Страница 49 из 106
Откидываюсь на стуле, непроизвольно болезненно морщусь, заместитель директора улыбается:
— Валера сказал, что у тебя болела голова. Ты пробуждаешься?
— У меня было сотрясение. Конечно, болела. Хорошо бы, но сегодня утром уже прошла.
— Понятно. Жаль. Ну так что? Что ты знаешь? Намекни.
— Я знаю, где пазл находится. Или может находиться.
Если филзели залез в особняк Хидана, то велика вероятность, что пазл там. Учитывая, что негр на пытках говорил что-то «на..». Предполагаю, что это «найти». Филзели хотел «Найти Третий Пазл»
Вот только есть одна загвоздка. У меня нет желания сдавать Джунсиначи. От слова вообще. Поэтому я бы хотел этого избежать. За шесть дней нужно придумать что-то, что удовлетворит заместителя директора. Ложь может сказаться на мне плачевно. И если у меня не получится, то… придется рассказать. А это тоже может аукнуться на мне непредсказуемыми последствиями.
Кстати, теперь я догадываюсь, почему заместитель директора дал мне именно неделю. Он хотел подготовиться для своих маневров. Но похоже успел за день.
— Разрешите сказать, как мужчина мужчине.
Заместитель директора устало кивает.
Удерживаю подступающую злость.
— У меня есть принцип. Он называется «принцип единственного шанса». Иногда даже убийцы и насильники исправляются и становятся самыми верными спутниками в благодарность за то, что им дали последний шанс.
Был у меня один такой подчиненный неофит. Он нарушил наш устой, и я помог скрыть этот факт от Магистров. Если бы не я, парня ждала бы смерть. Десятки лет он служил мне верой и правдой и одним из первых погиб с моим именем на устах.
Дрянь… сказал слишком пафосно. Не как девятнадцатилетний подросток.
— Вот как. Говоришь, что даешь мне последний шанс? — иронично улыбается заместитель директора. — Тебя надо вышвырнуть из моего кабинета, лишив половины очков влияния, — улыбаться перестаёт. — И я бы так и поступил, если бы не был в курсе твоих проделок на этой недели. Я тебя услышал. Что-то еще? У меня правда очень много дел.
— Думаю, на этом все.
— Отлично. Ты свободен.
Разворачиваюсь, собираюсь уходить.
— Ах, да. Чуть не забыл, — окликает меня зам. — Что ты задумал? Зачем тебе беляки? Большинство из них слабые. Не ты первый пытаешься их сплотить. Где собираешься взять деньги на эти свои… очки достоинства?
Ну да, конечно. Очевидно, что он смотрел записи с камер.
Оборачиваюсь:
— Не скажу.
План прост. Устранить главу клана Новая Сила. И не просто устранить, а забрать у него все. Власть. Влияние. Деньги. Все, что у него есть. Параллельно устроиться консультантом Джунсиначи. Я многое могу им дать. Разумеется, я расскажу им не все. А только то, что не обернется против меня. А потом… я узнаю, что такое эти чертовы пазлы и найду их первым. Да-а-а, это цели, достойные Первого Хранителя храма Шэйлы и второй конечности паучихи Шиилы.
Но пока даже весь мой нажитый опыт не поможет достичь этого. Может на уровне первого этажа и разборок с кучкой бандитов я еще могу играть в эти игры, но если посмотреть чуть выше… Силач с уровнем суммы в семерку может выбить искры из металла. Один такой удар и голова слетит с плеч. Одна шальная пуля и мне конец. А что может заместитель директора с уровнем маны в полсотню? Испепелить меня взглядом?
Внимание!
В коридорах заорали динамики громкоговорителя.
Внимание! В тренировочном секторе назначен спорный поединок: Аяна Рейра из клана Амарэ против Вадима Тернова из клана Новая Сила. Время поединка: 08:00–08:20!
Зам внимательно вслушивается:
— Амарэ? А вот это звучит интересно. Пошли-ка, посмотрим.
— А занятия?
— Я разрешаю.
На трибунах ямы находятся несколько десятков человек. И мы с замом среди них. Многие пялятся на нас. Здесь что, так легко прогулять занятия?
Сейчас тут не так уныло. Включен яркий свет. Повсюду слышатся оживленные голоса.
— Прилично народу собралось, — довольно улыбается директор и смотрит на большое табло на стене. — И вход недешевый.
Смотрю в том же направлении. На большом мониторе имена участников и другие сведения:
Цена прохода: 50 ОВ
Зрителей: 23
Взнос оппонентов: 500 ОВ.
Выигрышный фонд: 650 ОВ.
Я быстро высчитываю несложную математику. Ага, получается общая сумма проданных «билетов» — 1150 ОВ. А взнос (500 ОВ) — это то, что платят школе бойцы за организацию турнира.
— Пятьдесят? Дорого назначили, — улыбается директор. — Надо было десятку ставить.
Понятно. Значит стоимость билетов на их турнир выбирают сами бойцы. Если скажут: вход тысяча с головы — никто не придет. Скажут только десять очков — придут побольше. Но тут уже зависит от интересности поединка. Может получиться так, что сам победитель уйдет в убыток, если не будет зрителей.
Но это точно школа? Вроде как поединок добровольный, но всё равно. В Варгоне были Академии Эфира, но там, по крайней мере, не лицемерили, говорили сразу — у нас вы вряд ли доживете до конца становления. Умрете, и возможно мучительно.
— Надеюсь с меня не спишут пятьдесят овов за вход? — с подозрением смотрю на заместителя директора.
— Как? У тебя всего их три. Расслабься, Константин.
Расслабься. И это говорит тот, кто рассказывал, как ему не нравится, что дети убивают друг друга.
Смотрю на участников боя.
Девушка лет двадцати-двадцати пяти. Из-за косметики возраст не определить. Одета в удобную красную форму. Волосы в пучке, в руках… щит? Обычный деревянный и круглый щит в металлической оплетке.
Но не это самое странное…
С ней в ряд стоят три ребенка не старше моей сестры. Судя по комплекции, два мальчика и девочка. Одеты скромно. В масках животных и защитных наплечниках и налокотниках.
Мне это не нравится. В Варгоне слабых детей вмешивали во взрослые разборки только выродки и ублюдки.
Я недовольно кошусь на зама.
— Не смотри на меня так, — тихо говорит он. — Я тоже раб системы. И хожу по лезвию каждый день, чтобы ваши жизни были чуть лучше, чем в других школах.
— Это дети. Но что они могут?
Зам тяжело кивает:
— Это дети. И Высший Совет кланов не согласен с тобой, что они ничего не могут. Представь себе ребенка пяти лет, у которого неожиданно появилась сумма? Этакая новая игрушка. В новую смуту такие дети уничтожили города просто потому, что это весело. А взрослые ничего не могли поделать. Так что оставь мораль при себе. Психически нестабильный ребенок — страшнейшее оружие.
Понятно. Что ж, тут не поспорить.
Смотрю на силача. О, да это же тот самый, который пихнул меня плечом во второй день обучения.
— Получается, четверо на одного.
— Не совсем, но почти. Именно поэтому с Амарэ никто не хочет выходить в яму. Не нравится — проваливай. У них такие условия. Поэтому я и сказал — интересный поединок.
Решаюсь спросить:
— Что у них за направленность?
— Нетипичная. Амарэ — кровосмешанный род с самой новой смуты. Никто толком не знает, что они там намешали. Но баланса они придерживаются строгого.
Морщусь. Голова и так болит, а меня еще грузят местными терминологиями. Зам замечает мои страдания, ухмыляется:
— Женщины из Амарэ после пробуждения учатся по своим направленностям. И получают в опекунство детей с такой же направленностью, как и у них.
— Откуда детей берут?
— Откуда же я знаю. Мне дали документы, я вопросов не задаю. И тебе не советую.
— Вы же знаете, но не говорите?
— Конечно.
Недолгая тишина.
— Что умеют эти женщины? Контролировать детей?
— Да. Вот эта вот, — показывает пальцем на разминающуюся Амарэ. — Аяна Рейра. Одна из талантливейших одаренных за всю историю школы. У нее три направленности. И она может контролировать детей с такими же направленностями, как и у нее.
— Как они это делают? Разве это вообще возможно?
— Няньки совмещают сумму разума с практическим гипнозом. Что-то вроде объединения разума детей в один. И делятся с ними своими личными умениями и опытом.