Страница 34 из 46
— Хоть в кино тебя приглашай! — услышала я позади голос Игоря. — Думай о хорошем, я могу исполнить…
— А ты попсу, выходит, тоже слушал, — выплюнула я слова в горку почерневших листьев, на которые через секунду наступила.
— Не было выхода. Крутили по радио. Я серьезно, Малина. Не думай о плохом.
— Я думаю, как тебя подстричь, — бубнила я себе под нос, но Игорь уже шел рядом и все прекрасно слышал.
Взял меня под локоть, но не стал вытягивать мои пальцы из карманов. Я сутулилась, точно мне в харю ударял ветер. «Любе» тоже попса? Ну и пусть, я не собираюсь цитировать, а собираюсь просто шпарить вперед…
— Малина, не губи день… Первый день вместе.
— Игорь, что ты от меня хочешь? Я сказала, что это не мой день, а Греты. Я не могу ни о чем думать. И в кино не хочу, жрать не хочу…
— Подстричь меня хочешь?
— Без проблем. Пойдем только в салон, потому что я не взяла инструменты. Я же не знала, что ты приедешь.
— И даже не надеялась?
— Сам же сказал, что ты не Карлсон. Игорь, не надо шутить. Тошно. Понимаешь, тошно…
— Понимаю. Мне тоже. Каждый день тошно просыпаться одному.
— Правильно… — я прибавила шаг. — Пока было хорошо, ты обо мне не думал.
— Малина, ну я был дурак… Я тебе это уже сказал.
— А сейчас типа умный? Или дурак, но с опытом…
— Да, с опытом… Малина, ну я реально не был тебе нужен такой…
— Я тебе это говорила?
— Я знал. Знал, что не остановлюсь, а женщина не хочет, чтобы ей изменяли. Мне противно от мужиков, которые ходят налево. Если тебе важно миллион баб перетрахать, не женись. А то типа домработница нужна и сфоткаться с ребенком… Помнишь, в рязановском «Зигзаг удачи» Евстигнеев, когда свататься приходит, ему говорят: а что это вы на старости лет жениться надумали? Домработница нужна? А он в ответ: ну на другое ж ты не годишься… Ну вот и у нас в стране такое отношение к бабам, женятся на тех, которые больше ни на что не годятся…
— Ты сейчас прикалываешься? Или философию свою толкаешь в массы?
— Здесь только ты и мертвые листья. Листьям пофиг… Тебе… — он сделал паузу, потом притормозил меня. — Тоже пофиг. Малина, давай жить вместе… Черт, оговорился: дружно. Или против Кота Леопольда ты тоже что-то имеешь?
Я промолчала и снова попыталась пойти вперед, но Игорь развернул меня к себе, держа уже за оба локтя.
— А она нам фигвамы рисует…
— И на какой помойке ты меня нашел?
Я вырвалась и пошла дальше. Дурак… В каждой шутке лишь доля шутки, а советские мультики вообще не смешные, это школа жизни. Взрослой. Жаль, в детстве мы это не понимаем.
— Малина, ну если бы я так думал, я бы встречался с тобой?
Игорь снова взял меня под локоть, но на этот раз не заставил сбавить шаг.
— Мы встречались по взаимности. Ради секса, — ответила я, смотря под ноги.
Вдруг оступлюсь, вдруг не поймает…
— Я всегда на это надеялся. Ну, что не ради секса, а по взаимному притяжению. Малина, ну чего ты злишься? Что я шесть лет не приходил? Не мог прийти, мне нечего было тебе предложить.
— Сейчас есть?
— Ну да… Говорю ж, я готов быть нормальным… Ну… Хочешь за меня замуж?
— Не хочу…
— Хочешь со мной просто так жить?
— Мне есть, где жить…
— Малина, ну ты подумаешь ведь?
— Игорь, я ни о чем не могу сегодня думать. Ты вот…
Я вытащила из кармана левую руку и, сжав пальцы в кулак, затрясла им в праведном внутреннем гневе, но не перед носом у Знаменева, а во влажном воздухе, который все пытался и никак не мог остудить наших разгоряченных дурацким разговором лиц.
— Ни о ком никогда не заботился. Вот и не можешь понять, насколько можно привязаться к… К человеку. Да, Грета для меня не собака.
— Малина, хочешь ребенка?
Я еще сделала пару шагов, больше по инерции, чем с желанием прийти из точки А в точку Б. До точки мы дошли. Жирной. Как раздавленный таракан. Я повернулась к Игорю.
— У тебя осложнение на голову? Что у тебя было? Грипп?
— А ты считаешь, что человек не может захотеть семью? Сознательно. А не когда забыл гандон надеть. Не понимаешь? Не понимаешь, что такое, когда твои дневники подписывает бабушка? Когда на родительское собрание ходит бабушка… Очень, знаешь ли, здорово придумывать истории, что папа с мамой на луну полетели. Ну, на Север уехали, на золотые прииски. Моя мать не захотела ребенка даже к сорока. А уж тогда она точно могла родить второго желанного с батареей прислуги.
— А с чего ты решил, что я хочу родить?
— А потому что ты любить умеешь. А моя мать не умела. Даже отца, потому ей и похрен было, что он баб у себя в кабинете трахает. Даже ревности не было. И бог им послал умереть в один день. Как насмешка…
Глаза горят. Или влажные… Я провела рукой по его локтю.
— Такой же дурак остался. Вместо психолога, к бабе пришел.
— Ты так это видишь?
— Так…
— То есть ты ребенка не хочешь? Или от меня не хочешь?
— Я хочу, чтобы девушка мне позвонила и сказала, что с Гретой все хорошо, она проснулась и вы можете ее забрать. Ты не понимаешь, Игорь, нет?
Он молчал. Собирался с ответом. Или что?
— Игорь, ты эгоист до мозга костей. Ты приехал не мне помочь, а себе. Понимаешь?
— Нам…
— Да, нам, Николаю Второму… Знаменев, я могу тебя подстричь, но тебе не плохо и так. Можешь еще месяц походить.
— Скажи, что подумаешь?
— Подумаю. Теперь ты от меня отстанешь?
— Стричь будешь?
— Элитную стрижку, молча. Устроит?
Игорь улыбнулся.
— Малина, я сегодня не шутил. И вчера не шутил.
— Я поняла. Ты обещал заткнуться. Вот заткнись. У тебя это очень хорошо получалось пятнадцать лет. Молчать. Куда все делось?
Далеко ли мы ушли от ответов на важные вопросы? Далеко, аж до дверей парикмахерской дошли. Игоря попросили заткнуться, он и замолчал. Теперь я скорее давала ему короткие команды, точно дворовому псу: разденься, повесь туда, сядь сюда.
— Девчонки, я на час, не больше. Знакомого подстричь, — объяснила я свое появление в выходной.
Мое кресло пустовало. Мы не сдавали свободные рабочие станции, как делают в других местах и как принято на Западе. Тут было все свое, родное.
— Как собака? — спросили меня скорее из вежливости.
— Пока не звонят, все хорошо, — улыбнулась им через силу и повела Игоря к раковине вымыть голову.
Утром собаку не кормили, но она и не просила есть. На улице только присела пару раз — раз десять, по две капли же всякий раз выдавливала из себя. Я простирнула перед уходом подгузник и еле донесла до батарее — так тряслись руки. Сейчас тоже чуть не выронила бутылку с шампунем и мысленно похвалила себя за то, что взяла выходной. Заодно почему-то вспомнила, как радовалась, что в первый раз мне не пришлось мыть Игорю голову. В первый раз… Могла ли я тогда предположить, во что превратится моя жизнь, если впустить в нее предводителя бритоголовых. Тут хоть до канадской границы беги, не спасешься. А он предлагает поселиться с ним аж в четырех стенах… Идиот!
Грету взвесили — оказалось, что скинула за эти два года всего два килограмма. Не так много, если учесть, что собака почти ничего не ест. Не паштетом же ее каждый день кормить! И не в деньгах дело, просто вредно… И разговоры с Игорем вредны. Приехал молча, уехал молча — все довольны: и тело, и голова.
— Держи полотенце!
А он, похоже, и не собирался вставать со стула — уснул? Или массаж головы понравился?
Дошел в итоге до кресла. Снова смотрит в зеркало на меня, а что видит? Других теток? Как-то молодежи у нас совсем нет. Они все у Светки — выходит, мать туда теперь с курсов талантливых стажерок подкидывает. Ну а что, там десять станций, а тут всего четыре. Королевство маловато, разгуляться негде…
— А что не спрашиваешь, как вас подстричь?
Игорь сквозь накидку сумел поймать мою руку. Понравилось, как я его обнимаю? Ничего — как в сказке, салфеточку можно и потуже затянуть…