В поисках короля

Его накрыли сожаления и злость. Он доверял этой женщине, ему казалось, что она на его стороне. Но в то же время, ему было жаль ее. Добиться от нее ответа, где находится сейчас Дамьян, не удалось. Она утверждала, что ничего не знает, и не переставала плакать. Не помогли ни успокоительные, ни угрозы. Он проводил ее до тюремной кареты и пообещал разобраться во всем честно и беспристрастно. Мальвина ничего не ответила, лишь посмотрела на него заплаканными глазами, как на пустое место. Он задержал взгляд на ее пальцах, сжимающих носовой платок, и подумал, что скоро от ее красоты ничего не останется, пытки уничтожат ее. И на него снова нахлынуло сочувствие.

Дор вошел в Яблочную залу и сел на привычное место. Он обвел взглядом пустой стол. На местах барона Траффорда и леди Мальвины его взгляд задержался чуть дольше. Семерки верных больше не существует. Все, к чему он привык с того момента как оказался во дворце на службе короля, кануло в прошлое. Слуга принес ему обед — горячее жаркое с подливкой. Он посмотрел на аппетитное блюдо и засомневался, что сможет проглотить хоть кусок. Слуга наполнил бокал вином, и герцог с жадностью его осушил. В коридоре послышались шаги и в залу вошел Бальтазар. Выглядел он неважно, как после хорошей трепки и Дор заметил, что он хромает.

— Ты выглядишь побежденным.

— Такие комплименты только разжигают мое желание побеждать, — хмуро ответил Бальтазар и сел за стол. Взял из вазы яблоко и вгрызся в него зубами. — Решил, что делать с принцессой Диленой?

— Думаю, решение тут очевидно, — сказал Дор, ковыряя мясо. — Она должна будет покинуть двор.

— Ты говорил с ней? Как она объяснилась?

— Еще нет, — ответил Дор и разозлился на себя за то, что упускает время. — Ты мне так и не сказал, кто вез письмо принцессы.

— Штефан.

— Что?

— Я понимаю, он твой секретарь, правая рука и ты ему доверяешь. Но посмотри на него под другим углом. Чего он хочет? К чему стремиться? Смерть Грега… Она ведь очень странная, не находишь? Он был славным парнем, добрым и честным, я уважал его. Возможно, он узнал что-то, о чем не смог смолчать и это стало причиной его гибели. А вот Штефан… Он таких чувств не вызывает. Вы слишком близки, чтобы ты мог это увидеть, — сказал Бальтазар, внимательно наблюдая за Дором.

— Ты что-то знаешь об этом? О том, как погиб Грег?

— Ненамного больше, чем ты. Но я в курсе последних событий. Поэтому хочу дать тебе совет — полагайся только на себя и своих врагов, если не хочешь быть преданным. Кстати, я так понял, ты дал добро на отношения Кордии и Мариана? Она теперь живет в его покоях и когда я шел сюда, видел, как они целовались в карете. Хотя не могу поклясться, что только целовались…Я не вглядывался.

— Мариан может сам принимать решения, с кем ему целоваться, — огрызнулся Дор. Слова Бальтазара задели его за живое. День и так не задался, а представив себе Кордию в объятиях Мариана ему стало совсем тошно. — Я не его отец, чтобы раздавать благословения.

— Но Кордия твоя собственность. Ты купил ее, — напомнил Бальтазар. — И, насколько я помню, ты не любишь делиться. По крайней мере, с лошадьми у тебя именно так. Или ведьма для тебя — значит меньше, чем они?

— Ты правильно заметил, Кордия моя собственность, — Дор сделал упор на слове «моя» и улыбнулся. — Так что я с этим разберусь сам. А ты сплетничай поменьше, а то за скучающую старушку принимать будут. Не пойдет на пользу репутации.

Бальтазар откинул голову назад и расхохотался. Чтобы скрыть свое раздражение, Дор принялся за еду. А образ целующихся Мариана и Кордии так и остался стоять у него перед глазами.

Перед разговором с принцессой Диленой, Дор долго собирался с духом. Умылся, почистил зубы и даже написал небольшую речь на бумаге, которую тут же порвал в клочки, даже не дав чернилам высохнуть. Одно его неверное действие и скандал, который может закончится войной, гарантирован. Но притворяться, что он ничего не знает, он тоже не мог. Это было еще хуже, чем новая война. Из подданных короля Аталаксии делают идиотов, да и Его Величество не блещет умом, раз позволяет такому происходить.

Дор поправил маску и направился к двери, когда в нее постучали. Распахнув ее, он увидел генерала Клавеля.

— Чародей Сабола по вашему приказу арестован и доставлен в Узкую Башню, — доложил он.

Узкая Башня была построена специально для сильных чародеев и ведьм. Там стояли особо защитные заклинания, не дающие им возможности применять магические чары и там они становились обычными людьми.

— Сопротивлялся? — заметив на лбу генерала засохшие капли крови, спросил Дор.

— Не без этого. Пришлось за ним побегать. А когда его взяли, хохотал, как сумасшедший. Даже жутковато от этого стало.

— Нужно было взять с собой Мариана.

— С нами были военные чародеи, — сказал генерал. — Они отлично справились. И в отличии от Мариана, у них не было личных мотивов, которые могли помешать аресту.

— Это правда, — согласился Дор. — У них с Саболой сложные отношения. Я хочу лично допросить его. Нашли что-то полезное при обыске?

— Полагаю, да, — после паузы, сказал Клавель и Дору это не понравилось. Он хотел расспросить его о деталях, когда к нему в покои без стука ввалился Оскар. Он был бледен, словно только что столкнулся с чудовищем.

— Дор, Бернард повесился в конюшне, — сказал он. Генерал Клавель с недоверием уставился на него. — Тело еще теплое, зови чародея, чтобы смог зафиксировать его предсмертные воспоминания.

Смерть Бернарда окончательно выбила Дора из колеи. Сколько раз он ни моргал, забыть болтающегося в петле мужчину не мог. Он верил Кордии, что его убили, потому что не мог поверить в то, чтобы Бернард добровольно ушел из жизни. Он был увлеченным, любопытным человеком, у которого было немало врагов, которые могли с ним разделаться. Но чтобы вот так нагло… Под носом у короля. Должно быть, убийцу очень приперло помешать ему что-то сделать. Дор обернулся на Штефана, который прихрамывая, шел за ним. Они возвращались в его покои. Во дворце было тихо, и было в этой тишине что-то зловещее.

— Ты знал, что Грег оставил записку? — спросил Дор.

— Нет. Написал что-то интересное? — небрежно ответил Штефан.

— Ну как сказать… Поделился подозрениями, насчет слежки, — осторожно сказал Дор, наблюдая за Штефаном. Тот хмыкнул.

— Уверен, что это его почерк?

— Конечно. С чего ты взял, что ее могли подбросить?

— Всякое бывает.

— Штефан, вы были вместе, — останавливаясь, сказал Дор. — Неужели ты ничего не заметил?

— Грег отходил пару раз, — неохотно сказал Штефан. — Я ждал его возле забегаловки, ему там что-то понадобилось, он не стал меня посвящать, что именно.

Дор кивнул и двинулся вперед. Он подумал, что если Грег написал о том, кто такая Матушка Дрю, то почему не написал, что подозревает Штефана в обмане? Или это всего лишь его домыслы, навеянные словами Бальтазара?

— Да, вы свернули в переулок и на вас напали сзади, — задумчиво проговорил Дор и вспомнил слова Кордии о том, как умер Бернард. На него тоже напали со спины, а потом вздернули, как преступника.

— И если бы ты знал, как я себя виню за то, что согласился пойти этим путем! — в сердцах сказал Штефан. — Ведь знал, что это опасно! Пойди мы другой дорогой, все было бы иначе. Грег мой племянник, он моя семья и я не знаю, как мне жить с этой потерей. Никогда себя не прощу.

— Понимаю.

— Так что он написал в записке?

— Что сомневается в тебе, — соврал Дор.

— В смысле? Что за бред? — разозлился Штефан.

— Вот и мне интересно, что между вами произошло. Вам удалось выяснить, кто такая Матушка Дрю?

— Говорил же, что нет. На нас напали, прежде, чем мы смогли что-то узнать, — возмущенно проговорил Штефан. — Ты что, подозреваешь меня в чем-то?

— А у меня есть такой повод?

— Ты делаешь все, чтобы его найти.

— Может быть, потому что ты мне лжешь?

— А что, если это Грег лгал тебе в своей записке? — вспылил Штефан. — С чего ты решил, что там написана правда?