Дорасти до неба

А я успешно тренировалась. Каждый раз, выходя на улицу, я накладывала на себя "каменную кожу". И с каждым разом это мне удавалось все легче и легче. Может, в меня больше и не станут стрелять. Но где гарантии? Так что я лучше перестрахуюсь. Держалась эта "кожа" примерно часа два, вполне достаточно для того, чтобы без опаски пробежаться на работу или, напротив, домой. А что мне никак не удавалось, так это понять, каким таким образом я перекосила нашего главбуха, да так, что он уже неделю ходит с мордой набекрень. И Мирланду не получалось спросить, за всю неделю так она мне и не приснилась. Может, занята?

Неделя проходила относительно спокойно. Главбух пытался стращать перекошенной мордой из-за монитора и яростно сверкал глазами в ответ на мои лучезарные улыбки. Тренировки, что у Саныча, что у сэнсэя Наумова, проходили штатно. Никакие бандиты не нападали. Близнецы при встрече со мной хитро подмигивали — видать, были в курсе планирующейся свиданки. А с Санычем состоялась прогулка и обстоятельная беседа, на которой все было высказано и прояснено.

Моя невольная демонстрация весьма впечатлила моего тренера, так что мы на время поменялись местами: я стала его учить работе с магией. Думаю, еще неделька-другая, и он зажжет свой первый светляк. Полиция же, устроив Санычу бессонную ночь, в итоге претензий не предъявила: уж слишком налицо была агрессия со стороны "группы неизвестных лиц". Опять же, арбалет, незаконный ствол — все это говорило в его пользу. Взрыв машины и два трупа около клуба связывать не стали, а Саныч и не настаивал. Но дело о вымогательстве с применением оружия завели. Меня формально допросили и отстали, и я успокоилась.

На ближайший понедельник был назначен суд надо мной по иску об избиении. Я на работе всем об этом рассказала и, кажется, найдется как минимум с десяток желающих поглядеть на шоу. А то, что будет шоу, я по секрету намекнула одной девчонке из снабжения, и теперь уверена, что знать об этом будет весь завод. Почему шоу? Да потому, что я обещаниям юриста Райхерта не поверила ни на грош. Вот на сто процентов они захотят с меня что-то получить, и будут вытрясывать из судьи максимальное наказание, то бишь невероятной суммы штраф. Но я приготовилась. Придумала пару ходов, проверила их на себе — в минимальном варианте и со всеми предосторожностями. Получилось. Ну, юрист, ты еще сто раз пожалеешь, что решил меня кидануть!

Суббота, наконец-то, наступила. С самого утра что-то случилось со временем: оно вдруг до предела замедлилось. Стрелки часов на комоде, казалось, вообще перестали двигаться. Я несколько раз подходила, проверяла — нет, все же тикают. Я переделала все домашние дела, а время собираться еще не настало. Да это однозначно заговор против меня! Плюнула на все, сходила в душ, поплескалась от души и, выползши в комнату, зачем-то встала перед своим огромным — от пола до потолка — зеркалом. Покрутилась так и эдак, оценивая себя — ничего, казалось бы, нового не увидела. Хотя… погоди-ка! А что это за две микроскопические выпуклости образовались поверх грудных мышц? Это что? Это у меня… писец. То есть, не конкретно у меня, а вообще всю эту ситуацию трудно назвать иначе. Вчера у Саныча измеряла рост: сто сорок один сантиметр. Это я за неполный месяц уже четыре сантиметра прибавила! То-то лопаю, как не в себя. А теперь, получается, еще и грудь начала расти?

Я снова принялась крутиться перед зеркалом, разглядывая себя то в фас, то в профиль. Не, пока если что-то и заметно, то лишь сильно вооруженным глазом. Но дело-то не в этом, дело в том, что они в принципе появились. Вы понимаете, у меня будут полноценные женские сиськи! А-а-а! Это ж теперь и лифчики покупать придется, а они ой-ой-ой, какие дорогие. Караул! Где взять денег на все?

Когда я закончила свои метания и снова глянула на часы, то оказалось, что мне уже практически пора выходить. У-у-у, раззява! На прыщики свои битый час тырилась. Ни одеться не успела, ни накраситься. Хотя… краситься я никогда не умела. Да и не пользовалась косметикой, ни к чему она мне была. Максимум — бальзам для губ, чтобы не трескались, да прозрачный лак для ногтей. Ну и крема разные. Когда я последний рас попыталась сделать себе макияж, то в зеркале отразилась откровенная малолетняя проститутка, так что я все смыла и зареклась впредь мазать себе мордашку всякими тенями да помадами. Так что я и сейчас решила дурью не маяться. Надела приготовленное еще накануне белье, новые джинсы, отглаженную с вечера любимую черную футболку с черепом, привычные ботинки, куртку, "каменную кожу" — и двинулась в гости.

Если не делать крюк через секцию фехтования, а идти напрямую, то экономится минут двадцать. Приходить раньше назначенного — это моветон, но я ведь обещала Роману чай, так что завернула в один из любимых магазинчиков. Купила обещанную "жемчужину инь", а потом размахнулась — с халявных-то денег — и взяла до кучи еще пару незнакомых сортов чая. Понемногу, на пробу. И еще кофе взяла, тоже пару пакетиков. Кофе и чай запечатала в разные полиэтиленовые пакеты, чтобы ароматы не смешивались, и двинулась дальше. Иду — а кофе штука такая, хоть и через два слоя упаковки, а запах все равно наружу выходит. Так и шла всю дорогу, обоняя дорогие, хорошо прожаренные кофейные зерна.

Я постаралась, и подгадала так, чтобы появиться у дверей ровно в четыре часа. Наружная дверь была не заперта. Я вошла и, поскольку в мастерской было тихо, сразу стала подниматься наверх.

Вообще-то говоря, несмотря на весь свой восторг и всю свою эйфорию от столь неординарного события, я с самого начала несколько побаивалась предстоящей встречи. Вот такое противоречие: хочу и боюсь одновременно. Может, помните, как в детстве заглядывали в темную-претемную кладовку, наполненную незнакомыми вещами, незнакомыми запахами и незнакомыми чудовищами? Тогда любопытство тянуло вас внутрь, а страх, напротив, останавливал. Не знаю, у кого как, а у меня любопытство обычно побеждало. Вот и сейчас я испытывала нечто подобное, смесь страха и решимости. Вот только с каждым шагом решимость моя падала, а страх, напротив, возрастал. На последних ступеньках я уже была почти что в состоянии тихой паники, но стоило мне подняться на верхнюю площадку, как дверь отворилась, и на пороге возник хозяин жилища собственной персоной. Все, убегать поздно. А, значит, улыбаемся и делаем шаг вперед.

Роман был при параде: наглаженные серые брюки в тонкую светлую полоску, однотонная рубашка стального цвета, прическа… Я аж несколько застеснялась. Как-то не умею я носить классические туалеты. У меня и платья-то ни одного нет. Только штаны разной длины, футболки да водолазки. Но, как уже говорилось отступать было поздно.

— Добрый вечер, Тася!

— Добрый вечер, Роман!

Я позволила кавалеру принять мою куртку, проводить к столику, усадить в кресло. Стол был уже накрыт: вазочки с конфетами и печеньем, блюдо с пирожными, исключительно красивые кофейные пары, явно из сервиза, и к ним в тему сахарница и сливочник.

— Одну минуту!

Роман отлучился меньше, чем на эту минуту, и вернулся с фарфоровым кофейником, который водрузил на подставку для горячего.

— Кофе?

— С удовольствием.

Я чувствовала себя несколько неловко: как-то непривычно, что за тобой ухаживают. Но решила вытерпеть ритуал до конца. Роман налил кофе мне, затем себе.

— Сливки?

— Нет, спасибо, я предпочитаю черный.

— Сахар?

— Две ложки, пожалуйста.

Две — это потому, что ложки были действительно кофейные, крошечные, почти что кукольные. Но зато, кажется, серебряные и с эмалевым рисунком на ручках.

Я припомнила все свои немногие знания из области столового этикета, и принялась осторожно размешивать сахар, стараясь не брякать ложкой о стенки чашки. Закончив, осторожно ухватила чашку за малюсенькую ручку, поднесла к губам, отхлебнула глоточек, стараясь не швыркать через край. Кофе был… типовой. Стандартный. Конфеты дорогие, но для кофе совсем не подходящие. Печенье… такое же, как конфеты. Зато пирожные… за них я простила все остальное. Они были свежие, вкусные, нежные — просто таяли во рту. Я, не слишком стесняясь, отламывала ложечкой куски пирожного, запихивала их в рот и запивала кофием. Чашечка была малюсенькая, и быстро опустела, и хозяин стола налил мне еще.