Сферы влияния

Гермиона фыркнула:

— Кто бы говорил о банальности, — не то чтобы она считала имя Гарри оригинальным, но за друга было немного обидно.

— Да, я тоже не понимаю, почему меня назвали просто Джимом, — ответил он, приняв очень важный и самодовольный вид. — Лучше бы выбрали Эдуарда. Или, ещё лучше, Ричарда. Весьма по-королевски.

— Джеймс — тоже королевское имя. Кроме того, не считая Львиного сердца, короли-Ричарды оканчивали не слишком хорошо, — заметила Гермиона. — Даже не знаю, кто хуже — Ричард Второй, которого убили в Тауэре, или…

— Ричард Третий, которого через три года после коронации закололи в бою и зарыли в общей могиле, — закончил за неё Джим. — Ладно, ты меня отговорила от идеи немедленно превратиться в Ричарда Брука. Но имя Гарри от этого необычней не станет.

Гермиона вернула ему черновик текста и пожала плечами. В конце концов, он — автор, так что выбирать название ему.

На самом деле, книга заботила её куда меньше того, что происходило в маггловской политике — она не могла не думать о том, что, пока они все играют в делёж власти и контроля, совершенно случайно оказавшийся в эпицентре этой истории Шерлок Холмс сходит с ума, сидя в четырёх стенах.

Выпустить его на свободу было не в её силах, но она понимала, что должна сделать для него хотя бы что-нибудь. Решение подсказал ей Гарри, причём совершенно случайно, — упомянув как-то во время встречи, что по-прежнему раз в неделю встречается с Дереком, целителем Смеллвудом, и тот выправляет ему мозги.

Она ведь обещала Майкрофту, что найдет специалистов, которые уменьшат тягу его брата к наркотикам — почему бы не сделать этого сейчас? Как бы ни повернулось дело, она не собиралась позволять Кингсли поить Шерлока зельями, одурманивающими разум. А значит, не важно, когда именно целитель начнёт с ним работать.

Гермиона не любила откладывать исполнение задуманного надолго, потому встретилась со Смеллвудом так скоро, как это было возможно. Целитель выслушал её внимательно, снова без колебаний дав клятву о неразглашении, и блеснул глазами.

— Непробиваемая защита? — пробормотал он. — У маггла? Это будет очень интересная работа…

— Целитель Смеллвуд, — Гермиона кашлянула, — не забывайте, что он — пациент, а не подопытный.

— На самом деле, это почти всегда — одно и то же, — заметил Смеллвуд, но, увидев на лице Гермионы сомнение, успокоил её: — Я не причиню ему вреда, вы можете не сомневаться.

Если учесть, что он давал магическую клятву спасать жизни, его словам можно было верить смело.

Они отправились к Шерлоку в тот же день — Кингсли дал разрешение на лечение, хотя и неохотно.

Шерлок обнаружился там же, где и в прошлый раз: в гостиной, в кресле, в окружении груды книг на пяти языках и как минимум на двадцать различных тем. Не приходилось сомневаться в том, что те книги, которые лежали ровными высокими стопками, ему только недавно принесли. Те, которые были свалены кучей возле кресла, он прочёл и посчитал полезными или интересными; а всё бесполезное валялось у дальней стены сзади — похоже, он просто закидывал их за спину.

— Доктор, больше пятнадцати лет стажа, не клиника и тем более не неотложка — частная практика. Мой ответ — нет, — вместо приветствия, не поднимая головы от книги, скороговоркой выплюнул Шерлок, когда Гермиона и Смеллвуд вошли в комнату.

— Здравствуйте, мистер Холмс, — произнесла Гермиона.

— Повторяю — нет, — сказал он раздражённо. — Предупреждая следующие пять вопросов, которые вы хотите задать: цель вашего визита легко угадывается по рукаву вашей мантии, меня не интересует сеанс психотерапии, название книги, которую я читаю, вам ничего не скажет, потому что вы не сможете даже понять его, а…

— Заткнитесь, — неожиданно для себя резко сказала Гермиона. Как ни странно, Шерлок послушался и приподнял голову от тома с большим удивлением.

— А разве профессиональная этика не предписывает обращаться со мной вежливо? — поинтересовался он.

Гермиона сжала губы — она понимала, что у Шерлока есть все основания злиться и психовать, но позволять ему себя оскорблять не собиралась.

— Мистер Холмс, всё, что я обязана сделать — это не выпускать вас наружу. А Женевскую конвенцию в магическом мире никто не знает.

— «Окклюмеция, собирательные теории и практики», — сообщил Шерлок.

— В восьмой главе серьёзная технологическая ошибка, — отозвалась Гермиона. — В описании медитативной техники «Океан» пропущено описание того, насколько важна аудиальная составляющая, из-за чего новички, занимающиеся по этой книге, часто допускают ошибки.

Книга громко захлопнулась. Отложив её на подлокотник, Шерлок ловким движением поднялся из кресла, взлохматил волосы, смахнул с чёрных брюк пылинку, провёл пальцем по пуговицам рубашки и спросил:

— Как вы собираетесь уговаривать меня? — А потом, не дождавшись ответа, скользнул взглядом по Смеллвуду и добавил: — Интересно. Почему вы думаете, что я соглашусь на роль подопытной крысы?

Гермиона не успела ответить, а Смеллвуд мягко улыбнулся и сказал:

— Вам здесь слишком скучно. А я буду приходить к вам как минимум дважды в день, и, поверьте, я не худший собеседник из возможных.

— Собеседники меня не интересуют, — Шерлок нервно дернул плечом, — меня интересует выход отсюда. И сигарета. И кофе.

— Я надеюсь, что скоро вы будете свободны, — произнесла Гермиона.

Шерлок прищурился и сказал в пустоту:

— Майкрофт не спешит.

— Он делает то, что в его силах.

— Разумеется, — Шерлок кивнул с каким-то странным выражением лица, а потом обратился к Смеллвуду: — Начнём прямо сейчас?

Гермиона осторожно вышла из комнаты, заперев магические двери, и дала указание одному из авроров на страже проверять ситуацию в комнате не реже раза в десять минут, а позже выпустить Смеллвуда — тот, как закончит, пошлёт ей патронуса.

Было бы логично отправиться к себе в кабинет и поработать, но почему-то Гермиона нервничала и предпочла выйти в Лондон и расположилась в маленькой пекарне почти напротив входа в Министерство, зажатой с двух сторон маггловскими магазинами элитной одежды. Разумеется, для магглов пекарни с вывеской «Белый колпак» не существовало вовсе. Это было недешёвое место, куда предпочитали ходить министерские служащие и аристократы в перерывах между рабочими встречами — её владелец, пожилой волшебник, создал на небольшом пространстве нечто большее, чем просто кафе: он создал своеобразный клуб, где никто никому никогда не мешал, где не было никаких шансов встретиться с неприятными или назойливыми людьми, где можно было обсудить в безопасности любые секреты. И где, в конце концов, подавали лучший кофе в магическом Лондоне.

Гермиона нечасто бывала в пекарне: сначала её отпугивали цены, потом — слишком высокая репутация. Но, однажды встретившись здесь с Нарциссой Малфой, Гермиона влюбилась и в атмосферу, и в выпечку, и в кофе. Поэтому время от времени заглядывала.

Едва она села за столик, владелец безо всяких вопросов поставил перед ней небольшую чашечку капучино и её любимый миндальный бисквит, после чего взмахом палочки создал вокруг неё едва различимую завесу, мгновенно отгородившую её от остального мира и прочих посетителей. Она разложила на столике отчёты, которые давно надо было сдать, и погрузилась в цифры и факты, небольшими глотками отпивая горячий кофе из неостывающей чашки.

Её прервали полчаса спустя: почти беззвучно рядом возник домовой эльф и шёпотом сообщил, что молодую мисс хотят видеть. Гермиона глянула на часы. Слишком быстро. Неужели Смеллвуд не сумел уговорить Шерлока начать лечение? — Пригласи, пожалуйста, — ответила Гермиона эльфу, а спустя несколько мгновений под магическую завесу вплыла Нарцисса.

Гермиона скрипнула зубами — нужно было спросить эльфа, кто именно хочет её видеть! — Нарцисса, — Гермиона изобразила счастливую улыбку. — Приятный сюрприз.

Женщина тоже ответила улыбкой и приветствиями и даже коснулась щеки Гермионы неощутимым поцелуем. — Поразительная удача — встретить вас здесь, Гермиона, — Нарцисса, дождавшись приглашения, присела на стул напротив, перед ней моментально возник высокий бокал глинтвейна.