Архив

Скорее бы уехать к дяде, в Швецию, а там, глядишь, и вернет им деньги. При мысли о скором отъезде Петр Алексеевич взгрустнул. Ехать ему не хотелось. В чужую страну, к незнакомым людям. Но отказываться глупо, он давно мечтал о своем аптечном деле. К тому же, если не понравится, он всегда сможет воротиться. Мысль о возможности возвращения в Россию смягчала печаль отъезда.

Свернув после тихого Мучного на Садовую, фармацевт тотчас затерялся в толпе, что, нежась, подставляла себя весеннему солнышку, то густея у дверей лабазов, то, наоборот, растворялась, сползая на брусчатку мостовой, чуть ли не под колеса лихачей.

Напротив, через дорогу, рекламный щит синематографа «Монтрэ» оповещал, что по желанию публики продлевается показ фильма «Стенька Разин» в сопровождении хора лучших артистов.

Петр Алексеевич постоял, разглядывая щит. Казалось, толстомордый разбойник призывно подмигивает ему хмельным глазом – зайди, не гнушайся, погляди, как я лихо распоряжаюсь своей жизнью. Это тебе не в Швецию перебираться под доброе дядюшкино благословение… Стенька чем-то напоминал беглого товарища председателя Василеостровского общества взаимного кредита. Такая же гнусная харя с низким лбом под черной набриллиантиненной скобкой.

«Зайти, что ли, поглядеть, как его казнят? – сладко подумал фармацевт, мысленно ставя на место разбойника проклятого разорителя доверчивых пайщиков. – Может, предрешу сим поведением судьбу мерзавца. И билет днем недорогой».

Петр Алексеевич занес было ногу на мостовую, но тут его пронзило сознание того, что, в сущности, он прощается с городом, в котором родился и прожил более трех десятков лет. И терять время в душном заплеванном «Монтрэ», в который он и в прошлые-то годы не хаживал, предпочитая облитый золотистым штофом «Пикадилли» на Невском. Ведь как-никак – магистр фармацеи. Ранг по ученой иерархии не такой уж и обидный, а если учесть не старые годы, то вообще добился Петр Алексеевич значительных успехов. Некоторые лекарства от недуга в костях, застарелых накожных болезней были запатентованы им и пользуются не только в России. Так что есть чем похвалиться перед дядей-фармацевтом, не с пустыми руками едет. Кроме всего, он везет идеи, это тоже кое-что да значит. Последнее его прошение в Медицинский департамент Министерства внутренних дел было, правда, отклонено на том основании, что один из компонентов, входящих в состав лекарств, является стратегическим сырьем. А скольких людей он уже подлечил этим лекарством на своем Васильевском острове, где служил при аптечном деле! Сотни две, не меньше… Ничего, развернется он в Швеции. Еще заговорят о нем департаментские чиновники, придет время.

Так его память перемешивала радости и огорчения, события давние и совсем вот вчерашние. Точно бросала на чаши весов все «за» и «против» его отъезда из России. Но эти рассуждения являлись не больше чем затеей, для себя уже все было решено и отрезано. И в этих терзаниях была особая сладость, точно касался ногтем зудящего места. Сентиментальная душа Петра Алексеевича Зотова сейчас испытывала томление, глаза заплывали слезами, и знакомые контуры домов подрагивали, рябились, будто их накрывал неизвестно откуда взявшийся дождь.