Сталь и Пламя

Окружающие заржали, радуясь немудренной шутке. Однако Ровиан дождался пока все успокоятся, и бароны подтверждающе кивнут, выказывая понимание своей задачи и согласие с ней.

- Остальные строятся по центру, атакуем в лоб. Не думаю, что этот жиденький частокол, сможет доставить нам хоть какие-то проблемы, - барон Андиран сделал движение рукой себе за плечо, указывая на вражеский строй. И действительно, количество копий, заметно торчащее в небо над пехотой противника, совсем не наводило на мысль о непреодолимой преграде.

- Ставлю корону, что эти крестьяне разбегутся раньше, чем мы доскачем до их строя, - с гоготом перебил Ровиана барон Заурирон, который видимо уже успел немного приложиться не смотря на уверения, что в походе не пьет.

- Принимаю! – Кто от ответил барону-алкоголику, предводитель похода не заметил, но это вызвало лавинообразное нарастание шума – смеха, разговоров, криков. Попытки хоть как-то упорядочить все происходящие снова провалились.

Ровиан в сердцах плюнул на основательно подмерзшую уже землю, и дернув поводья поскакал обратно к своим людям. Пытаться достучаться до разума владетельных соседей – себя не уважать. Да и не у каждого он был.

Меж тем, последние группы вооруженных людей закончили выходить из леса и строиться для атаки. Барон Серов парламентеров не присылал, сдаваться, видимо, не собирался, а о том, чтобы начать переговоры самим, бароны, составившие коалицию, даже не подумали. Проблемы индейцев, как говорится, шерифа не касаются.

Ровиан выехал немного вперед и последний раз оглядел строй. Удивительно, но в итоге все смогли занять причитающиеся им по плану места – никто не потерялся. Впрочем, что не говори, но люди собрались опытные, не первый раз оружие в руки взяли. Убедившись, что все готовы, он потянул из ножен меч указал им в сторону врага, крикнул лишь одно слово:

- «Шагом!» - Нет смысла утомлять лошадей раньше времени.

Ну удивление, еще секунду казавшиеся разболтанной донельзя сборной солянкой воины, отреагировали синхронно, без заминок выполнив полученную команду. Треть войска сразу начала забирать влево для охвата вражеского правого фланга.

Шаг, еще шаг. От края, покрытого подмороженными остатками скошенной осенью травы до стен замка и соответственно до вражеского строя, было около шестисот шагов. Когда до врага осталось около четырехсот, барон отдал еще одну команду:

- «Рысью!»

Конная лава начала набирать скорость, оглашая окрестности грохотом сотен копыт, выбивающих комья из мерзлой земли. Сам же барон легка придержал коня, позволяя головам погорячее его обогнать. В том, чтобы прятаться за спинами других славы немного, но с другой стороны – историю пишут выжившие, а умереть от дурной стрелы, пущенной трясущимися руками вчерашнего крестьянина, тоже мало радости.

Триста шагов, двести.

По строю всадников прокатывается волна вскриков боли – вражеские стрелки разрядили в набегающую конницу свое оружие. Боец, скачущий впереди и немного слева от барона, выпускает оружие из рук и приваливается к шее лошади – животное в тот же момент почуяв изменение состояния седока начинает замедлятся и спустя несколько ударов сердца скрывается где-то за спиной.

Еще левее вражеская стрела, видимо, попала в лошадь. Бедная животина, потерявшись от боли, порскнула в сторону, зацепив соседа справа, после чего у нее подломились ноги, отправив закованного в сталь седока в короткий полет. Что там случилось с упавшим воином барон уже не видел – вряд ли что-то хорошее, - только отметил краем глаза, что падение это привело к образованию небольшой кучи-малы, притормозив, скачущих позади, и слегка оголив его, барона, левый фланг.

Вражеский строй перед атакой не развалился как предсказывали некоторые особо оптимистичные алкоголики, а наоборот выровнялся и приобрел какую-то дополнительную монолитность. Да и копий стало неожиданно как будто больше.

Сто шагов: лава переходит на галоп, передние, самые тяжеловооруженные всадники – рыцари, их оруженосцы – опускают копья готовясь к удару.

По строю опять пробарабанили вражеские стрелы, вырвав из рядов еще больше боевых единиц. Крики боли, лязг железа, хрипы лошадей – все смешалось в жутчайшей какофонии звуков.

Внезапно, всадники, скачущие впереди целым рядом, провалились в отрытый и тщательно замаскированный ров, причем судя по крикам боли, там внизу отнюдь не солома была подстелена. Еще мгновенные ранее прикрытый со всех сторон верными драбантами барон, в одночасье оказался в первой линии. Ровиан дернул поводья и лошадь, повинуясь твердой руке всадника перепрыгнула не столь уж и широкое препятствие. Вот только скорость при этом изрядно потерялась и нормального таранного удара не вышло. Конь, увидев перед собой несколько остро оточенных стальных жал, насаживаться на них отказался наотрез и вместо этого поднялся на дыбы.

Барон было попытался отодвинуть своим копьем вражеские, создав таким образом брешь в неожиданно плотом частоколе, но и это у него не получилось: замерев на одном месте всадник стал отличной мишенью для вражеских стрелков, за что и поплатился. В грудь п рилетел метательный снаряд, еще один воткнулся в шею лошади, и если стальная пластина, которой на груди была усилена кольчуга барона, выдержала, то конь такого издевательства над собой не стерпел и оправил седока на землю. Благо даже не смотря на потемнение от боли в глазах – болтом в грудь это больно даже без пробития – Ровиан успел вытащить ноги из стремян, поэтому приземление обошлось без особых потерь для здоровья. Пара лишних синяков в такой ситуации за ущерб считать конечно же нельзя.

Собрав глаза в кучу, барон приподнялся на одно колено и огляделся: вокруг вовсю шла ожесточенная схватка. Неожиданно возникший на пути ров доставил атаковавшим кучу проблем, но полностью сбить их наступательного порыва не смог. Большая часть всадников в итоге смогли перебраться через подло замаскированное препятствие и вступить в рукопашную с вражеской пехотой. Впрочем, дальше особо развить успех пока не получалось: строй копейщиков – неожиданно глубокий – прогибался, пятился, но держался. Большое опустошение в рядах, атаковавших наносили вражеские стрелки, практически в упор, через голову своих же товарищей расстреливавшие всадников.

Больше видно ничего не было, лишь краем глаза барон успел еще заметить, что на стене замка видны стрелки, пускающие снаряды его людям во фланг. Отметив про себя такое остроумное решение – стреляя вдоль строя сложно промахнуться, а правая сторона, не прикрытая щитом, гораздо перспективнее в плане нанесения повреждений, - барон потянул клинок из ножен: пора было наконец поучаствовать в драке лично.

Тут произошло еще одно знаковое событие. Где-то шагах в двухстах на самом краю левого фланга, там, где должны были обходить вражеский строй бароны Рангел и Лауинд полыхнула яркая огненная вспышка. Ровиану даже на мгновение показалось, что обе армии в какой-то момент перестали сражаться и попытались рассмотреть, что там произошло – настолько это было неожиданно и удивительно. Но нет – наваждение спало: люди все также пытались убить друг друга, тыкая во врага острыми кусками металла.

«Видимо на обходной маневр можно больше не рассчитывать», - мысленно резюмировал барон, он наконец поднялся с земли и слегка прихрамывая двинул вперед, - «время поработать руками, раз головой поработать не сподобился».

***

В общем и в целом все задумки и домашние заготовки Серова сработали: укрытая камуфляжными накидками пехота, создавшая иллюзию редкого строя и заманившая баронов атаковать в лоб; ров, затормозивший вражеских рыцарей и не давший им прорвать достаточно тонкий строй копейщиков; вагенбург, куда Александр посадил половину стрелков и откуда теперь арбалетчики практически безнаказанно расстреливали подставивших фланги всадников врага.

Вот только домашние заготовки заканчивались, а противники – все никак, и это при том, что вражеская пехота все так же находилась в районе обоза и, видимо оставшись без единого командования, не порывалась становиться героями, переломившими ход битвы. Оно и логично – премий от жадных феодалов все равно хрен дождешься, а жизнь-то своя одна, другой не будет.