Страница 7 из 25
— Ха-ха! — Валь покачал головой. — Нет, ну не настолько. Не стратег, не тактик, не логистик. Ну не всем же командовать? Но ты редкость, Макс! Ты морфируешь в любые формы. Ты способен внедриться в чужую культуру! Это очень, очень круто!
Я смотрел на свою ладонь. Из неё медленно и совершенно безболезненно вырастал мизинец. Кожа утрачивала розовый цвет.
И грудь зачесалась.
Наверное, исчезали добавочные соски.
Валь похлопал меня по плечу. Он был счастлив, как только может быть счастлив человек, обожающий свою работу и внезапно решивший тяжёлую проблему.
— У нас заявки на разведчика висят с двенадцати культур, — сказал он. — Хоть одну удовлетворить — рейтинг пунктов на семь-восемь скакнёт! А если ты ещё справишься с заданием — удвоится!
— Постараюсь, — сказал я осторожно.
— Иди, тренируйся, — бюрократ посерьёзнел. — У тебя зияющие пробелы во всей подготовке, Макс. Через четверть часа тебя ждут на огневом полигоне.
— А мне надо? — уточнил я. — Раз я разведчик?
— Всё надо, всё. — Валь вернулся за стол. Положил руку на мутный гель. Ему явно не терпелось заполнить на меня ведомости, классифицировать и успокоиться. — Удачи, Макс!
— Не было ничего нового из моего Гнезда? — спросил я на всякий случай.
— Нет, никого не поступало.
— А в другие лагеря?
— Ваших чаще к нам, если нет перегруза, — сказал Валь. Но всё же помолчал секунду, общаясь с системой. — Нет. После тебя из гнездниковского Гнезда никого и ничего не поступало.
Я кивнул.
— Да судя по твоему рассказу — долго ещё не поступят, — добавил он. — Гнезду восстанавливаться надо!
— И то верно, — сказал я и вышел.
Гнезду надо восстанавливаться.
Я никогда не вернусь на Землю и никогда не увижу Дарину. Когда я рядом с ней, то произвожу слишком много смыслов. А смыслы — это как раз то, из-за чего идёт война в космосе. Нас не оставят в покое, нам не позволят быть рядом.
Потому что Земля — родина Прежних. И те смыслы, что возникают на Земле, и поныне достаются им.
Поэтому Дарина станет хранителем Гнезда и навсегда обо мне забудет. А я…
В тамбуре я снова посмотрел в «зеркало». Мои волосы как раз заканчивали темнеть, утрачивая белёсый цвет инопланетян тэни.
Разведчик.
Ну надо же!
Наружная дверь открылась, я вышел, кивнул страже.
И огляделся.
Единственная землеподобная планета звезды Росс 128 уныла до зевоты.
Она ровная, как бильярдный шар. Может быть, тут есть моря и океаны, но они покрыты коркой льда.
Сверху всё присыпано снегом.
И в этой бескрайней снежной пустыне (Саельм больше Земли, хотя сила тяжести тут примерно земная), разбросаны тренировочные лагеря Изменённых. По-моему, их около тысячи, в каждом тренируется около пятисот человек… да, простите, уже не человек, а мутантов.
За полгода из стражи и других, более редких профилей Изменённых, получаются отлично подготовленные солдаты, воюющие за Инсеков.
С кем?
С другими разумными видами, то есть с инопланетянами. И с точно такими же Изменёнными, но воюющими на стороне Прежних.
То есть на стороне людей.
Вот такая сложилась интересная ситуация.
И всё ради сингулярности. Ради того, чтобы цивилизация смогла возвыситься, перейти в следующую форму существования, стать Высшими.
Для этого нужны смыслы — хотя я так до конца ещё и не понял, что это такое. Смыслы порождает только живой разум.
Ради этого и воюют в космосе. Всё остальное — пространство, вещество, энергия — имеется в избытке.
Я, кстати, подозреваю, что нынешний вид Саельму придан искусственно. Ну откуда на безжизненной ледяной планете взялся бы кислород в таком количестве, что можно свободно дышать?
Да и звезда Росс 128 — не тёплое земное солнышко. Она крошечная, в пять раз меньше и в семь раз легче Солнца! Тусклая, скорее тёмно-оранжевого, чем красного цвета, древняя и умирающая звезда. Будь Саельм на том же расстоянии от неё, как Земля от Солнца — тут весь воздух бы замёрз.
Но Саельм кружит по орбите у самой звезды, в двадцать раз ближе к ней. На таком расстоянии планету бомбардирует жёсткое излучение, да ещё и магнитное поле у неё куда слабее земного (человеку пришлось бы несладко, Изменённые крепче).
Хотя насладиться видом звезды — единственным, что здесь по-настоящему красиво, — человек бы успел.
С такой орбиты Росс 128 выглядит гигантским! В четыре раза больше, чем Солнце. Огромный тускло-оранжевый блин, ощутимо быстро ползущий по небу. Когда он опускается к горизонту, то кажется, что планета вот-вот в него скатится…
Год, кстати, здесь длится меньше десяти дней.
Ума не приложу, почему вначале Прежние, а потом Инсеки выбрали этот мир для тренировок Изменённых. Может быть, для того, чтобы новоприбывшие сразу осознали свою ничтожность и своё место в мироздании?
— Красиво, — сказала стража, глядя на меня.
— Ничего так, — согласился я, не отрывая взгляда от умирающей звезды. Ей ещё долго умирать, несколько миллионов лет. — Ты тут давно?
— Семь месяцев, — ответила стража. Конечно же, имелись в виду «стандартные», земные месяцы. — Скоро отправляюсь.
— Куда?
— Не знаю, — беззаботно ответила стража. — Куда пошлют. Стража — универсальная боевая единица. Наше Гнездо специализировалось на Уорхане, это горячие биоактивные болота. Но там сейчас тихо, вряд ли туда отправят.
— Угу, — я поморгал и отвернулся от звезды. Хоть и тусклая, но глаза всё-таки надо поберечь. — Слушай, ты не знаешь, тут есть Продавец?
— Где-то есть, но далеко, не в нашем лагере, — стража с любопытством смотрела на меня. — Ты ведь не стража, Макс? И не старшая стража. И не жница. И не учётчик. И не монах. И не тактик. И не доктор…
— Нет, — сказал я, прерывая его. Стражи вообще склонны к таким застреваниям, могут пару минут перечислять.
— А кто?
Подумав, я пожал плечами.
— Я джокер.
Стража подумала и уточнила:
— Это как в кино?
— Хуже. Это как в картах. Скажи, где тут огневой полигон?
Стража указала рукой и пробормотала:
— Странный ты. Будто человек.
— Таково Изменение, — ответил я.
Я уже понял, что этот ответ годится на любой вопрос.