Протокол о недоделках

Сзади нас начал быстро нагонять неплохой паромобиль! Я уже перезарядил свою винтовку, причём патрон заело, но я его вынул, время всё-таки было, и перезаряжал бомбомёт. А Талыч и Романна перезарядили и винтовки, и двустволки.

Рядом с водителем у преследователей сидела снайперша кроков, тёмно-зелёная девица с кольцом в носу. Она даже выстрелила по нам разок, но у нас удачно куча добычи горой сзади, и колёса теперь прикрыты стальными фартучками. Целилась в голову Бенке, когда повороты дороги позволяли.

Нам не оторваться – они быстрее! Я по приказу запалил фитиль бомбы от бомбомёта и рукой кинул назад. Наша командирша резко, с визгом тормозов и шин, затормозила, схватила свой карабин, выпрыгнула, упала на землю, держа оружие одной рукой, левая была залита кровью, и сразу выстрелила по миновавшей взрыв машине преследователей. Расстояние было метров пятьдесят. Попала в лицо водителя!

Снайперша с яростным криком схватилась за руль, но прямо рулить не стала, просто не дала машине опрокинуться, и они влетели в кусты, сразу покинули машину, причём снайперша вынесла и убитого водителя. Мы дали залп, не выходя из багги, только встав над защитой из барахла, но неудачно. Бенка перезаряжать не стала, только забралась в машину, устроив карабин в крепление перед диваном между нами. Я за это время самовольно выскочил, пальнул бомбой во вражий автомобиль, и попал в салон! Двери были открыты, а трое уцелевших уже убежали в кусты с оружием и телом убитого. И наши дробовики дали четыре выстрела.

Я как мог быстро, проклиная возраст и радуясь чудесным пилюлям, запрыгнул на сиденье, и мы быстро тронулись. А сзади дым валил из подорванной машины преследователей! Только одна пуля из кустов под яростный крик снайперши поразила наши трофеи.

Через полкилометра Бенка остановилась, перешла на заднее сиденье, за руль сел Талыч. Я продолжил вести наблюдение и перезаряжать бомбомёт. А сзади началась перевязка кричавшей и ругавшейся отчаянно храброй и на самом деле терпеливой девочки, для чего остановились ещё через пару километров. У неё пробита левая рука, плечо. Пуля навылет пробила руку с внешней стороны и кожу на левом боку и застряла в спинке сиденья. Вынимать не пришлось, но аж два ранения....

Ругаемся!

Талыч

После местной анестезии, перевязки и уколов голая по пояс окровавленная бледная Репка прошептала:

– Нам сказочно повезло. Снайперши кроков очень опасны. Не чета мне, горе-стрелку, они замирают и спокойны как крокодил в засаде!

– Это ты всё правильно сделала, ехала зигзагами, организовала обстрел, застрелила водителя – грустно сказала Галя – Но обещай мне, нам, что ты больше не будешь лезть на рожон, смерти искать, самоубийца несчастная.

– Мы все молодцы! – улыбнулась раненая – А на рожон я и не лезла, после зачистки перевала у нас и вариантов не было. А если не атаковать противника, то загонят и убьют… Ладно… Обещаю…

Мы медленно поехали, я старался не растрясти заснувшую после укола девочку. Галя прошептала, гладя голову воспитанницы у себя на коленях:

– Несчастная школьница, ставшая хладнокровным безжалостным убийцей. Воином. Но сохранившая честность и порядочность и где-то в глубине доброту.

Саныч строго сказал не раскисать. Это её мир! И её жизнь. И тысяч траперов. Десятков тысяч. И иначе нельзя. Иначе смерть. Всем. Как подтверждение его слов за нами погнался огромный носорог, прям разъярённая гора с парой рогов на морде.

Мы преодолели скальную гряду, пересекли довольно свежие следы самоходного замка, но ничего особенного, уже раза три после Плевка видели старые, и неожиданно поехали по песчано-каменной пустыне! Но с цветами – весна, и дожди прошли, хотя теперь жара пришла. В пустыне и ночевали, найдя засохшее дерево для костра и дров для паромобиля. Красота невероятная! Костёр, звёзды, луна, ещё луна, маленькая, ого, какие-то грызуны прыгают.

Бенка после перевязки и лекарств опять заснула между нами в палатке, а ночью в пустыне прохладно. Ещё и юная девочка мне бок согревает, вот я старость коротаю! И Галя смеётся над нами, когда я сказал это. Но мы все решили, что лучшей старости и пожелать нельзя. Мы траперы! И мы ещё много сможем сделать. Натворить. Галя помечтала, как попляшем на свадьбе Бенки с ножками. Я предложил нашу свадьбу провести, хм, так сказать предложение руки и сердца. Обещала подумать.

Утром, часа через три довольно быстрой езды, пустыня начала сменяться саванной. И скал стало больше. Саныч остановился после сообщения Романны и команды Репки. Справа в паре сотен метров кабанейро раскапывал что-то в земле. А рядом, но на безопасном расстоянии тревожно прыгали огромные крысы, родичи Лариски. Репка сказала, убирая от глаз бинокль:

– Кабанейро раскапывает нору прыгучих крыс.

– Шериф сказал, что они называются крысцами. Размером с хорошего кролика, взрослые кило два весят – пояснил ей Саныч – Живут колониями. Очень умные, даже орудия труда используют. Приручаются плохо, но если приручить, то отличные помощники. Знают сотни команд, сами соображают отлично, обоняние великолепное. Передние лапки очень ловкие, почти руки, как у енотов, даже лучше.

– Да уж… – Бенка сердито погладила карман бывшей новой рубашки, стремительно превращающейся в лохмотья, но сейчас опять постиранной от крови не пожалевшей в пустыне воды Романны – Лариска здорово меня… А крысцы, похоже, новую нору копали. Их колония в паре сотен метров с другой стороны дороги. А тут и кабанейро подкрался, они спрятались, но глубоко прокопать не успели. А раз руки, а не копательные лапы, то быстро тяжёлый грунт не могут копать крысы… Ладно. Не пожалеем патрон. Добудем мяса. Едем к нему.

Романна подъехала метров на восемьдесят к увлечённо рывшему кабанейро, он рыло затолкал в здоровенную яму и хрюкал, и рог короткий не мешал. Да и не склонны они бояться, ну или не понял. Охотница Бенка прицелилась, держа ружьё только правой рукой и отлично всадила пулю в ухо гада. Он успел выдернуть башку и ринуться за нами, но через двадцать метров упал. Рядом радостно запрыгали замершие на время охоты крысцы! Вот ведь умные!

Мы вышли, посмотрели как из ямы вылезли четыре ошарашенных пушистых прыгуна. Пошли к нам. Бенка села на травку и к ней на колени запрыгнул зверёк, тревожно потыкал носиком в перебинтованную руку спасительницы, благосклонно принял поглаживание густой довольно длинной шёрстки.

А потом началась идиллия. Мы сидели и лежали на траве, а нас облепили десятки невероятных зверьков с длинными рыльцами с подвижными носами. Они тёрлись о нас, а мы гладили их.

Потом мы отрезали часть мяса от кабана, начали жарить на костре. И крысцам нарезали мяса посильными для перетаскивания кусками. Но они и жареное ели с удовольствием! И даже поворачивали шампуры из прутьев!

Только после обеда мы попрощались с выстроившимися вдоль дороги двумя сотнями крысцов даже с детьми. А когда уже отъезжали, один, из числа спасённых, вроде, запрыгнул в багги! Прыгнул на колени Репке и решительно пискнул!.. Теперь нас пятеро!

Назвали его Крис.

Через два часа езды, после преодоления вброд широкой и мелкой речки, Бенка закричала остановиться и заехать за кусты. Через минуту через кусты пролетел снаряд! Разорвался довольно далеко от нас. А мы вышли, залегли, причём и Крис залёг, и в бинокли рассматривали вышедших из леса высоких ярко-зелёных… ну почти их самых – зелёных человечков. Повыше людей, тонкие, длинные руки и ноги, узкие челюсти, большие глаза. На лысых головах торчат как будто рожки. Носы с пятачками!

Построились цепью. До них было метров пятьсот. Пошли цепью к нам силами полусотни. И на опушке леса две пушки на паромобилях готовились открыть огонь.

Бенка сердито сплюнула:

– Чёрт, пардон за мой французский! Талыч, снайперскую винтовку кальмов мне! Не спеши, пусть подойдут. А потом быстро валим, объехать не проблема, но надо отбить охоту гоняться за нами. Это дарги и они явно готовятся штурмовать Калугу, а значит это не более четверти их отряда. И это необстрелянные дурни, ровно идут, лёгкие мишени.