Животное

Когда совсем казалось, что сперма из ушей польётся, находил любую другую, которая раздвинула бы для меня ноги. С ними проблем не было, только с Кирой. Нет, я не был влюблён в неё, мне просто хотелось, чтобы она наконец легла под меня. Хотелось почувствовать шелковистость её молочных бёдер, сжать юную, упругую грудь. Она — это трофей, который я жажду получить и когда-нибудь это обязательно случится.

За несколько недель до итоговых экзаменов я совсем потерял голову. И всё из-за неё, долбанной Киры. Эта сучка дразнила и манипулировала мной как хотела. В конце концов, я не выдержал и изменил правилу о неразглашении наших с ней отношений. Мне вдруг стало совершенно плевать на то, что другие узнают о нас.

На одной из продолжительных перемен я внаглую подошёл к ней и утащил в женский туалет. Девчонки, с которыми она стояла, во все глаза смотрели на эту картину и глупо хихикали, пряча взгляд в пол. Кира брыкалась, пытаясь вырваться, но всё было бесполезно. Я дошёл до точки кипения и не намерен был останавливаться. Толкнув девочку в кабинку туалета и сделал шаг вперёд, закрывая дверь на шпингалет. Кира возмущённо зашипела:

— Ты что творишь, дебил?! Нас же раскрыли!

— Ну и что?! Плевать я хотел на всех этих идиоток. Ты долго ещё будешь меня за нос водить? Два года за тобой, как дурак, бегаю! — схватив её за руки, вдавил в бетонную стену и задрал юбку, касаясь, наконец, её шелковистой кожи.

— Алёша, прекрати! Не хочу, отпусти меня! — взвыла она, извиваясь.

— Скажи, что сегодня у нас всё будет! Скажи и я отпущу, обещаю! — теряя голову, прошептал я, сжимая ягодицу пятернёй.

Глава 17

Июнь 2020 год.

Ода.

Я уже как минут пять пришла в себя, а глаза открывать всё равно страшилась. Первое, что хотелось сделать, так это провести руками по телу и понять, где болит, но я страшилась что не одна. Привлечь именно сейчас внимание к собственной персоне было бы фатальной глупостью. Прислушавшись к своим ощущениям, выяснила две вещи. Между ног немного саднило, но больше всего меня беспокоила голова, которая сильно болела. За закрытыми глазами всё кружилось, а ещё, казалось, что моё лицо раздулось до неимоверных размеров. Рот пересох настолько сильно, что у меня даже не получилось незаметно разлепить губы, чтобы облизать их. Мне хотелось пить. Ужасно. Наверное, я бы всё отдала за единственный глоток жидкости, но полная дезориентация сильно настораживала.

Наверное, я пролежала очень долго. Конечности затекли, неприятно покалывая, тем самым раздражая. Полная тишина, ни шороха одежды, ни чьего-либо дыхания, я не уловила. Скорее всего, меня бросили в одиночестве, что, конечно, не могло не окрылить маленькой, но надеждой. Наконец, сделав глубокий вдох, я открыла глаза.

Первое, на что обратила свой взгляд, что потолок был зеркальным. Красиво, ничего не скажешь, но меня сейчас это мало волновало. Больше беспокоило, пожалуй, то, что я не понимала, где нахожусь. Комната была чистой, довольно светлой, большой и тёплой. Разница между этим помещением и тем, где я находилась до того, как провалиться в темноту, была поразительной. Это ещё больше насторожило меня. Вдоль стены стоит немаленький шкаф, обрамленный причудливым узором. Ещё в интерьер хорошо вписался туалетный столик в классическом стиле и кресло. Окно занавешено белоснежным тюлем в обрамлении портьер светлого бежевого оттенка.

В раскалывающейся голове замелькал рой вопросов. Как я здесь очутилась? Кто помог мне? И почему до сих пор так никто и не пришёл меня проверить? И главный вопрос, от которого голова разболелась пуще прежнего, этот человек — друг или враг, который вынашивает очередной злой умысел?

Обхватив голову руками, я прижалась лбом к острым коленкам и зажмурила глаза. Неужели подонки успели совершить своё грязное дело? Об этом свидетельствовала тянущая боль между ног, несильная, конечно, но откуда мне знать, как бывает в первый раз. Дыхание прерывалось от напряжения и нервов, но я заставила себя дышать медленнее и глубже. Боль немного отступила. Нет, она не ушла слишком далеко, она затаилась в дальнем уголке моего мозга, чтобы спустя некоторое время ударить с ещё большей силой, да так, что искры посыпятся из глаз.

— Вижу, ты пришла в себя, — внезапно раздался мужской баритон откуда-то сбоку.

Я вскинула голову и сжала кулаки настолько сильно, что острые ногти вонзились в кожу, тем самым причиняя боль. Внутренности скрутило в тугой узел от узнаваемой фигуры. Мужчина стоял у окна. Яркое солнце не позволяло увидеть лицо, но я нутром чувствовала кто там. Заказчик. Тот, кто хотел отомстить Алёше через меня. Тот, кто отдал меня на растерзание своим псам!

Задрав подбородок, я с опаской сползла с кровати и встала во весь рост, одёргивая при этом всё ту же футболку. Мне хотелось встретить своего врага лицом к лицу, чтоб он не думал, что я его боюсь. Но я боялась. Боялась настолько сильно, что поджилки тряслись.

Наконец мужчина сделал шаг вперёд, и я смогла всмотреться в лицо. Жуть. Он, словно бездушная машина, взирал на меня с ледяным спокойствием. Бесчувственным взглядом осмотрел меня и уселся в кресло, широко расставив свои длинные ноги. Про себя отметила, что на нём уже совершенно другой костюм и свежая рубашка. Волосок к волоску. Чёртов педант. Врезать бы ему разок, чтобы подпортить красивую физиономию. Как люди с привлекательной внешностью могут быть такими животными?! Меня всегда поражала эта метаморфоза. Ну ведь несправедливо же!

— Насмотрелся?! — спросила с вызовом и тут же одёрнула себя.

Ну кто меня за язык тянет, дуру такую! Лишний раз дразнить это животное не стоит, не то вдруг снова что удумает.

— Я смотрю, урок с парнями тебя ничему не научил, девочка. Ну ничего, я справлюсь и с этой задачей, — лёгкая полуулыбка касается лица, но я догадываюсь, что за ней кроется.

Мороз по коже и я резко вздрагиваю. Одновременно с этим, мужчина поднимается и делает шаг в мою сторону, я же, напротив, отступаю.

— Ты думала я с тобой шутить буду? Нет, моя девочка. Я не привык шутить. Если сказал что ответишь, значит, так тому и быть.

Глава 18

Воспоминания.

Алексей.

— Тебе только одно и надо! В постель затащить — поматросить и бросить! А я не такая, слышишь, Алексей, не такая! — Кира зашлась в истерике, отталкивая меня изо всех сил.

Я позволил себе сделать шаг назад, дал то самое пространство, которое ей сейчас было необходимо, в надежде, что она хоть немного придёт в себя.

— Чего тебе надо, Кирюш? — ласково спросил, убирая с её лица прядку тёмных волос.

— А то ты не знаешь! — огрызнулась девушка, смешно утирая нос ладонью.

Мне вдруг послышался за дверью шум, но отчего-то я не стал уделять этому внимание. Победа была так близка и пьянила разум, заставляя забыть обо всём на свете. Какой же я был тогда дурак!

— Да разве стал бы я бегать за тобой столько времени?! — сделал обратно шаг вперёд и обхватил ладонями её щёки. — Ты же сводишь меня с ума, девочка. Думать не могу ни о ком кроме тебя!

Отчасти, сказанное было правдой, я словно помешался на ней. А может это и есть та самая любовь, о которой все говорят и пишут в книжках? Чёрт его знает. Но Кира ждала от меня именно этих слов, и чтобы получить желаемое я должен был их произнести. С девчонками всегда сложно, им нужны не только действия, но и слова. Проклятье! Я должен их сказать, но отчего-то сложно было это сделать. Язык не слушался, словно к нёбу прилип. Посмотрел на неё и вдруг на миг показалось, что в её глазах мелькнуло нечто похожее на победу, но в туже секунду всё исчезло, уступая место глупой надежде. Я прижался лбом к её лбу, глубоко вдыхая.

— Кир, я правда тебя люблю, — ну вот и всё, я сделал это.

Покрылся весь потом, пока произносил эти треклятые слова. Оказывается, это не так легко.

Марк.

Я вышел от отца понурый. Времени катастрофически не хватало. Пора было уже переходить к делу. Но, чёрт возьми, как же мне всё это претило. Я не хотел ни женитьбы, ни ребёнка. Моя жизнь была налаженной и чёткой. Менять что-то в ней я не желал, и всё же придётся. Придётся переступить через себя и свои принципы, мать его.