Страница 71 из 97
Глава 41
Я уже была морально готова, что на утро я буду похожа на испорченный овощ, даже приготовила на прикроватной тумбочке градусник, воду и кучу таблеток. И одному Богу известно как я проснулась с совершенно нормальной температурой и без малейшего намека на ненавистную простуду. Обычно я могу заболеть от открытой на пару минут форточки, чтобы проветрить комнату, а тут… Приятная неожиданность, скажем так.
— В больницу пое…дем? — дверь в комнату открывается, и на пороге появляется Ярослав с аптечкой в руках. Похоже, не одна я думала, что проснусь полуживая.
— Мир перевернулся, как видишь, — развожу руками и пожимаю плечами, показывая, что я в самом что ни есть нормальном состоянии.
— Повезло тебе, мелкая, — усмехается, оставляя аптечку на тумбочке возле двери. — Я еще ночью хотел тебе скорую вызывать, думал, на утро будет совсем хреново.
— А что было ночью? — не совсем поняла я. Последнее, что я помнила со вчерашнего дня — это тот поцелуй. Черт, я начинаю краснеть. Ирациональные уравнения, Мария Андреевна, косинус триста шестидесяти, нули функции. Вроде полегчало.
— Не помнишь? — щурится парень, застряв в дверном проеме.
Ни-че-го.
— Ну ты кричала во сне, дергалась, я тебя будить начал, так ты резко затихла и спокойно спать начала.
— Ну значит мне просто приснился кошмар, — хмыкаю, не понимая повода вызывать скорую.
— Мелкая, у тебя температура под сорок была, — смотрит, нет, прожигает меня каким-то задумчивым взглядом.
— Ты вообще спал? — только сейчас замечаю какие красные у него глаза. Из этого можно сделать вывод, что ночь он провел не в своей комнате. Да и вряд ли я бы вообще проснулась с такой температурой.
— Чуть-чуть, — вымученно усмехается, усевшись на пол у стены и вытянув ноги. — Так все-таки волнуешься за меня?
— Дурак, — фыркаю, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей(перекидываю волосы на плечи). — Даже после своих вечных пьянок ты не такой помятый. Иди выспись.
— Это "да"? Можешь не отвечать, я знаю, что "да", — довольно скалится с закрытыми глазами.
— Клоун, — бурчу себе под нос, не сумев скрыть улыбку. — И вообще… Это вода льется?
— Твою ж налево! — резко распахивает глаза и срывается с места.
Скажите, что это не то о чем я сейчас думаю.
Класс, мое предчувствие меня не подвело.
— Кухарка ты криворукая! — с ужасом оглядываю то плачевное состояние, в котором оказалась наша бедная кухня.
Слава Богу, что мы живем на первом этаже и топить нам по сути некого, кроме что крыс и мышей.
Что ни день, то сюрприз.
— Принеси тряпки какие-нибудь, — неожиданно ржет парень, ползая по полу с полотенцем. У нас потоп, а ему смешно, блин.
— Тебе повезло, что под нами не живет наша придурочная кошатница, — притаскиваю из ванной таз и кучу полотенец.
— Не бурчи, мелкая, — продолжает веселитиься идиот, — а то морщины появятся.
— Лучше б у тебя мозги появились, — бросаю в него пару полотенец, а сама начинаю вытирать воду, щедро залившую всю немалую кухню.
— Ты всегда с утра такая злая или дело во мне, а? — он специально это делает: провоцирует меня. И я ведусь на эти провокации. И почему мне тоже хочется улыбаться?
— Ну и самомнение, Полянский. Я злая, потомучто не могу тебя утопить в этой же раковине.
— Мелкая, тут такое дело, — в мгновение его выражение лица меняется на удивленное и в тоже время какое-то предвкушающее. — Что у тебя с биологией?
Хлоркой надышался что ли?
— Ты только не двигайся. Видимо Хома принял твое плечо за ветку, тарантулы же воды боятся.
Медленно поворачиваю голову влево и втречаюсь лицом к морде с четырьмя парами красных глаз.
— Аааааааааааааааааа!
Мне кажется, мой визг слышали даже на восьмом этаже. А парень, еле сдерживающий ржач, уж точно не ожидал, что я использую его в качестве дерева для спасения. Как говрят, у страха глаза велики. Ну и мокрый пол только усугубил и без того никчемное положение. Вообщем мы оба хорошенько приложились головой, в большем случае я, котоая упала первой, а сверху еще этот медведь.
— Выпрыгни из окна, гоблин тупой, — стону я, избивая ржущего идиота ногами, — и чудовище это с собой забери.
— Так первый этаж, мелкая, — шуточно отбивается парень, не слезая с меня. То ветка, то коврик. Задолбали!
— Сожри своего Хому, подавись и сдохни! — не прекращаю попыток вылезти из-под этой туши, который начал ржать на всю квартиру.
- Я знал, что у тебя извращенная фантазия, но чтоб настолько. И вообще я уверен, что Хома тебя боится намного больше, чем ты его.
— Посади только его в клетку, отдам на ужин соседским котам. Да слезь ты с меня уже!
— Помни про морщины, мелкая.
— Да ты бесишь меня!
— А я тебя люблю.
Если б мне позвонили и сказали. что я приемный ребенок, реакция была бы такая же. Хотя, нет, вру. ейчас хуже. Клянусь, у меня пропал весь словарный запас.
— А ты меня все равно бесишь! — прячу свой офигенный шок за колкими фразами, потомучто это все не похоже на правду. Мой придурошный брат. которого я две недели бесила как только можно, доводила чуть ли не до самоубийства признается мне в любви. Варианта два. Либо он ударился головой при падении и не соображает, что говорит, либо я ударилась головой и мне это снится.
— Врунья, — шуточно дует мне в шею, заставив улыбнуться от легкой щекотки. — Вообще разговор плпнировался совершенно другой и в другой обстановке. Сначала я хотел попросит прощения за все съеденные из-за меня нервы.
— Опять валерьянку с сиропом от кашля перепутал? — трогаю мокрый лоб, спрашивая голосом врача психушки.
— Мелкая, лучше заткнись, 0 прикусываю губу, чтобы не расхохотаться. Он сейчас такой милый и смешной, когда так волнуется.
— Вообщем, когда я чуть не потерял тебя вчера…
Господи, такому парню точно не в чувствах признаваться. Я сейчас взорвусь от смеха и испорчу всю романтику. Заткните его.
— У тебя нифига не получается говорить красивыми словами.
— Бля, — обреченно закатывает глаза и в ту же секунду впивается в мои губы. Импульсивно, дерзко, немножко грубо, как бы наказывая за то, что не могу держать язык за зубами. А я не могу сдержать смеха, потомучто первый раз за долгое время чувствую себя по-настоящему счастливой. Сейчас, лежащей на полу затопленной кухни в мокрых шмотках, обнимая и целуя любимого олуха.
— И только попробуй сказать, что не было сопливого признания в любви, — то ли в шутку, то ли реально обиженно фыркает парень. — Ну чего ты ржешь?
— Ты такой лопух, — хихикаю.
— Но ты меня любишь, — вот опять это самоуверенное лицо короля положения.
— Ммм…нет! — смеюсь, сцепляя руки в замок на шее у Ярослава. — Я люблю гоблина и буду верна ему всю жизнь.
— Так вот чего ты свою комнату на ночь закрываешь. А с виду вроде приличная девушка. Может тебе еще одного зайца купить, чтоб тройничок?
Теперь уже он ржет, а я краснею. И как он безобидную фразу может перековеркать в пошлятину?
— Осёл! Почему мы все еще лежим на мокром полу, блин?
— Мы не встанем, пока я не услышу ответ, — лыбится парень, фиксируя мои ноги в одном положении.
— Я уже сказала, что ты осел.
— Какой?
— Старый, тупой и вонючий, — хохочу, потомучто парень начинает меня щекотать.
— Хорошо, — беру его лицо в ладони, не стирая с лица улыбки, — Ты старый, тупой, вонючий и любимый осел.
— Ну другого я от тебя точно не дождусь, — усмехается Ярослав, наклоняясь к моему лицу.