Страница 19 из 24
Не знаю на счет других высоток, но мой дом представлял собой однотипный муравейник. Очень пыльный и грязный. Серые заблёванные подъезды, исписанные граффити стены, плевки и окурки на полу. Однотипные квартиры с тонкими стенами, через которые слышно каждый соседский пук.
Внутри моей квартиры, кажется, все уже спали — из-за двери не доносилось ни звука. Видимо, Мария устала ждать и легла спать. Думаю, мне лучше зайти бесшумно. Зачем будить девушек?
Память носителя скромненько молчит, не торопясь давать подсказки. Чем больше времени я провожу в этом мире, тем чаще она молчит, оставляя все решения на мои плечи. Ну и ладно. Так на самом деле даже лучше. Люблю самостоятельно познавать новое.
Конечно, в чужое незнакомое жилье заходить как-то не очень… Но особого выбора у меня нет. Не на улице же ночевать? В холоде и сырости.
Девушкам меня опасаться тоже не стоит. Бог-Император джентльмен. До тех пор, пока женщина не пытается его убить тем или иным способом.
Достав ключи, я с третьей попытки подобрал нужный — память носителя в этот раз забуксовала и не помогла. Почти бесшумно провернув ключ в скважине, я переступил порог своего нового жилища.
Внутри меня встретила полная темнота. Кажется, все домочадцы и впрямь спят. Думаю, не стоит их будить. Лучше всего тихо незаметно прокрасться в свою комнату и лечь спать. Надеюсь, память носителя подскажет, в каком направлении мои, так сказать, покои? Квартира — двухкомнатная. Скорей всего девушки спят в одной комнате, а мальчик… то есть я — в другой.
Разулся, нащупал мягкие пушистые тапочки недалеко от входа. Кто-то заботливо оставил их для меня… Щурясь, я вошёл в ближайший дверной проём.
М-м-м… ошибочка. Глаза по чуть-чуть привыкли к темноте, и я понял по очертаниям предметов, что скорей всего нахожусь на кухне. Тут у нас полки с посудой, раковина, холодильник, обеденный стол… Что ж, надо возвращаться назад и попытать счастье ещё раз. Хотя, может быть, тихонько пошуршать по шкафам и холодильнику? Кажется, я успел немного проголодаться. В животе как раз слегка заурчало…
— Я так и знала, молодой человек, что первым делом вы попытаетесь просочиться в сторону холодильника, — раздался в темноте незнакомый женский голос.
Внезапно на кухне зажёгся свет. Я прищурился и заморгал, по инерции приняв боевую стойку. Вряд ли, конечно, на меня кто-то нападёт, но мало ли… после всего произошедшего я уже ничему не удивлюсь.
На небольшом диванчике рядом с кухонным столом сидела женщина, закутавшаяся в белый халатик с длинным подолом до пола. Волосы она обернула полотенцем. Похоже недавно вышла из душа. На вид — ровесница Анастасии Андреевны, возраст чуть за тридцать. Очень хорошо сохранившаяся женщина с правильными аристократическими чертами лица. Очень красивого лица, должен признать. И это без косметики… фигура у неё тоже была очень достойная, хотя и уступала Анастасии.
Смотрит на меня с таким видом, словно я в чём-то провинился.
— Молодой человек, — негромко, но строго произнесла женщина, скрестив руки на груди. Из-под полотенца на её лоб выскользнул мокрый локон, — А вы сегодня сильно задержались.
Я смотрел на маму Вадима Сабурова… точнее, на его мачеху. Она же Мария, она же леди Вышнегорская. И в моей голове автоматически возникали связанные с ней воспоминания.
Мария Григорьевна Вышнегорская — дворянка, в девичестве Берёзникова, жена Дмитрия Вышнегорского, опального аристократа, обвиненного в колдовстве и заговоре против человечества. По результатам расследования, проведенного тайным сыском Совета Верховных Лордов, были выявлены связи связи Дмитрия Вышнегорского с культами демонопоклонников, планировавших заговор против нынешней власти. Он был казнён, а все имущество рода Вышнегорских отошло государству.
Марию очень рано отдали замуж по политическим соображениям за знатного дворянина. Она рано родила. Из-за её юного возраста пришлось даже прибегать к помощи докторов, чтобы роды не закончились трагически.
После смерти первого мужа Мария, имея к тому времени двух дочерей, уже по своей воле вышла замуж за Дмитрия Вышнегорского. Их ещё с юности связывали романтические чувства. У Дмитрия, который потерял первую жену, был один сын, Вадим.
В юности Мария отличалась незаурядной красотой, которую ей удалось сохранить и к более зрелому возрасту. Хотя пережитые невзгоды, такие как смерть обоих мужей, лишение земель и имущества, не могли не наложить свой отпечаток.
Титул — всё, что у неё осталось. Если не считать трёх детей, которых она поклялась любой ценой поставить на ноги. Двух своих дочерей и одного приёмного сына, Вадима, отпрыска Дмитрия Вышнегорского.
Все эти воспоминания отчётливо отпечатались у меня в голове. Я поморщился, стараясь всё это побыстрее переварить. Мария истолковала выражение моего лица иначе.
— И нечего недовольно морщиться, молодой человек, — строго произнесла она, — Мы с вами уже много раз обсуждали этот вопрос.
Я молча достал упаковку с майндоцином и положил на стол. Мария некоторое время смотрела на неё, потом тяжко вздохнула. Она встала с диванчика и подошла ко мне, шелестя полами халата. На её ногах я заметил милые белые тапочки с заячьими мордочками. И даже ушки там, кажется, были.
— Сынок, — произнесла она, глядя на в глаза снизу вверх, — Я боялась за тебя… Чёрт бы с ним, с этим лекарством… Я бы сама купила, но позже…
Полагаю, Мария уже давно считала Вадима Сабурова своим родным сыном, а не приёмным. Из-за того, что воспитывала его с самого детства. Неловко-то как. Вадим Сабуров мог считать её кем угодно. Но для меня она — просто женщина, которую я вижу впервые.
Чертовски привлекательная женщина, скажу я вам. Как и Анастасия Андреевна. Женщины в моём новом мире как сговорились — одна краше другой. Или мне просто везёт?