, организовал самоубийство в космической ракете. В основном, рутина.
— Заметно, — пробормотал Джим.
— Это всё, понимаешь, простовато. А главное, я играю сам с собой на пустой сцене. Рано или поздно надоедает. Знаешь, детка…
Джим не договорил, встал и прошёлся по комнате, нарочно наступая на побитые чашки, так что они крошились с хрустом. Он явно о чём-то серьёзно размышлял, но Себ не пытался угадать ход его мыслей, просто вяло жевал пончик, ощущая, как пульсирует от боли голова. Непривычное такое чувство, редкое и мерзкое.
— Я боюсь. Мне даже нравится, — произнёс Джим медленно. — Такое странное новое ощущение, кайф. Но я боюсь, и это мешает действовать. Я боюсь, что он прав, понимаешь?
Разумеется, Себ ничего не понимал, но он решил промолчать. Джим смотрел в пустоту и говорил, кажется, скорее сам с собой, нежели с Себом.
— Но это нечестно! — вдруг зло выдохнул он. — он не может быть прав, это всё портит! Всё портит… Я не знаю, детка. Я обещал ему, но не могу рисковать.
Себ взял ещё один пончик, откинулся на спинку дивана и решил, что ему всё равно. А Джим обернулся и сказал резко, раздражённо:
— Давай свой вопрос!
— Тот второй, — отозвался Себ, — я вам его дарю.