Страница 5 из 22
И посматривали на купавшуюся в ручье Бенку. Ужас. У неё ещё шрамы есть. Несчастная изорванная девочка. Она ещё и постирать бельишко успела, повесила сушиться в кузове, но хоть сменное у неё есть, не совсем дикарка, хотя хорошо уже, что вообще есть.
Дикарка опять раскурила трубку, хмыкнула на криво свёрнутую палатку в кузове, и остальной беспорядок, натянула сетку от вылетания незакреплённых ценностей, прыгнула за руль, подёргала рычаги, закричала весело:
– Назад посмотрите!
Мы в трясущейся повозке оглянулись и увидели – я даже в теперь висевший у меня на груди потёртый треснутый бинокль глянуть успел – как из-за деревьев метрах в ста выбежали два здоровенных зеленомордых амбала с большими кольцами в плоских носах над сильно выступающими челюстями, действительно немного похожие на прямоходящих короткорылых крокодилов, подняли ружья и пальнули, выпустив немалые облачка дыма. Мы дружно пригнулись. Одна пуля долбанула в заднюю стенку кузова багги, а вторая просвистела над нами. Бенка весело прокричала, и не подумав пригибаться:
– Мазилы! И транжиры выстрелов! Дураки зелёные! И лысые!
Девчонка!
Глава 2. Осваиваемся
Романна
Я с самого прилёта или… перемещения во времени… пребывала в каком-то ступоре. Наверное, защитная реакция такая, чтобы мозги не перегрелись и не сломались. Простые реакции наличествовали, а вот анализ, мысли и планы тихо лежали где-то в дальних закутках. Но теперь начала приходить в себя, вертя в руках… арбалет!
После того как в нас стреляли, и ещё через полчаса тряски по просёлку будущего, ха, Бенка остановилась. Сунула в ручей заправочный шланг. Деловито скомандовала рубить дрова, как будто перед ней детсадовцы, а не пожилые, уважаемые и воспитанные люди. Но самое поразительное, что… эээ… начну привыкать к этим прозвищам, Саныч и Талыч включились в эту странную игру… А может просто гибче меня оказались, ведь прошлой жизни нет… сто двадцать тысяч лет как нет!
Нахалка весело рассмеялась, выкидывая всё из багажника этого выворачивающего душу на ухабах багги:
– Да, я совсем забыла вооружить моих траперов! Хотя может снайперша вооружённого часового просто пристрелила бы… Но не важно! Так, траперы! Оружие получать! Что тут у нас?.. Дааа… всё-таки и это тоже, как там у вас говорили, на боже, что другим негоже… Но дарёному ослу…
– Коню – поправила я.
Сначала мы получили удивительные регистраторы, как и у неё в волосах был, только её с цветочком, ещё и украшение простенькое – небольшие крепящиеся над ухом или надо лбом, или на грудь устройства, которые пишут видео и звук, и разительно отличаются от остального дикарского оснащения, впрочем как и невероятный лингвошлем, и в некоторой мере её протезы.
Затем девчонка вытряхнула из простого холщового мешка части и ловко собрала новенький арбалет – вставила и привинтила плечи, установила прицел в виде нескольких проволочек, подала мне вместе с колчаном с парой десятков болтов, но не стальных, а похожих на стрелы, сообщив:
– Лёгкий учебно-охотничий арбалет Романне. Будешь бить мелкую и среднюю дичь… Может и попадёшь… В бою тоже можно использовать, но… Ладно. Взводить вращением этой рукоятки! Попробуй попасть с двадцати метров в толстое дерево. Болты беречь! Знакомо оружие?
– Я историк – гордо сообщила я, но… практика не моя стихия, и первый раз я позорно промазала в толстое близкое неподвижное дерево.
Талыч сходил за стрелой, принеся ещё и цветочек. Я теперь как Диана буду ходить, но не с луком…
За это время назначенный замом… эээ… ветронки – ветреной девчонки – Саныч получил древнюю разболтанную двустволку и аж четыре патрона с картечью. Для ближнего боя с врагами из других рас. Но стрелять для тренировки ему Бенка ожидаемо не позволила.
Талыч получил старый разваливающийся, списанный, как решила Бенка, боевой арбалет с пятью болтами. Но малое количество боеприпасов нашу командиршу не особо огорчило, выдавая нам истёртые и источенные ножи, она усмехнулась криво:
– Даже пару боеприпасов ещё надо успеть выпустить.
Арбалет Талыча оказался совсем плох, все детали просто не держались на своих местах, и болты летели куда угодно, но только не строго вперёд. Боевая девица присвистнула, достала свою мерзкую трубку и пробормотала:
– Ладно, пугать сгодится, а попасть и так не сможете… Оооо! Что я вижу!
Бенка убрала трубку, удивив нас, и бросилась к какому-то большому кусту. Начала рвать листья, пару сразу и жевать начала, прочавкала:
– Обезболивающий кустик! В колонии их извели, за жевание можно и в тюрягу загреметь, а то и порку у столба заработать, если решат что молодая и в карцере не стоит держать, из гуманизма, хи. Приходится сушёные в табак добавлять, кто там заметит… Что не так? Чего вы так на меня вытаращились? Я мало жую. Таблетки с ними же дорогие и слишком сильные. Инъекции ещё сильнее. Я не хочу подсесть и сгореть. У вас же тоже было такое, морфин что ли? Но это другое.
– Листья коки? – печально спросил Талыч.
– Нет, это именно обезболивающее, а не дурь. А подсесть и на кофе или молоко можно.
– Тогда почему запрещено? – задал правильный вопрос Саныч.
– Сжуй десять листочков, узнаешь – отвертелась Бенка, подтвердив нашу версию, потом крикнула – А почему дрова не рубим?
– Деточка, а может половину таблетки, или четвертушку? – предложила я, вызвав удивление неопытной в таблетках девицы. Хотя сильное наркотическое обезболивающее, что в таблетке, что в листьях, одна беда.
Бенка показала, какие дрова нужны, а сама под пыхтение стариков уселась на траву, достала из подсумка нечто, похожее на косметический карандаш, вывинтила из него иглу, облизала себе левое предплечье над запястьем и начала наносить татуировку! Вернее дополнять глазом имеющееся чёрное изображение маленькой рыбки из двух дуг, образующих тело и хвост, и одной дуги, показывающей жаберную крышку – а я-то думала, что это просто рисунок ручкой, ну как мы часто пишем на руке, не похоже это на дурацкие татушки. На моё уже усталое, хотя как тут устанешь, удивление, сообщила:
– Каждая дуга или точка означает убитого врага! У меня теперь четыре! Если убьёшь кого, то одолжу тебе стилус, там чернил на батальон врагов хватит!
Я застонала. Ну невозможно же! И жалко её, и так и хочется взять ремень… Ну хотя бы указку. Хотя со студентами такого за собой я не замечала, но они такое и не откалывали! Ещё и скальпы может снимать будет?!
Поехали. Не привал был, пока только дровами и водой запаслись.
На привале мы изучали как правильно складывать палатку и имущество. Потом Бенка легла поспать на часок, ожидая еду, причём в котелок она бросила и какую-то небольшую ею добытую, выпотрошенную и ободранную змею – ещё и нас учила этому всему – поворчав на растранжиривание вяленого мяса.
Поспать и нам не помешало бы – сутки здесь, вроде, часа на два длиннее наших, вернее, теперь земных – но дела… ёлки-палки, пардон за мой французский!
Бенка проснулась, когда на неё взбежала многоножка, да быстро так, мы даже сообразить не успели. Она мгновенно сбросила мерзкую гадость, затем затоптала, а потом намазала укусы на животе, полученные сквозь рубашку, мазью из большой аптечки, ругаясь про ядовитую тварь. Сказала, набивая трубку:
– Смотрите за разными ядовитыми насекомыми! Не позволяйте к спящим приближаться. Есть и такие, от которых копыта отбрасывают.
Да уж… нехорошо получилось… А потом и девица горестно сообщила, что зря не потратила часть денег на хорошее оснащение, всё из-за неопытности. А потом опять пробормотала намёк, что нам всем по-любому долго не прожить… Эх, неужели она решила с собой покончить так? Глядя на изрезанные запястья, задумаешься…
После обеда и отдыха поехали дальше. И уже медленнее. И дорога всё хуже, и один цилиндр сломался, как сердито сообщила командирша. Да уж, экономия не всегда полезна. А опыт бесценен.