Четвертый перст

Через время и комоды тоже опустели, около сейфа лежала уже две больших кучи с разным хламом. Пришло время переходить к стенам. Всю что было приколочено к ним было нещадно отодрано с корнем и поднесено к сейфу, никакой реакции, сейф, как безмолвный титан стоял на месте и не двигался, не издал ни единого звука, лишь наблюдал за бесполезными попытками Муриана и безмолвно смелся над ним.

— Грязный тал! — зло рыкнул Муриан. Бессильно кинув в стену чернильницу, которую недавно держал в руках. Та, как брошенный камень, полетала в стену, ударилась и не разбившись, упала на пол, и глухо покатилась по небольшому коврику, лежащему около стены.

Коврик! Его он еще не попробовал. Муриана как молнией поразило. Он уже потерял всякую надежду найти ключ, а он у него под ногами валяется!

— Не может быть. А нука, иди сюда проказник. — мило улыбнувшись, Муриан медленно подошел к коврику, как будто тот мог испугаться его и убежать, так же медленно поднял его и тихо, словно младенца нес на руках, направился к сейфу.

— Проклятый талл! — Муриан со всей силы швырнул коврик в стену. Бесполезный кусок ткани не был артефактом и тоже, как остальные проверенные предметы, отправился в одну из двух куч мусора. Муриан рычал, шипел и никак не мог смериться с поражением. Неудачи преследуют его одна за другой, что за проклятие! Может он где перешел дорогу ведьме, и та его прокляла темной магией? Вроде нет, не пересекался с такими элементами, даже косвенно. Муриан поддал губы и от усталости в спине присел прямо у одной из куч мусора на полу. Муриан в последний раз провел взглядом по всему что было в комнате, но так и не нашел что можно использовать в качестве артефакта.

— Создатель! Укажи мне правильный путь. Отвадь от косой тропы, ведущей в пропасть. Спаси свое творенье или прокляни его. — Муриан искренне молился. Создатель был велик! В те времена, он был одним из немногих существ, кого боялись старые маги золотой эпохи. О нем говорили, как о безумце, но разве может безумец создать разумную жизнь? Нет, величайший из величайших, его заветы хранят старейшины кланов и ведут его народ к процветанию!

Лапы были сложены на груди крест на крест. Муриан стоял не шелохнувшись, пытаясь почувствовать нечто неосязаемое и божественное. Время потянулось медленно, словно ленивый талл жует травку и раздумывает не сдохнуть ли ему сегодняшние днем или потоптать еще сей бренный мир.

— Чертов создатель! Чертовы боги и ведьмы. Кулак смачно ударился о стол, и крышка, жалобно ойкнув, треснула по центру столешницы.

Ну вот, теперь придется лапу лечить лениво подумал Муриан, глядя на то, как медленно сочится кровь с кулака и падает на столешницу. Придется прибираться, не хотелось бы оставлять кровь на месте преступления, кто его знает, что могут маги сделать с его кровью, да и ведьмы… Те еще занозы в заднице, они только и любят, что насылать проклятия по крови.

Одним необдуманным порывом он усложнил себе задачу в разы. Можно было бы все сжечь, однако цель его находится скорее в сейфе, сжигать тут все не вариант, сейф может быть не защищен и то что находится внутри пострадает и не видать ему внушительной оплаты, тем более, что Муриан хотел рассчитаться с долгом Скарга.

Муриан в последний раз оглядел пустой кабинет, две кучи, сваленные около магического сейфа и уже из природной вредности со всего маху хряснул о стену картину, закрывавшую тайник. Та смачно шмякнулась о стену и так же отлетела в обратную сторону с небольшим писком.

Муриан замер пораженным. Дверца сейфа медленно отъехала на пару сантиметров и осталась в таком состоянии, как бы насмехаясь над ним.

— Все. Давно было пора сделать подношения бога и Создателю. — Муриан глубоко вздохнул, боясь, что сейчас у него начнется истерика. — Так, последний вздох и можно наконец — то приступить к финальной части. — пошаливающие нервы давали о себе знать, да и бессонная ночь тоже начинала сказывать на рассудке Муриана. Солнце вот-вот покажется из-за горизонта и начнет новый день в этом королевстве.

Открыв дверцу сейфа куском картины, Муриан немного подождал, опасаясь ловушек. Их там не оказалось, глаз дьявола ничего не дал, так как сейф сам по себе был магический и порошок ходил вихрями везде. Об этом Муриан вспомнил только когда рассыпал драгоценный порошок в сейф. Внутри лежал мешочек с небольшим количеством драгоценных камней, его Муриан сразу убрал во внутренний карман, теперь все его нервы окупились с лихвой, можно даже не заглядывать за теми столовыми приборами.

— То, что надо. Иди сюда мой миленький. — Муриан вытянул небольшую книжку, больше похожую на записную чековую книжку гномов, только там не было впаянного бесцветного кристалла в центре обложки. Внутри кристалла клубили потоки маны и это было поистине завораживающе. Что это за кристалл Муриан не знал, но его хвост так и задергался в предвкушении чего — то интересного. Видимо, это то, что искал Скарг, даль ему отдавать такую ценность, но что поделать. Надо раздавать долги, тем более что Муриан тоже смог набить свои карманы добром претендующем на приличную сумму монет.

Больше внутри сейфа ничего интересного не оказалась, был еще один мешочек с золотом, его за приличную добычу Муриан не считал, так пара десятков монет ничто в сравнении с мешочком драгоценных камней и тем более по сравнению с кристаллом. В книженцию Муриан сразу же глянул, там было все написано на непотном ему языке, но с магией это не было связанно, обычные записи торговце, Муриан не раз видел такие книжку в разных растяп на рынке. Пара личных писем аристократа тоже полетело в мешок за пазуху, с ними он потом разберется, может ему удастся выгодно продать информацию нужным людям или по крайне мере сделать кому-то приятный подарок в виде этих писем, тот же Джош любит такие штучки.

Даже Муриан поплутал по соседним комнатам, нашел там вазу с цветами, цветы выбросил, а вазу с водой понес в комнату. После тщательной уборки в кабинете Муриан в последний раз за ночь вздохнул и собрав все свои вещи удалился восвояси. Сегодня тут будет полнейший бардак, и кто-то лишится своей головы.

Глава 27

Работал не покладая рук дней пять. В тот злосчастный вечер меня заперли в своей комнате, принесли чернил, перьев и кучу книг. Книги оказались личными дневниками разных людей, там были личные пометки, зарисовки и местами непонятный мне язык, данные по продажам, обмены и прочая ерунда. К слову, подчерк нескольких из них был просто убийственным. Некоторые каракули мне приходилось под лупой рассматривать.

Еду носили сюда же, в комнату. Ходить по нужде, тоже вынужден был под небольшим конвоем. Единственный выходной пролетел мгновенной, как остальная рабочая неделя. Хотя понятие рабочей недели тут не существовало. Все трудились столько, сколько могли. Исключением были праздники, которые бурно праздновались всеми слоями общества.

Подставу Брайна я запомнил навсегда. Нужно будет поговорить с Тощим об этом. Под таким человеком я недолго прохожу в живых. Такие противники, как граф, надолго свидетелей не оставляют, опасение за свою жизнь возросли. Теперь, когда выходил на улицу осматривался не только в поисках той, печально известной мне, тройки, но и неизвестных людей графа. Особенно было сложно в Счетном доме, где я постоянно был под наблюдением местных сынков купцов и мелких барончиков. Эти молодцы всячески мне подкладывали неприятностей, тем самым еще больше расшатывали мою нервную систему.

Видимо малолетние отпрыски хотели выслужиться перед графом и пытались доказать ему свою верность. Может тот соблаговолит взять его в побочную ветвь, а это уже стоит всех затраченных сил на мою травлю.

Двоякое чувство у меня вызывал мой начальник, когда он находился в кабинете, меня никто не трогал, я чувствовал себя в безопасности. Ха это я был ему благодарен, нападки становились все агрессивней, а в его присутствии они не осмеливались себя так. С другой стороны, именно его действия повлекли эти последствия. Своим отношением я был и признателен ему и нет одновременно. Так же симпатизировала его черта характера, а в особенности его отношение к верхним слоям общества. Видимо он прошел горнило войны с обычными парнями и бок о бок сражал за свою страну. А так как мы знаем простое отношение ко всему, оскорбили, бей в бубен, спас жизнь, кровный брат навсегда.