Это будет сказка о любви

Дарья Рай

Это будет сказка о любви

Пролог

– Суженый мой, ряженый,       

Приходи ко мне на огонь свечи,

Кто для сердца важен мне,

Настоящий облик свой мне покажи!

Суженый мой, ряженый…

Она шептала заветные слова, пристально вглядываясь в гладкую зеркальную поверхность. Позади неё на стене висело ещё одно зеркало, большое и старинное. В руках перед собой девушка держала зажжённую чёрную свечу, и от каждого слова огонёк едва заметно подрагивал, подгоняемый дыханием гадающей. Длинные чёрные волосы девушки шёлковыми лентами лежали на полу, раскинувшись вокруг её ног и сливаясь с чёрным ворсом ковра.

Она, боясь моргнуть, смотрела в зеркало, пока ещё видя лишь своё отражение. В груди взволнованной птицей билось сердце, а пальцы крепко-накрепко вцепились в серебряный подсвечник.

– Суженый мой, ряженый,

Приходи ко мне на огонь свечи…

Вновь слова нарушили тишину комнаты. Она знала, что гадание непременно получится – ночь сегодня была такая. Нужно было только подождать… А ждать она умела.

Вдруг по поверхности зеркала прошла рябь – будто камешек в озеро кинули. Девушка взволнованно закусила губу – давняя привычка. Пальцы сильнее сжали рукоятку подсвечника. А её отражение тем временем медленно растаяло, уступая место чему-то… нет, кому-то другому. Тому, кто предначертан ей судьбой.

Секунды шли неторопливо, что само по себе казалось абсурдным. Но вот в зеркале стал проступать мужской силуэт. Поначалу это были лишь размытые очертания, укрытые пеленой тени. Однако, спустя мгновение – она даже толком не уловила, в какой именно момент это произошло – явившийся образ обрёл и чёткость, и цвета. Будто резкость разом настроили. В открывшемся лике она без труда узнала…

– Варлаам…

Её тихий голос будто спугнул образ, и видение растаяло. В зеркале вновь отражалась она, но уже до крайности удивлённая и растерянная.

– Мой суженый – Варлаам Прибрежный, младший брат Водяного…

Глава 1

Итак, её зовут Виринея. Разумеется, это имя вам ни о чём не говорит. Тогда давайте так: Виринея Кощеевна Бессмертная. Так лучше? Уже догадались? Да, всё верно, она – никто иная, как дочь самого Кощея. Того самого, который имел непосредственное отношение к похищениям Снегурочки, царевны Милолики, Василисы Прекрасной (последней досталось особенно – её он однажды превратил в лягушку). Мало кто знает, что на самом деле Кощей всего лишь искал себе невесту, и все девушки, которые когда-либо побывали в его плену, действительно были симпатичны ему. Более того, тощий и костлявый облик Кощея – не что иное, как искусно созданная им же маска, образ коварного злодея. Кощей желал найти такую девушку, которая разглядит в нём больше, чем он хочет показать, увидит его истинную, не такую уж бездушную, суть. И тогда он бы открылся ей, и красавице не пришлось бы жить с жутким и омерзительным стариком. В конечном счёте такая женщина нашлась (ну вы и сами догадались, ведь дочь-то у него, таки, есть!). Звали её Елена Прекрасная (не путать с Василисой!). Поначалу она, как и другие, воротила нос от своего похитителя, но однажды услышала под окнами темницы разговор Кощея и Бабы Яги, где старуха ругала его за внешний вид и дурацкую выдумку с перевоплощением, мол, при своём-то облике пошустрее жену сыскал бы. Да только Кощей с ней не согласился, и голос его оказался неожиданно печальным. Елене захотелось узнать о нём больше, приподнять завесу непонятной тайны, о которой она (да и никто вообще) и не подозревала…

Спустя время Елена влюбилась в Кощея, стала его супругой и родила ему дочь – Виринею. Но вскоре после рождения дочери женщину свалил страшный недуг, и прожила она совсем недолго. Кощей стал вдовцом и, разумеется, по миру ходили слухи, что это он погубил Елену.

Виринея качнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Она часто думала о матери, которую так и не успела узнать, и о несправедливом отношении сказочного люда к её отцу. Для неё Кощей был, пусть строгим, но неизменно любящим родителем. В детстве он часто подолгу гулял с ней по саду, заботливо выращенному Еленой. С приходом Елены в мрачном замке Кощея появились цветы, красочные картины, расшитые бисером и жемчугами гобелены, сотворённые руками самой Елены. Замок ожил, и по сей день продолжал жить, но уже благодаря Виринее. У той в руках всё не так гладко ладилось, как у матери, однако, стоило девушке взяться за что-то всерьёз, как результат выходил на лицо.

Но в первую очередь Виринея была чародейкой, обученной самим Кощеем. Волшебство давалось ей легче, чем рукоделие. Да и вообще, на отца девушка походила куда больше, чем на мать. Но красота её была чувственной, нежной и манящей. В ней удивительным образом сочетались решительность и неуверенность, интеллект и неуклюжесть, острый ум и эмоциональность. Как и любая женщина, Виринея была импульсивной и гордой. Но ещё и местами неловкой, смущающейся, взволнованной. До выдержки отца ей было ещё очень и очень далеко.

– Впрочем, если он узнает о том, кто мой суженый, даже его железная выдержка может дать трещину…

Пробормотав это, Виринея устало села на кровать и уставилась на стену перед собой. Медленно, будто не в силах поверить в собственные слова, девушка выговорила:

– Мне суждено быть наречённой брата Водяного.

Немыслимо.

Этого не может быть, потому что быть не может! Да, он красив и, как я слышала, умён и силён. Но ведь есть одно обстоятельство…

– Всем известно, что Варлаам близок с Хозяйкой Медной Горы, – сказав это вслух, девушка поёжилась.

Сама она не была знакома со Златой, известной всем под именем Хозяйки Медной Горы, но слышала много нелестных слухов о ней: бессердечная, высокомерная, блудливая, жестокая. И это только вкратце. До сих пор была непонятна история с Данилой-мастером – он же вернулся к ней после того, как сам же покинул её. Однако через какое-то время его вновь увидели в родной деревне. Живёт один, мало с кем разговаривает, но заказы на любую работу по камню берёт всегда, и всегда же выполняет её качественно и в срок. Загадка: то ли Злате он опостылел, то ли он не мог больше терпеть характера Малахитницы, как её называют в народе.

Как бы там ни было, а у нас давно поговаривают, что Варлаам – любовник Златы. Где мне с ней тягаться?

Виринея не очень хорошо понимала, почему сей факт её так расстраивает – в конце концов, гадание могло оказаться неверным. Да и с Варлаамом она была знакома лишь номинально – пиршества да банкеты, где они всегда стояли (ну, или сидели) поодаль друг от друга.

Вряд ли между нами есть что-то общее. И дело даже не в том, что с некоторых пор у отца совсем плохие отношения с Вениамином Водяным – владыкой всея водного пространства… Просто мы с Варлаамом и не общались-то толком, хотя о существовании друг друга знаем. Вот если бы мы никогда-никогда не встречались, то можно было бы предположить внезапную любовь с первого взгляда и так далее, и тому подобное. Но тут что-то явно не сходится, так ведь?

– Может, я что-то с гаданием напутала? – пробормотала девушка, медленно заплетая длинные, до пят, волосы в косу.

Да нет… Чего там путать? Два зеркала да свечка. А я, всё-таки, как-никак, чародейка! И посложнее вещи проделывать умею. Да и бабуля Яга всегда меня за предсказания хвалила – то погоду верную предскажу, то гостя незваного, то несчастье какое предотвращу…

А может, у самой бабули и спросить?..

На самом деле, Яга Виринее не совсем бабкой приходилась. Она была родной тёткой Кощею, то есть отцу Виринеи. А уж кем она самой девушке являлась, та точно не знала – то ли троюродной бабкой, то ли двоюродной, то ли и вовсе не бабкой… Но Виринея с детства приучалась Ягу называть бабушкой, так и повелось. Старуха была не против, а отец никак не поправлял – может, и сам толком не знал, кем же Яга его дочери приходится?