Страница 31 из 66
Бугай, на плече у которого я лежала, развернулся и пошел куда-то в сторону, а я увидела тренера. Он лежал на земле лицом вниз рядом с дверью в подвал, и какой-то хмырь, уперев ему в затылок пистолет, что-то втолковывал. Эх, мне бы сейчас мой ножик, ну хоть бы один из двух! Например, тот, который типа божественный подарок. Я прикрыла глаза и представила что рука сжимает ту самую, обмотанную простым черным ремешком рукоять. Мне даже показалось, что я действительно ощущаю реальную тяжесть боевого оружия. Или мне это не показалось? Черт побери, нет, не кажется! Неважно, как это произошло, но вот он у меня в руке, тот самый, нагло спертый у Мирланды кинжал! Спасибо тебе, Светлая Воительница, сто раз спасибо. Сейчас мне некогда, надо Саныча спасать, пока его не пристрелили. Но потом уж я не поскуплюсь на благодарность! Только вот спрошу у Мирки, как правильно это делать.
Как-то, казалось бы, очень давно, я проверяла кинжал на остроту лезвия. Проверила. Вердикт: хваленые бритвы отдыхают. И сейчас клинок вошел в тело бандита практически не встречая сопротивления. А я, в свою очередь, не испытывала ни малейшего угрызения совести. Хотели войны — вот вам война. Напали первыми — получите ответку. Да я за Саныча дюжину бандитов на фарш переработаю, и рука не дрогнет.
Я уж не помню, в какой книжке читала о приемчиках диверсантов. Вроде, и художественная была литература, а всякие важные мелочи расписаны были со знанием дела: как правильно горло перерезать, куда железякой пырять, чтобы звуку меньше, а эффект больше. Вот и я по заветам того автора, да продлит Светлая годы его жизни, ткнула мужика примерно в область печени. Примерно — потому, что со спины. Поди там, найди, куда точно бить, особенно, если висишь вниз головой. Но — получилось.
Бугай начал заваливаться на бок, зажимая сквозную дыру в курточке: длины кинжала как раз хватило. А я, уже никем и ничем не удерживаемая, легко соскочила на землю и прежде, чем мой неудачливый похититель окончательно перешел в горизонталь, преодолела треть расстояния до мужика с пистолетом.
Он не сразу понял, что произошло, но когда понял, то долго думать не стал. Просто повернул руку в мою сторону и мне навстречу сверкнула вспышка огня. Вы не думайте, я не бежала дуриком по прямой, а едва увидев движение руки бандита, постаралась уйти перекатом в сторону. И ведь почти что получилось! Почти… Меня словно молотом долбануло в правую сторону и даже подразвернуло: я должна была перекатиться через плечо, а в итоге полетела вообще непонятно, как. Но, главное, моего движения это не остановило, я только кинжал в левую руку перекинула: правая после удара как-то плохо стала действовать. Я метнулась еще дальше влево, чтобы хмырю пришлось доворачиваться ко мне корпусом, а потом короткий разбег в два шага и прыжок.
Пистолет еще раз плюнул огнем мне навстречу, но направить его нормально стрелок уже не успевал. По правому боку чиркнуло что-то донельзя горячее, но острие кинжала уже входило в горло врага. Раздалось бульканье, хрипение, сведенные предсмертной судорогой пальцы бандита в последний раз нажали на спуск. Пистолет бабахнул еще раз, но в этот раз мимо.
Стрелок еще хрипел, а я уже мчалась в ту сторону, куда нес меня первый бугай. Онемело правое плечо, горел бок, но все это было так, мелочи. Рукоять кинжала удобно лежала в ладони, серебристое, идеально чистое лезвие, тускло сверкало в свете редких фонарей. Впереди был небольшой парк с редкими, уже полностью облетевшими деревьями, а за ним — дорога. У обочины, у самой ограды парка, был припаркован черный, блестящий, наглухо тонированный минивэн. К нему из парка бежали две черные тени. Понятно: услышали выстрелы, увидели меня, поняли, что операция провалена и решили сматываться.
Я неслась изо всех сил, но уже видела: не успеваю. Два мужских силуэта запрыгнули в машину, захлопнули дверцу, и минивэн стартовал с места в точности так, как это показывают в кино: с ревом мотора, с пробуксовкой, с визгом резины по асфальту. Уйдут ведь, гады. И достать их нечем! Хотя…
Не сказать, чтобы я в этот раз сильно напрягалась. Может, у меня действительно произошел какой-то магический прорыв, может, помог бурлящий в крови адреналин, но небольшой энергетический шар создался будто сам собой и стремительно полетел вслед за уносящейся прочь машиной. Через пару секунд он влетел внутрь, пробив заднее стекло, и рванул.
Было красиво. Фейерверк, огонь до неба, живописно падающие вокруг обломки. Тут же набежавшая толпа зевак, завывания где-то вдалеке полицейских сирен… Так вам и надо, с-суки! Другой раз трижды подумайте, прежде, чем лезть к нам с Санычем!
Я переступила с ноги на ногу и ощутила, как толкнула щиколоткой какой-то предмет. Нагнулась посмотреть. Арбалет! И стреляет, млин, резиновыми шариками. Понятно, можно и стальной вложить, но нынче был именно резиновый. Понятное дело: хотели оглушить обоих, меня утащить, а на тренера жестко надавить. Только вот не вышло! Давилка у вас, мрази, еще не выросла!
— Ты как, Тася?
Это Саныч подошел сзади. Самого качает-шатает, видать, ему тоже неслабо досталось. Я послушала себя.
— Нормально. Только вот куртку испортили, сволочи!
Куртка теперь, действительно, только на выброс. И на новую денег нет. Ладно, в кладовке висит старая и страшная, придется до зимы в ней таскаться.
— Но… в тебя же попали! Я чуть с ума не сошел, пока не сообразил, что ты все-таки не ранена.
— Э-э-э…
Я только тут, наконец, осознала: действительно, стреляли. Действительно, попадали. И куртка моя именно пулями изорвана. И испугалась. Стала себя ощупывать: плечо — да, болит. Но дырок в нем нет. Синяк, конечно, будет знатный, но ничего фатального не случилось. Бок? Полоса, как от ожога, но, опять же, посторонние отверстия в теле отсутствуют. И тут сообразила: я же как раз перед выходом наколдовала себе каменную кожу! Потому и резиновый шарик отключил меня так ненадолго, потому и пуля оставила только синяк. Считай, я себе бронежилет скрытого ношения организовала! Ощущения от попаданий, конечно, не самые приятные, но тушка не продырявлена, а синяки пройдут за неделю. Вот только Санычу надо как-то об этом рассказать. Впрочем, он мужик башковитый, и сам все понял. Только и спросил:
— Это то, что я думаю?
— Угу. А… что теперь будет?
— Ничего не будет. Завтра истекает срок ультиматума, и меня решили простимулировать, подтолкнуть к "правильному" решению, ур-роды! Теперь, пока не выяснят все обстоятельства этого дела, притихнут. Как минимум, на неделю. Скажи, а машина — это тоже ты?
Я кивнула.
— И тем же макаром?
Я кивнула еще раз.
Саныч только головой покачал.
— Круто. Я вот до сих пор даже малюсенький светлячок зажечь не могу. А теперь вот, держи: твоя сумка, деньги… не думай, это я бандосов почистил, тебе они нужнее будут. И мотай отсюда. Тебя здесь не было, ты ничего не знаешь. Давай побыстрее, пока полиция не приехала. И еще… Спасибо тебе, Тася. Да, и ножик свой спрячь, не пугай народ. И не таскала бы ты его с собой, нарвешься однажды.
Тренер хлопнул меня по плечу в знак благодарности, и тут же по спине — мол, вали уже. И я свалила.
Утром на работе за утренним чаем только и разговоров было о ночном происшествии. Как обычно, тетки все уже знали: кто, кого и как. В официальную версию — мол, неисправность автомобиля, приведшая к пожару и взрыву — не верил никто. Спорили же о том, какие бандиты каких завалили, и чем. О том, что в городе еще с девяностых годов действует несколько бандитских группировок, знали все. Знали, как они называются, знали фамилии главарей, и еще кучу мелких подробностей. В прежние времена между бандами случались неслабые пострелушки, но сейчас они как-то прекратились. По крайней мере, на улицах стрелять перестали. А из вчерашнего люди сделали вывод, что бандиты опять что-то не поделили, и версии были самые разные. Как водится, нашлось несколько "очевидцев", одни из которых сами видели, как в бандитскую машину всадили гранату из РПГ. Другие глазастики были свидетелями того, как стреляли из автоматов… В общем, народ бурлил, и только начальник все так же хмуро сидел за монитором с перекошенной мордой.