Страница 104 из 168
— Не покажешь нам, как нужно попадать в мишени?
— Давай, это весело! Честно! — и Сьюзен охотно протянула ему ружьё.
Себ придал лицу максимально недовольное выражение — но спорить не стал. С Джима сталось бы надавить, чтобы получить желаемое шоу. Спросил у Сьюзен:
— Ну и куда мне стрелять?
И тут же Джим, чуть наклонившись, прошептал:
— Не можешь выстрелить без приказа, дорогой? — но к счастью, Сьюзен его не услышала и показала пальцем:
— Я хочу вот тот ящик посмотреть, там кто-то вылезает из-под него, но я пропустила! — потом прибавила: — И потом в мельницу наверху! И ещё в дверь, она должна открыться. И…
— У нас осталось три выстрела, — напомнил Себ. — Давай посмотрим, что тут за ящик.
Да, ничем подобным за свою жизнь он ещё не стрелял. Даже в тире, куда его как-то затащила беременная и капризная из-за этого Эмили, была старенькая пневматика. И плюшевый медведь в качестве приза.
Себ поставил локоть на стойку, прикрыл один глаз. Сьюзен рядом дышала так громко, что её было слышно даже в шуме толпы. Промазать, что ли? Вот просто для прикола, посмотреть на лицо Джима.
Но разочаровать ребёнка он был не готов, так что выбил ящик, который тут же поднялся на пружине, и из-под него показалась голова удивлённого зверька: не то лисицы, не то енота.
Сьюзен рассмеялась и выдохнула: «Круто!». Ящик снова опустился. Себ посмотрел на неё и тоже улыбнулся. Ладно, чёрт возьми, она была права. Это весело. В принципе, на три метра он мог бы стрелять даже с закрытыми глазами. Но что-то было забавное в том, чтобы после удачного выстрела следить за тем, как двигаются неживые фигурки.
— Теперь мельница. Сможешь?
До мельницы было аж четыре с половиной метра — похоже, максимальная дистанция в этом тире. И если цепляться к деталям, то это была не мельница, а ветряк — и после попадания он начинал крутиться. Дверь предсказуемо открывалась, причём с натуралистичным мерзким скрипом.
— Давай ещё? — запросила Сьюзен.
Джим добавил:
— Там бочки остались без внимания… — и сам засунул в монетоприёмник два евро.
Просто для вида Себ закатил глаза и продолжил.
Сьюзен и Джим встали с двух сторон от него и по очереди показывали, какой механизм их интересует. Как два восторженных ребёнка, честное слово.
Руками Себа они свалили пару кактусов, перевернули три большие бочки, разозлили недовольного призрака за занавеской. Потом Сьюзен отыскала почти незаметный флюгер, и они его покрутили. Нашли второго зверя в углу за хижиной — и вместе решили, что это всё-таки лисы. Наконец, выяснили, что если попасть в грифа на дорожном указателе, он крутит головой на длинной тощей шее — после чего Себ объявил:
— Хватит. Давайте обедать.
И посмотрел на Сью достаточно строго — чтобы она и не думала спорить.
— Удобно иметь под рукой такого меткого стрелка, — заметил Джим мягко, но развивать тему не стал. Видимо, получил свою порцию развлечений.
Они двинулись на поиски места, где бы пообедать. Себ предпочитал что-то хотя бы относительно здоровое, но таких вариантов пока не попадалось. Наконец, он махнул на принципы рукой — и предложил Сьюзен выбирать всё, что угодно. Предсказуемо, она указала на забитую под завязку бургерную.
Столик всё-таки нашёлся, путь и не у окна. Сьюзен убежала мыть руки, а Джим вдруг отбросил маску наивного радостного туриста. Сел напротив, сцепил пальцы в замок, свёл брови — и стал самим собой.
— Мне нравится этот день, Себастиан… — произнёс он. — Я всегда был выше этого, знаешь… Другие дети мечтали об аттракционах. Не я.
Себ подумал, что ему не хочется знать, о чём мечтал Джим, но он всё-таки спросил.
Тот улыбнулся совершенно мёртво:
— Об огне, — прикрыл глаза, но только на мгновение. — Отдыхай, Себастиан, пока есть возможность, — Джим встал и пошёл прочь. В своей розовой футболке он был в «Диснейленде» невидимкой, и Себ потерял его, стоило ему выйти на улицу.
Сьюзен вернулась и тут же спросила:
— А где мистер Фоули?
— У него появились дела, — заторможенно ответил Себ, — пришлось уйти.
— Он странный, да? — Сьюзен уселась на место, откуда только что встал Джим.
Себ кивнул. Очень странный, если не знать, что он сумасшедший. И на кой чёрт он вообще приезжал в «Диснейленд»?
Они ели мороженое, стоя на набережной Сены и разглядывая величественный Нотр-Дам-де-Пари. Сьюзен была в восторге и не переставала делиться с Себом сведениями из своей художественной книжки и из трёх путеводителей разом. Потом, доев мороженое, достала из своего рюкзачка блокнот и карандаш и попросила не мешать — решила сделать набросок. Себ прислонился к парапету спиной, поглядывая по сторонам. В Париже, насколько он знал, было полно воришек, да и прочей швали ходило достаточно, так что он не собирался терять бдительность.
Сьюзен сосредоточенно рисовала и почти справилась, насколько можно было видеть, с основными элементами, когда у Себа зазвонил телефон.
Номер был незнакомым, но Себ ответил.
— Мистер Майлс, — раздался в трубке смутно-знакомый вежливый голос, — простите за беспокойство. Это доктор Дарелл. Я не стал бы беспокоить вас, не будь необходимость столь серьёзной.
— В чём дело?
Себ нахмурился. С Дареллом у него дел не было да и не могло быть.
— Конечно, этот номер не прослушивается, но я предпочёл бы обсудить детли лично.
— Давайте без деталей, — сказал Себ резко, — хотя бы кратко, в чём дело?
— Видите ли… — Дарелл замялся, — дело в том, что мистера Мюррея вчера хотели убить.
Себ сглотнул и пробормотал:
— Не в первый раз…
— О, и не в десятый, поверьте мне, — рассмеялся Дарелл, но его смех резко оборвался, — мистер Мюррей любит риск, конечно, его регулярно хотят убить. Но в этот раз он сам не знает, кто. Он велел мне не лезть в это дело, мистер Майлс, но я вижу, что он напуган, — доктор сделал долгую паузу, явно выбирая слова, — а его нельзя пугать. Он может навредить и другим, и себе.
Подумалось, что другим Джим вредит в любом настроении и состоянии духа. Да и себе, наверное, тоже. Но чёрт, Дарелл знает его девять лет, не стал бы он паниковать на пустом месте, правда?
— Он велел вам не лезть в это дело… — неуверенно проговорил Себ.
— Я редко нарушаю его приказы. Но в этот раз я должен. Ему угрожает кто-то из близких, доверенных людей. Пожалуйста, мистер Майлс, помогите ему. Вы военный, и он доверяет вам.
Чёрт.
Дерьмо.
Почему именно сейчас, когда они со Сьюзен в Париже? Себ очень сильно хотел послать Дарелла нахер с его подозрениям и опасениями, сказать, что, если Джиму нужна помощь, пусть он сам и звонит.
Вот только он не мог. Джим действительно способен проигнорировать реальную опасность, переоценить свои возможности и пострадать, если не погибнуть. Поймал ведь он где-то пулю в плечо пару месяцев назад.
— Это срочно, мистер Майлс, — тихо прибавил Дарелл, и Себ решился.
— Я напишу вам время, — сказал он. — Подберите меня возле того дома, куда вы приходили к Сьюзен.
— Буду очень ждать сообщения, мистер Майлс.
Себ положил трубку и понял, что Сьюзен уже не рисует, а внимательно смотрит на него. Ему стало отчаянно, мучительно стыдно перед ней. Убрав телефон, он произнёс тихо:
— У меня плохие новости, Сью. Боюсь, наш отпуск придётся прервать.
В одно мгновение глаза Сьюзен наполнились слезами. Сморгнув их, она быстро помотала головой. Сказала:
— Нет.
— Сьюзен, — сказал Себ мягко, — можешь выслушать меня как взрослая?
Она слабо кивнула.
— Мне тоже ужасно обидно, что наши каникулы так прерываются всего через три дня. Но у меня такая работа, что меня могут вызвать в любой момент, — он взял Сьюзен за руку и погладил по запястью, — нам до этого всегда везло. Ни разу наши с тобой поездки и прогулки никто не портил, да?
— Да, — голос звучал совершенно убито.
— Но это могло произойти когда угодно.