Страница 40 из 97
Глава 24
— Открой эту чёртову дверь!
Бросаю взгляд на настенные часы. 00.15. Уже больше получаса он барабанит в ни в чём не повинную дверь, выкрикивая ругательства. Пару раз доходило до угроз. Потом извинения, признания, какой он подонок и как жалеет. Потом опять ругательства, ругательства, извинения, и так по десятому кругу.
Но мне было плевать. Я слышала это всё, как сквозь вату в ушах. Просто сидела на холодном полу в одной позе, подмяв под себя колени и уложив на них голову. Слёзы давно высохли, оставив после себя только безобразные подтёки от туши. Меня не заботило, что я сейчас выгляжу, как чучело. Наверное, случившееся так сильно потрясло меня, что другие вещи просто перестали иметь значение. Я вновь ошиблась. Думала, что смогу доверять ему. Почему то ни капли не боялась, когда он иногда приходил домой пьяным после вечеринок с друзьями, хотя любой пьяный парень вселял в меня страх после той ночи на выпускном девятого класса с моими бывшими одноклассниками. Я как-то подсознательно чувствовала, что он мне ничего не сделает. А сегодня, тоесть уже вчера, я полностью убедилась в обратном. Это чистая биология. Все люди в нетрезвом состоянии просто теряют голову и не контролируют свои эмоции. Глупо было думать, что Ярослав не такой. Это чувство, которое сейчас полностью наполняет меня… Разочарование.
— Я выбью её к чёртовой матери, если не откроешь прямо сейчас! — уже не вздрагиваю от резкого стука ногой по металлической поверхности. — Я просто хочу поговорить.
— Уходи, пожалуйста, — сдавленным голосом шепчу, надеясь что он всё же услышит и послушает.
— Я не уйду, мелкая, — спокойно произносит, видимо устав срывать голос, и, судя по звукам, присаживается на пол, обопираясь спиной о поверхность двери. — Пока мы не поговорим.
Грустно и в то же время насмешливо усмехаюсь. Он серьёзно думает, что я сейчас стану с ним разговаривать, после всего, что было. Я ему в глаза не смогу посмотреть.
— Пожалуйста, открой. Я клянусь, что и пальцем к тебе не притронусь. Ника… — шепчет с лёгкой хрипотой, еле слышно постукивая костяшками по двери.
— Уйди, прошу тебя, — прикусываю подрагивающую губу, потому что слёзы неожиданно подскочили с новой силой.
— Я знаю, что ты сейчас плачешь. Знаю, что из-за меня. Знаю, что поступил, как последняя скотина. Знаю, что потерял твоё доверие. Ты не представляешь, как мне жаль. Я хочу всё исправить. И я не уйду отсюда, пока не увижу твоё лицо, пока не услышу, что ты меня простила. Прошу тебя…
— Проваливай, Яр! — голос уже полностью сорван от слёз. — Я не хочу тебя видеть, разве не ясно? Что ты мне докажешь своими пустыми словами? Что ты скажешь? Что такого больше не повторится? Ты не сможешь мне этого гарантировать! Ты прав, что навсегда потерял моё доверие. И никакие слова этого не исправят. Единственное, чем ты мне поможешь, это уйдёшь. Оставь меня в покое! — закрываю рот рукой, чтобы не было слышно новых рыданий, сотрясаюших всё телорискПо ту сторону двери уже не слышно никаких звуков. Можно надеяться, что он действительно меня послушал. Так действительно он сделает лучше мне и себе в том числе. Может когда-то нам и придётся поговорить и расставить все точки, ведь нам жить вместе, но только не сейчас. Сейчас я и морально и эмоционально раздавлена.
Укладываюсь спиной на мягкий ворсовой ковёр, приковывая взгляд к обычному белому потолку, полностью погружаясь в свои мысли. Не проходит и пары минут, как в стороне окна слышится какой-то шум, больше похожий на скрип, а потом ещё и мат. Резко распахиваю глаза и срываюсь к окну, от внезапной догадки.
— Ты свихнулся? — громко вскрикиваю я с открытым ртом наблюдая, как этот ненормальный стоит на тонком выступе между моим окном и балконом. Этот чёртов выступ сантиметров десять не больше. Как он там держится? До балкона не малое расстояние. Хоть мы и жили на первом этаже, квартиры находятся довольно высоко. Наш балкон в более десяти метрах от земли.
— Ты сама не захотела меня впускать через дверь, — его голос вовсю искрится весельем. Он сейчас серьёзно смеётся?! Ему смешно?! — Я буду лезть через окно.
— Вали обратно, самоубийца! — верещу на всю улицу, не думая о том, что могут проснуться все соседи.
— Да брось, мелкая, ты же не хочешь, чтобы я распластался на асфальте, — кивает на дорогу, — Я и так еле-еле стою тут, ещё чуть-чуть и сорвусь.
— Залезай, придурок ненормальный, — настежь распахиваю окно, не желая становиться причиной самоубийства. Он действительно мог насмерть разбиться, ну или в лучшем случае покалечиться точно. Под моим окном был только твёрдый асфальт, который бы точно не смягчил его падение.
А в это время из подъезда начинают высовываться люди, которые решили посмотреть, что за представление творится у них под окнами в первом часу ночи. И тут пошло-поехало:
— Да что ж вы то людям спать не даёте, ироды!
— Смотри-ка, что вытворяет!
— Мать честная, разобьётся ведь!
— Хоть бы цветы купил, что ли.
— Я в свои годы на пожарной машине к своей поднимался.
Они что думают, что он мне предложение делать собирается? Господи, за что мне всё это?
— Ты своей смерти ждёшь, идиот?
— Неее, так не пойдёт. Я сейчас залезу, а ты в другую комнату свалишь и там запрёшься. Давай проверено. Я залезу, только когда простишь.
— Ты совсем придурок? — у меня уже начинается истерика. Как человеку может быть настолько плевать на свою жизнь. Это ведь не шутки, твою мать! Он в любую секунду может сорваться.
— Выступ скользкий, мелкая, долго не продержусь.
— Заставить меня простить шантажом? — истерически смеюсь. — Это и был твой план?
— Я правда поступил, как последнее чмо, Ник, — в голосе ни капли смеха. — Я правда не хотел делать тебе больно, всё вышло из-под контроля. Я разозлился из-за твоего вранья. Но это меня никак не оправдывает. Если бы я мог повернуть время, никогда бы не сделал такого. Ты сказала, что я не могу гарантировать, что такого больше не повторится. Так вот ты не права. Я могу гарантировать. Что б я здох, если я ещё хоть раз сделаю тебе больно! — орёт во весь голос, поднимая голову к небу.
— Он что её изнасиловал?
— Во мужики пошли, тьфу!
— Скидывай его оттуда!
— Дурак, так нельзя говорить, — кривлюсь я.
— Можно, если не собираешься нарушать обещание.
— Ты долго здесь будешь стоять? — меня уже раздражает этот театр, особенно нескончаемые комментарии соседей.
— Пока не услышу прощение, — упрямо выпаливает.
— Да прощай его уже, еле держится!
— Не прощай! Насильников не прощают!
— Говорю, скидывай его оттуда!
— Хорошо, я прощаю тебя.
— Поклянись, — пристально вглядывается в лицо, но судя по его лицу не видит искренности. Потому что её нет. Я правда не простила. Изза его идиотского поведения. Что он тут вообще устроил?
— Ты тупой? Тебе жить перехотелось?
— У меня ноги почти затекли, еле держусь.
Чёртов манипулятор! Как я его ненавижу!
— Я клянусь! — рявкаю, полностью капитулируя, понимая, что этот бой проиграла. Любой человек позавидует наплевательскому отношению к жизни и терпению моего братца. — Залезай в это чёртово окно!
Смеётся, начиная медленно передвигать ноги по выступу, но останавливается прямо у окна, даже не думая перелезать.
— Поцелуй меня.
— Что не так с твоей головой, идиот? Может и правда надо было тебя спихнуть? Может мозги бы на место встали? — у меня сейчас по венам течёт не кровь, а раскалённая лава.