Дорасти до неба

Вообще-то, язык чесался использовать другое слово, но уж коли взялась изображать приличную даму, надо соответствовать. Я открыла дверь и, выходя из машины, прибавила:

— Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

Бельков, еще не пришедший в себя, ничего не ответил, только часто закивал, отчего его бульдожьи брылы забавно замотались вверх-вниз. Я улыбнулась, закрыла дверку и пошла к управлению. Я очень старалась выглядеть спокойно, даже равнодушно. Но убранный во внутренний карман куртки пакет вызывал желание петь, скакать, веселиться и вообще делать разные глупости. Я ведь до последней секунды не верила, что это случится. Да и сейчас поверила еще не до конца. Это же можно… столько всего можно сделать! Можно сделать ремонт в квартире, можно сделать в прихожей шкаф-купе, можно купить себе, наконец, ноутбук, можно… можно даже взять и поехать отдыхать на юг, на море! Никогда не была на море. А можно даже за границу махнуть. Э-эх! Но первое, что я сделаю, возьму одну красненькую бумажку и устрою нам с Марком пир. Куплю все те вкусняшки, на которые никогда не хватало денег. А когда дозреет юрист… тогда можно будет даже поискать того самого мастера парных кинжалов!

Я топала домой в прекрасном настроении. В сумке ждали своего часа всевозможные деликатесы, за пазухой грели душу тугие пачки денег… Я, конечно, посматривала по сторонам, да и "каменную кожу" не забыла на себя накинуть. Но все же момент, когда из тени ближайшего дома буквально материализовалась парочка в черных кожаных куртках и в масках, я пропустила. Судя по тому, как двигалась эта парочка, парни были бойцами не из последних. Засада. Во всех смыслах сразу.

Я оглянулась по сторонам, оценивая диспозицию. На улице было пустынно. Ни одного человека, кроме еще двоих парней в черном, неторопливо приближающихся со спины. И мне как-то совсем не хотелось выяснять, чье кун-фу сильнее. Это место я знала плоховато, но конфигурацию дворов примерно себе представляла. И потому не стала ждать, когда четверо в черном доберутся до меня, а сорвалась с места и со всех ног бросилась во двор ближайшего дома.

Посланная по мою душу четверка тоже не стала стоять, а кинулась следом. Кажется, один из них что-то успел сказать в рацию, но мне было не до того. Ноги бы унести. Один на один я, скорее всего, побила бы любого, но против четверых — нет, не возьмусь. Разве что…

Поворачивая за угол, я на долю секунды подзадержалась, и кинула в ближнего уже опробованную "дристалку". И — ничего. Только на вороте у него что-то сверкнуло странным фиолетовым отблеском. Что ж, нет — и нет. Придется сегодня обходиться только своими силами. И, кажется, моя новая куртка сегодняшний вечер не переживет. Ну что за напасть?

Я летела изо всех сил, и, кажется, погоня понемногу отставала. Еще пара поворотов, и начнется оживленная, людная улица, а там на меня вот так вот внаглую нападать не станут. Я повернула в очередной раз, и остановилась, как вкопанная: впереди дорогу перекрывала машина. По обе стороны от нее стояло по черному амбалу в маске, а перед ней, облокотясь о капот, стоял юрист Райхерт собственной персоной. Четверо сзади, двое впереди — это конец, не отбиться. Магия не действует на этих людей, это я уже проверила. А на машины? Я чуть напряглась, и метнула вперед, прямо меж ног юриста, энергетический шарик. Небольшой, но в прошлый раз его вполне хватило на минивэн. Так вот: я метнула этот шарик и рванула следом.

Шарик летит очень быстро, человеку за ним никак не успеть. Но мне это было и не нужно. Я рисковала, конечно. Сильно рисковала. Но и другого выхода не видела. На бегу я наскоро проверяла себя: одежда сходу не вспыхнет, секунд пять наверняка продержится, а больше и не надо. Волосы под шапкой. Руки в перчатках. Глаза я зажмурю, ну а брови и ресницы… что ж, ими придется пожертвовать.

Моя магическая бомбочка долбанула точно в решетку радиатора. Жахнуло хорошо. Вполне достаточно, чтобы двоим амбалам резко стало не до меня. Юрист и вовсе с воплями улетел куда-то в сторону. В грудь, в лицо ударила тугая, обжигающая волна, но я уже летела вперед, инстинктивно прикрывая голову скрещенными руками.

Бумм! Правый ботинок ударил о железо капота.

Бумм! Бумм! Подо мной пролетела крыша колымаги.

Бумм! Гулко отозвался багажник.

Все! Получилось!

Я пробежала еще с десяток шагов, развернулась и всадила еще один энергошар примерно в то место, в котором должен был находиться бензобак.

Ба-бах!

В ночное небо взметнулся столб огня. Воплей по ту сторону машины прибавилось. Ну все, теперь я считай, что ушла. Пока те, кто остался цел, обегут дом, меня уже здесь не будет.

Бумм!

Я оглянулась. С багажника горящей машины спрыгнул один из той четверки. Спрыгнул и с криками покатился по земле. Его штаны и куртка вовсю пылали, пропитанные бензином. Густо завоняло горелым мясом, тут же напомнив мне штурм замка Мирланды. Бе-е-е! Меня чуть не стошнило. А этот, что прыгнул — он мужик отчаянный! Я решила, что он заслуживает легкой смерти. Вернулась и пробила ему точно в висок. Мужик затих. Я быстро прислушалась: пока еще не было слышно криков бегущих на пожар людей, топота ног, и можно было даже потратить несколько секунд на удовлетворение своего любопытства. Я сунулась к вороту куртки, но там, в том месте, где полыхнула фиолетовая вспышка, было лишь выгоревшее пятно. Оставался еще один момент. Я сдернула с мужика маску-балаклаву, и чуть не села прямо там же, где стояла. Это был кто угодно, но только не человек.

Я рывком выдернула из кармана телефон, быстро сделала пару снимков и принялась делать ноги. Я старалась держаться в тени, старалась двигаться по возможности бесшумно, и все время ждала еще одной засады. Но — обошлось.

Сделав изрядный крюк, я добралась, наконец, до дому. Больше на меня никто не нападал, никто не устраивал засад, и я этому была очень рада. Меня вообще вся эта история стала напрягать. Я за последний месяц дралась больше, чем за всю предыдущую жизнь. Мне приходилось спасать других и спасаться самой, в меня стреляли, меня пытались убить, и я убивала в ответ. Сколько уже на моем счету? Десяток-то уже есть, если считать вместе с сегодняшним. И это только в своем мире! И ведь я не могу по своему желанию разорвать эту цепь. Не я начала эту войну, не я первая нанесла удар, но так вышло, что я сейчас не могу просто взять и, как в детстве, заявить: "я в домике". И сколько еще будет длиться все это безобразие? Пока не кончатся все бандиты?

Я принесла с собой в квартиру запах бензиновой гари. От куртки несло такой пропастиной, что я решила вывесить ее на ночь на балкон: может, хоть немного проветрится. Марк, вышедший меня встречать, понюхал подозрительные вещи, с отвращением чихнул и направился в сторону кухни. Остановился на пороге и обернулся ко мне. Мол, где ты там возишься, хозяйка? Я уже вполне готов питаться, а ты занимаешься всякой ерундой.

— Сейчас-сейчас, — обнадежила я котенка.

По-быстрому раскидала вещи: что в стирку, что на балкон, что в мусор, что в тайник, а затем подхватила сумку и пошла на кухню.

Пока я выгружала на стол деликатесы, Марк сидел на табуретке рядом и настойчиво призывал срочно поделиться, мотивируя это тем, что вот буквально все, что я принесла — это сплошь кошачья еда. А то, что в миске — это так, суррогат, на тот случай, когда нет ничего приличного. Что ж делать, пришлось выделить полезному зверю его долю.

Оливки котенку не понравились. Да и мне они были как-то не очень. Красную икру Марк подозрительно обнюхал и "закопал". Странно, мне она вполне даже неплохо пошла. Зато вот семгу он лопал так, словно перед этим голодал по меньшей мере неделю, да еще и рычал при этом, отпугивая потенциальных конкурентов. Сырокопченая колбаса была для неокрепших еще зубов твердовата, пришлось ее специально покрошить на мелкие кусочки. А вот сыр и без того ушел за милую душу. Когда я добралась до крабов, Марк уже объелся настолько, что не мог шевелиться. Лежал на полу мордой к миске, полной вкусняшек, но даже не делал попыток дотянуться. А я налила себе чаю — дорогущего зеленого пуэра, подвинула поближе блюдо с пирожным и принялась чаевничать, размышлять и делать выводы.