Страница 15 из 16
Что-то чужеродное под толщей воды вздрогнуло, потянулось, слепо нащупывая в пространстве то, что его разбудило.
– Ну вот, милая, и папочка наш пожаловал, – проговорила Марьяна, поглаживая Алису по мокрой от пота голове. Грохот тяжелых, уверенных шагов по половицам не оставлял сомнений в их происхождении.
Что нужно говорить? Что делать? Чем он может помочь? Таким жалким и беспомощным Стас не чувствовал себя еще ни разу. С некоторым облегчением он увидел, что Марьяна вполне спокойно сидит возле Алисы. Алиса же, пусть бледная и взмокшая, но не мечется судорожно по кровати, и встретила его вполне разумным взглядом.
– Езжай за фельдшером, – приказала ему Марьяна.
– Может, лучше в город? Фельдшер ваш – коновал. Он и у кошки не сумеет роды принять, не то, что у человека.
– Хочешь, чтобы она родила у тебя в машине посреди леса? Езжай за фельдшером! Живо!
– Я Егошу пошлю, – буркнул он.
– Посылай, коли смелый такой.
Алиса вдруг напряглась, откинула голову, застонала сквозь стиснутые зубы.
Вмиг утратив смелость, Стас вылетел из дома, не заметив, как ободрал себе кожу на запястье о торчащую из двери щеколду замка. Он боялся, еще, как боялся. Боялся, что не может ничем помочь. Боялся, что не сможет жить, если с ней что-нибудь случится. Нет, этого он не боялся. Просто знал. Вид ее огромных, наполненных болью глаз никак не хотел стираться из его памяти.
От наваждения его спас растрепанный и раскрасневшийся от быстрой скачки Егоша. На взмыленном коне он притормозил перед воротами. Стас кинул ему ключ от своего автомобиля.
– Езжай в Лесной. Привези фельдшера.
Егоша на лету перехватил ключ, пригнувшись к шее коня, поддал ему шенкелей. Стас утром бросил свой автомобиль перед домом Егоши, так он не хотел лишний раз встречаться с Алисой. Если бы он только знал… Силой бы отвез ее в больницу… Связал бы и засунул в багажник.
Марьяна вышла на крыльцо, поманила Стаса.
– Помогай, раз не сбежал. Воды принеси. Нагрей. Спирт есть? Хотя откуда у тебя… – махнула она рукой. – Коньяк-то хоть остался?
– В буфете, – буркнул Стас.
– Что ж ты за колдун-то такой впечатлительный? – усмехнулась Марьяна, наблюдая, как сгорбил Стас плечи на очередной стон Алисы, донесшийся из комнаты. – Чужая смерть тебя тоже так гнула?
– Чужая смерть меня не касается, – огрызнулся Стас, сверкнув глазами в сторону Марьяны. – Алиса – не чужая.
– Если не чужая, чего замуж ее не взял?
– Лучше заткнись, женщина, – рыкнул на нее Стас. – Не доводи до греха в такой день.
– Марьяна!
В комнате что-то загрохотало. Марьяна метнулась на зов. Алиса вдруг захныкала, как ребенок, вскрикнула, протяжно застонала. Стас обхватил себе голову руками, отвернулся к окну, еле сдерживаясь, чтобы не удрать за ограду.
Как женщины могут брать в руки и любить то, что причинило им такую боль? И всю жизнь восхищаться и заботиться о своем мучителе? Это было выше его понимания.
Через час Егоша загнал фельдшера в дом. Тот на удивление был трезв и собран. В чистой одежде, гладко выбритый. И когда успел? Встретившись взглядом с пугающими глазами Стаса, он подтянул живот и бочком пробрался в комнату Алисы.
Алиса закричала. Стас сгорбился над столом, словно крик придавил его непосильной ношей. Шрамы на спине зачесались так, будто были выжжены неделю назад. Как он там говорил Алисе? Что не готов пройти через это еще раз даже ради встречи с ней? Сейчас он был готов сам вложить в руки Сабира раскаленный нож, лишь бы избавить Алису от мучений.
Марьяна выскользнула из комнаты. Впервые по-человечески жалостливо посмотрела на Стаса. По-матерински ласково провела рукой ему по плечу. Взлохматила непокорные вихры на голове.
– Ты выйди на улицу, подыши.
– Я не могу… Вдруг я понадоблюсь Алисе?
– Поверь, ты последний из людей, кому Алиса даст шанс взглянуть на себя в таком состоянии.
– Еще долго? – вскинув на Марьяну взгляд побитой собаки, спросил Стас.
– Скоро уже. Иди. Посиди в машине… Я позову.
Избавленный от необходимости слышать стоны и крики, Стас смог, наконец, вздохнуть полной грудью. Мутная пелена, застилающая глаза немного прояснилась, но все равно удерживала мысли в границах одного вопроса – когда же это все закончится?
В машину он не пошел, завис во дворе, хоть и отдалился от дома, как можно дальше, к бане. Немигающим взором он уставился на входную дверь и замер. Мелькнула короткая мысль: плохо, что он не курит – нечем занять руки.
По его ощущениям прошло часа два, когда на крыльцо вышла Марьяна. Скрывая улыбку, она кивком поманила его в дом.
– Иди, глянь на сыночка.
На деревянных ногах он переступил порог комнаты. В прибранной, чисто застеленной кровати лежала Алиса, где-то у нее под боком приютился маленький сверток. Малыш не кричал и не шевелился, но Стас четко знал – с ребенком все в порядке. Стас опустился перед кроватью на колени, дотронулся ладонью до щеки Алисы.
– Мне очень жаль.
– Ты о чем? – напряглась Алиса. Глуповатая улыбка вмиг сползла с ее лица.
– Больше никаких детей.
– Я не понимаю…
– Я не позволю тебе мучаться еще раз.
За спиной негромко рассмеялась Марьяна.
– Глупец. Счастливее матери нет никого на свете. Ты думаешь, почему девки рожают и второго и третьего, а даст бог и четвертого? Боль – ничто, когда награда – вон, под мышкой сладко сопит. Нет сильней для женщины желания, как взять своего ребенка на руки.
– Ну что? Будем собираться? – и в, без того тесную, комнату втиснулся фельдшер.
– Куда? – отстраненно отозвался Стас, вдруг залипнув взглядом на крошечном розоватом личике. Ребенок вдруг несколько раз причмокнул сложенными бантиком губами и сморщил нос, словно ему не понравился голос фельдшера.
Марьяна подхватила ребенка с постели и уверенно сунула его в руки Стаса.
– Иди на кухню, я Алису соберу, – буркнула она и, подтолкнув его в спину, выпроводила из комнаты. Следом она выпихнула и фельдшера.
Стас не сводил взгляда с ребенка. Тот, повозившись в коконе из простыни, привыкая к новым ощущениям, опять замер. Даже через несколько слоев ткани Стас чувствовал тепло маленького тельца.
– Надо бы машину прогреть, – вмешался фельдшер в их зарождающуюся безмолвную связь. – Чем быстрее мы доставим роженицу в роддом, тем лучше.
– Это обязательно?
– Так положено. Мало ли какие осложнения могут обнаружиться? В больнице аппаратура, педиатры, лекарства…
– Ключи на столе. Будь другом, заведи сам, – прошептал Стас, и не думая двигаться с места. Ребенок опять завозился, коротко хныкнул, открыл глаза. Немного ошалелыми карими глазами из под припухших век внимательно посмотрел на своего папу. Вдруг нос его сморщился, губы приоткрылись, обнажив беззубые десна, и ошеломляюще громкий для такого хрупкого тельца крик, разорвал тишину. Стас заулыбался. Он уже не боялся. Ни за Алису, ни за ребенка. Их здоровью ничего не угрожает. Он знал.
5
– Я могу помочь по дому. К приезду ребенка принято готовиться, – на пороге Лера смущенно переступала с ноги на ногу.
Стас хмуро ее разглядывал, пытаясь спросонья сообразить, о чем она бормочет. Она забарабанила в окно, едва солнце осветило Лисьи уши.
– Я вчера приходила, тебя не застала. Завтра уже за Алисой ехать – времени в обрез.
Стас задумчиво кивнул головой. Пускать в дом постороннего человека не хотелось. Но выбирать было не из чего. Марьяна уехала в город по поручению Уварова, заодно и помочь Алисе пройтись по магазинам, прикупить кое-какие вещи для ребенка. Он же эти дни пропадал на болотах. Они окончательно вышли из зимней спячки, и что будет дальше, он понятия не имел, поэтому старался лишний раз держаться рядом, чтобы при случае предотвратить случайные жертвы. Колодцы, на его взгляд, и не думали пока сохнуть, даже напротив, вода была близка к уровню земли.
Со своей точки зрения Стас не совсем понимал, что значит "готовить дом к новорожденному", но скрыл свое невежество за хмурым, чуть озабоченным взглядом и отступил с порога, жестом приглашая девушку в дом. Миниатюрная девушка прошла мимо хозяина, обдав его ароматом свежести и молодости. Стас совсем не целомудренно проводил взглядом ее спину. Хмыкнул про себя – молодость привлекательна одним своим видом.