Страница 1 из 4
Виктор Улин
Мэйзер
Моему другу М.З.
«Человек подобен дуновению;
дни его – как уклоняющаяся тень.»
(Пс. 143:4)
Перелистывая страницы своего отрочества, я иногда пытаюсь провести параллели с литературными героями – например, с Джимом Хокинсом из Стивенсоновского «Острова сокровищ».
Мальчишка тоже был энергичным.
Но он жил в пуританской Англии восемнадцатого века, когда подростков привлекали химеры: морские бандиты, черные метки и несуществующие острова с сундуками золота.
Я вырос в безнравственной России начала третьего тысячелетия.
Мои внутренние устремления были куда более реальны.
Однако некоторые эпизоды жизни тоже могут оказаться в чем-то поучительными.
I
1
– Это вам не какая-нибудь «Гранта-Сранта», – сказал узкоглазый, как китаец, Артем. – И эмблема – не ёбаная лохань под парусом, а трезубец!
– Трезубец у тебя в жопе, – возразил Дима, имеющий непечатное прозвище. – А там – корона.
– А вообще, чуваки… – мечтательно протянул кривоногий Леша. – Имей я такой «мэйзер» – все девчонки были бы мои. Встали бы в очередь на раздачу.
– Видел, сколько у него глушителей? – добавил нервный Боря, про которого говорили, что он спит в коридоре.
– А сколько кнопок на руле? – подхватил придурок Валера.
– Какого черта болтать, – поморщился интеллигентный Илья. – Вы у этого «мэйзера» даже до короны дотронуться не решитесь.
– А если дотронетесь, – вставил Глеб, носящий лаконичную кличку «Глебало». – Вас самих пересчитают так, что останетесь без пипирок.
Он должен был учиться в десятом, но – тупой, как каблук – просидел год в классе выравнивания.
– Точно, – согласился золотушный Андрей. – Мужики, давайте о бабах!
– Гет гётовы е! – воскликнул азербайджанец Зейнур, самый красивый парень школы. – Настоящий мужчина не пьиздит о женщинах, а…
– Да ну тебя, – перебил Валера. – Кому как, а нам и попиздеть в радость.
От большой перемены оставалось еще достаточно.
Пол подрагивал: внизу бесновалась малышня. Там радовались, что закончились зимние каникулы и можно снова безобразничать всем вместе.
Мы, девятиклассники, набились в туалет, заговорили сначала о машинах, потом соскользнули на любимую тему.
Мы не были больными или озабоченными – как раз наоборот, в нас кипело здоровье.
И потому в приоритетах стояло главное из жизненных удовольствий – тем более острое, что запретное.
А всяческие пираты и космонавты нас не интересовали.
И, уж точно, мы не играли в тимуровцев.
– Ну так вот, – заговорил Леша. – Лучше нету, чем…
– Самый кайф, – перебил плюгавый Игорь. – Это когда ты только начинаешь. А потом…
Он высунул руку в окно и обтряс столбик пепла с сигареты.
Я молчал, не вступая в разговор.
– Ерунда, – Валера махнул рукой. – За люляки взять потуже – и нажаривай.
– Нет, мужики, скажу я вам, – вступил тощий Коля. – Самый класс – это анал.
– Какой по «Кристаллу»? – спросил Дима.
– Не канал, а анал.
– Фигня, – сказал хитроватый Антон. – Главное – возбудить клитор. И вот когда…
– Антоша-гондоша, не пизди, пока не лопнул, – наконец заговорил Макс, мой лучший друг и сосед по парте. – «Клитор»… ЧМО безъяйное. И вообще все вы …
Он обвел компанию рукой.
–…Уёбные пидарасы, которые понятия не имеете о настоящей пизде!
Лексикон у нас девятиклассников был таким, что от стыда за «будущее России» розовели потолки.
Впрочем, я учился в отстойной школе.
В нашем микрорайоне она была единственной, а ездить в какую-нибудь приличную у меня не имелось возможности.
– Но я… – проблеял Андрей.
– Фонарик от буя… «За люляки взял». За свои себя возьми.
– Но… – ввязался Илья.
– Крюгер идет! – гаркнул Макс, выглянув в окно. – Счас вас всех отхуесосит.
Служитель, выполнявший функции вахтера, ночного сторожа и вышибалы с дискотек, жестко пресекал курение в туалетах.
Кисть его правой руки имела мясной цвет – то ли после какой-то войны, то ли от ожога, оттуда и возникла кличка.
На нас упало молчание.
Вонючая тишина нарушалась звуками группы «Mad Pricks», несущимися из наушников iPoda.
Отец подарил мне девайс на минувший день рождения.
Он был куплен в крутом магазине и стоил, как комплект новой летней резины для десятой модели «жигулей». Мне завидовали.
– Я пошутил, – усмехнулся Макс после паузы. – Крюгер свалил за пивом.
– Так ты…
– Заткнитесь, дегроды!
На нас смотрели наскальные рисунки, один другого выразительней.
Лаконизм был убог: груди имели форму кругов с точками-сосками, а наиболее интересные места представлялись заштрихованными треугольниками – но бил в глаз.
Росписи возникали сами по себе, хотя стены туалета непрерывно скребли, белили и красили заново.
Макс длинно сплюнул.
– Слушать вас, уши вянут. А кто из вас видел в натуре голую женщину?
Все молчали.
– Поднимите руку!
И хотя вранье не могло подтвердиться, никто не шевельнулся.
Моего друга опасались больше, чем Крюгера.
Тот лишь грозился, а этот бил, причем с хорошими синяками.
Валера, стоявший ближе всех, даже отодвинулся – боком, как попугай.
– Все вы пидарасы, – удовлетворенно подытожил Макс. – Встаньте в круг и сосите друг у друга.
– Но… – заговорил не в меру воспитанный Илья.
– Вам сто лет дрочить перед монитором. А я уже ебался и знаю, что это такое.
Пустота, повисшая после этих слов, казалась гробовой.
– И если еще раз услышу пиздеж о том, в чем нипизды не понимаете…
Вдалеке затрещал звонок.
Макс вышел первым.
За ним последовал я.
Потом остальные потащились на урок по культуре родного края, где предстояло пересчитывать не кнопки на руле «мэйзера», а цветки курая на гербе.
2
– Надоели болтуны дешевые, – сказал Макс, когда мы стояли на крыльце, не в силах расстаться после уроков.
Когда в начале зимы улегся снег, школьный двор с дорожками, протоптанными серо-желтой слякотью, напоминал сливочное мороженое, кое-где посыпанное ванильной крошкой.
Сейчас тут было ледовое побоище.
Дуг поддал ногой пачку из-под сигарет.
Я машинально проследил за ее полетом.
Смятая картонка пролетела метра три: удар Макса был замечателен – и упала возле замерзшей снежной бабы, которую младшие классы лепили в ноябре
Школьная дворничиха по прозвищу «миссис Симпсон» до сих пор не вышла из каникульного запоя.
По сравнению с нашим двором туалет рынка«Юрматы» показался бы операционной в центре микрохирургии глаза.
Пестрели обертки от шоколадок, смятые бутылки из-под воды. Яркими пятнами красовались коробочки от презервативов; тут же валялись и они сами. Три штуки были наполнены и завязаны. Один лопнул, под ним протаяла черная дырка.
Вряд ли это оставили любители секса на холоде.
Скорее всего, изделия отработал Крюгер, пригласив ночью проститутку, а потом демонстративно разбросал результаты.
– Правильно вломил гондурасам, – согласился я, переключив плеер на следующий альбом. – Другого бы не послушали, при тебе заткнутся.
Макс был крепким и плечистым – почти как настоящий мужчина – на целую голову возвышался над всеми, включая меня.
В этом году он начал бриться, о чем никто из нас еще не помышлял.
Мощной фигурой друг напоминал профессионального футболиста, хотя в футбол не играл.
Он не занимался спортом, не интересовался ничем, кроме компьютеров.
– Влад, ты не понял, – Макс повернулся ко мне. – Я в самом деле имел интимное дело с девушкой.